Страница 12 из 13
Потом мы потихоньку умолкли, задумались каждая о своем.
От меня не укрылось свечение экрана Камиллы, но при Макке мне не хотелось развивать больную тему.
– Слышишь, Кам, – послышался из темноты шепот Макки.
– Чего? – откликнулась она, даже не оторвавшись от экрана.
– Лорс спрашивает, можно ли твой номер Руслану дать?
От этих слов сонливость как рукой сняло, и я аж села на кровати. В темноте я различала только силуэт двоюродной сестры да черты ее лица, блекло подсвеченные экраном мобильного.
– Ты что, с ним уже общаешься? – изумленно спросила я. Вот не ожидала от нее такой прыти: – Когда ты успела у него номер взять?
Губы Макки расплылись в самодовольной ухмылке.
– Уметь надо, сестренка!
– И что, этому Руслану именно Камин номер нужен?! Я же его заняла!
Я сделала вид, что продолжаю начатую днем шутку и теперь разыгрываю ревность, но в груди поднималась волна обиды.
– Ну… Э-э-э.. Да. Прости, Луиза. Ну так что, Кам?
До Камиллы дошли, наконец, слова кузины, и она настороженно посмотрела на Макку, потом перевела взор на меня.
– Да не, не надо… – промямлила она.
– Надо-надо, – возразила я тоном старшей сестры и послала ей взгляд, который она должна была понять. – От тебя не убудет. Он же замуж не зовет пока. Надо. Менять. Приоритеты.
Последние слова я произнесла с особым нажимом. Камилла вздохнула, уступая, и ничего не ответила, а наша новоявленная сваха радостно застрочила в трубке.
– И еще, – снова подала голос Макка. – Луиз, займись да уже собой. Ты растолстела!
Жаль, мои глаза не умеют испускать лучи смерти, чтобы прибить ее. Я в бешенстве метнула в Макку подушку. Она перехватила ее и рассмеялась.
– Правда глаза колет! – и швырнула подушку обратно.
Я как следует взбила ее и нарочно легла отвернувшись к Макке спиной. Естественно, Руслану надо было выбрать худышку Камиллу! Она же на танцы ходит. У нее и осанка, и движения… Ну и плевать! Все парни – дураки! Возможно, кроме одного… Того, кто выбрал не Хадижку и Камиллу, а меня.
6
В актовом зале я уже битый час жду, пока разыграется группа. На этот раз времени у нас было предостаточно – аж до закрытия школы, так что никто не торопился.
Как оказалось, репетиция – это не просто все пришли и спели, как получилось в прошлый раз из-за того, что ребята играли только отрепетированные песни. Едва парни взялись за новую композицию, начался адский труд, так что никто особо и в зал-то не заглядывал.
Сначала Роберт подключил к динамикам метроном, чтобы все играли в одном ритме, и они начали играть одну из сочиненных Колей песен. Но то и дело кто-то сбивался, и приходилось начинать куплет, а то и всю песню заново. Роберт велел мне посидеть и подождать, пока они не сыграются, чтобы я не сбивала вокалом ритм. И вот я покорно ждала своей очереди в первом ряду и под нос мурлыкала заранее выученные слова.
Естественно, никакого разговора с Русланом не было. Он стал вести себя как обычно и даже еще холоднее – просто лидер клана, координирующий нашу игру.
– …Мой друг выпал из окна –
Жизнь сказала ему «Пошел на..!»
И он пошел топиться, но не дошел…
Давайте веселиться!
Песни Колиного сочинения были, как говорится, на грани фола и звучали бы правдоподобнее, если бы их пел парень, а не девушка. Но пока я ничего не предложила, придется обходиться тем, что есть.
– Катюх, давай сюда! – позвал, наконец, Дицман-младший, и я поспешно влезла на сцену, мысленно представляя, что собираюсь выступать на концерте в «Олимпийском».
– Раз! Два! – Бах стукнул палочками, задавая начало. – Раз-два-три-четыре!..
И начались наши совместные мучения. Теперь кроме музыкантов косячила и я – то в ритм не попадала, то пела не так, как представлял себе автор песни.
– Нет, Кать, стоп! Ты опять пропустила… Погоди-погоди, тут надо ниже брать, – комментарии сыпались то от Роберта, то от Коли.
