Страница 2 из 5
А главная забота - накормить. После того, как всех представителей семейства псовых выгнали с территории атомной станции, проблема питания приобрела столь важное значение, что Мать всерьёз опасалась, что не сможет вырастить детей крепкими и здоровыми.
И сегодня она впервые решилась сводить детей в деревню, находившуюся в двух километрах от КПП станции. Однако два километра - это если двигаться по Эм-1, дороге наиболее оживлённой из всех близлежащих и потому особенно опасной. А по Эм-3, просёлочной полузаброшенной дороге с ямами и вечными лужами, - не менее трёх километров на биоспидометр намотать можно.
К тому же добежать ещё надо до Эм-3. А это - сначала мимо Эрвэпэдэ к мосту через Горячку, потом, за мостом уже, - в обратную сторону мимо холма через лес. Можно, конечно, непосредственно от шалаша, где она проживала с детьми, пробираться к Эм-3 через лес, включающий в себя широкую полосу посадок, напрямую, однако на это надо ещё решиться. Посадки эти крайне неухоженные и заросшие до самой неприличной степени - в таких дебрях детей и потерять не трудно.
А вокруг холма лес вполне цивильный, даже тропинки имеются. По одной из таких тропинок Мать и вела детей к дороге Эм-3, когда повстречала незнакомого усатого мужчину в камуфляжном костюме и кожаных перчатках на руках. И сразу он ей не понравился, с первого взгляда. Глаза злые, вместо лица - гримаса отвращения, ну, вылитый Предатель с его сквашенным ртом и усами скобкой.
Мать скоренько загнала детей за ближайший куст, а сама встала рядом, удалившись от тропинки на несколько шагов. Она стояла и с опаской наблюдала за приближающимся усатым, который, словно бы, и не видел её. Он, кажется, и не смотрел в сторону уступившей ему дорогу собаки. Однако каково же было удивление Матери (и испуг, естественно), когда усатый, поравнявшись с нею, сделал вдруг два быстрых шага в её сторону и нанёс резкий удар ногой.
И Мать, не успевшая отпрыгнуть на достаточное расстояние, получила ощутимый удар в правую переднюю ногу. Взвизгнув, она бросилась в лес, но почти тотчас остановилась и, поскуливая от боли, принялась отыскивать взглядом метнувшихся в разные стороны щенков. И увидела, что злодей смотрит на неё и улыбается.
- Ко мне! Все сюда! - закричала Мать. - Эйла! Юна! Финли! Норри!
Потом они бежали обратно к шалашу, дети впереди, Мать, преодолевая боль в ноге и тревожно оглядываясь, - замыкающей. Сейчас она спрячет детей, а затем отыщет кого-нибудь из соплеменников и предупредит об опасности, исходящей от злого человека, неизвестно откуда взявшегося и способного, как она убедилась, на самые подлые поступки.
Почему некоторые люди не задумываются, что они живут среди тысяч и тысяч зверей и птиц, и даже не пытаются понять их чувства, узнать о чаяниях их и надеждах? Оказался волею случая на более высокой ступеньке эволюционного развития - и всё, что ли? Ты бог и царь? Не достойно это.
ПОСЛЕДСТВИЯ ВЗРЫВА АТОМНОЙ СТАНЦИИ
Добежав до идущей вдоль бетонного забора дороги Эм-2, просёлочной, с вкраплениями щебёнки и асфальта, Спецназ, резко присев на задние ноги, затормозил и осмотрелся по сторонам. Затем он подошёл к прорытому вдоль основания забора рву метровой глубины и принюхался. "Да, обследовать ограждение станции - это прежде всего", - решил он и неторопливо побежал вдоль рва, бросая внимательные взгляды на забор.
Не преодолев, однако, и пятидесяти метров, он остановился и, навострив уши, принялся вглядываться в преградивший ему путь куст какой-то неинтересной породы.
- Эй, кто там? - послышался из-за куста сипловатый голос.
- Лежебока? - вскричал Спецназ и обогнул куст.
Да, это она. Помесь кавказской овчарки с неизвестно кем, возможно, со свиньёй, но очень костлявой, как выразился однажды Фашист, обозлившись из-за чего-то на старушку Лежебоку.
Да, лежит в тенёчке, как всегда, на боку, вальяжно отбросив лапы в сторону, и, полуприкрыв глаза, смотрит вдаль.
- Спецназ! Кхе, кхе! - Лежебока лениво поворачивает голову. - Не в службу, а в дружбу...
- Где?
- Между лопатками. И - ниже, если не в падлу.
Лежебока переворачивается на живот.
- А потом ещё животик попросишь, - поморщился Спецназ.
- Нет, только спинку, клянусь. Хотя бы спинку.
Спецназ присел на задние лапы и принялся чесать Лежебоке спину обеими передними.
- Полегче! Не дерьмо закапываешь, - проворчала Лежебока.
- Дерьмо я задними закапываю. Я, слышь, сейчас с Предателем разговаривал.
Спецназ вскочил на все четыре ноги и сокрушённо замотал головой.
- И что? Да ты продолжай, продолжай! - заворчала Лежебока.
Спецназ опять уселся и принялся чесать Лежебоке спину, понимая, что для длинношёрстной Лежебоки это порой жизненно необходимо. Тем более - в нынешних условиях их бездомной жизни, обусловившей почти полное отсутствие возможностей придерживаться правил личной гигиены хотя бы на минимальном уровне.
- Я и говорю: кто-то что-то где-то закопал. И такое дерьмо, от которого плохо станет всем. И не только людям, но и нам, собакам.
- И бездомным?
- Взрыв атомной станции! - вскричал Спецназ. - Ты представляешь, что это такое?!
Прекратив чесать Лежебоке спину, он вскочил и принялся суетливо бегать около кустов и обнюхивать землю.
- И что, ни покушать, ни полежать, если погодка позволяет? - лениво проговорила хмуро наблюдающая за ним Лежебока.
Спецназ замер на месте и