Обычно я воспринимаю критику очень болезненно, до слез, но желание работать с группой сейчас помогало молча глотать новые замечания и выкладываться на пределе. Меня удивляло, как оба брата-хохмача на репетиции превращались в дотошных зануд, готовых до потери пульса оттачивать места, которые, на мой взгляд, и так звучали неплохо.
В целом мы провели в зале около трех часов. Едва Роберт сказал, что на сегодня хватит, я с громким вздохом облегчения уселась прямо на сцене.
– Что, загоняли мы тебя? – спросил Коля, убирая гитару в чехол.
– А ты как думаешь? Три парня на одну девушку… – пробурчал Бах из-за своих барабанов.
Парни рассмеялись, а мои щеки приобрели пунцовый цвет Колиной электрогитары, разве что не блестели лакировкой.
Выйдя из зала, мы погрузились в тишину и полумрак пустых школьных коридоров. Даже во время уроков, когда выходишь в туалет, школа не бывает абсолютно бесшумной и безлюдной – все равно нутром ощущаешь присутствие десятков мучеников за стенами классов. А сейчас мы, словно в фильме про апокалипсис, были совершенно одни. Я представила, что Москва подверглась атаке инопланетян и все жители эвакуировались, а мы, четверка избранных, бродим по опустевшей школе в поисках секретного оружия, которое поможет спасти мир. Ну и что, что в школе не может быть никакого оружия… Может быть, его тут забыл гений-старшеклассник, тайно работавший над ним в маленькой лаборатории в дальнем конце кабинета химии.
– Кстати, Кать, у нас через месяц будет местечковый концерт, – вдруг сообщил Роберт. – Как думаешь, потянешь?
– Что за концерт? – опешила я, вырванная из своей иллюзии.
– Да не бАись! – продолжал Роберт, положив руку мне на плечо. – У отца юбилей, он кафешку снял. Ну, и там требуется музыкальное сопровождение. Народу будет немного, но все же.
Я недоверчиво покосилась на Колю и Баха. Мы еще не спелись толком, а меня уже собираются на концерт выставлять?! Пусть и «местечковый».
– Мы не настаиваем, – пожал плечами Коля. – Я могу спеть вместо тебя. Но вообще-то мы на тебя рассчитывали.
– Да нет, я могу. А где и во сколько? Мне же еще у предков отпроситься надо.
– Думаю, часов в девять начнем, – почесав бородку, предложил Роберт. – Часик поиграем и отпустим тебя. Дальше там не в состоянии будут оценить преимущества живой музыки.
– А далеко?
– Расстояние пусть не смущает. Я довезу тебя обратно на машине. Но вообще это в нескольких остановках отсюда.
Сбылась мечта идиота! Я буду выступать на настоящем концерте! В горле плескалась радость, что хотелось заорать, и стены бы эхом отозвались моему счастью. А это предвкушение грядущей мировой славы… Не могу сказать, что я не боялась – мандражировала еще как. Я не привыкла к повышенному вниманию, а тут придется стоять на виду у полусотни незнакомых взрослых людей. И все же я чувствовала, что готова. Морально готова на этот шаг.
– Мы пока будем репетировать в школе, – продолжал Роберт. – Но надо будет потом и туда подъехать. Послушать акустику, посмотреть, что как. Надеюсь, ты понимаешь, что выложиться надо на все сто. Уже на репетициях. Иначе мы так и останемся на уровне актового зала школы.
«А я сегодня что делала, козявки пинала?» – подумала я, нахмурившись, но промолчала.
– И еще одно… – Роберт остановился, все еще держа руку на моем плече, развернул меня и оглядел с ног до головы. – Ты должна сменить имидж. На более…
– Сексуальный! – подсказал Бах.
Коля с Робертом снова заржали над шуточкой Баха, а я метнула на барабанщика уничтожающий взгляд. Озабоченный ботаник!
– Ладно, шутки в сторону. Я серьезно, – продолжал Роберт. – Ты должна выглядеть, как Аврил Лавин или там Тейлор Момсен. Никаких черных балахонов с названиями групп и растянутых джинсов, окей?
– Ладно, – прикусив губу от досады, согласилась я.
– И еще надо продумать парочку песен из их репертуара, – предложил Коля. – И хорошо бы подцепить еще гитариста и клавишника.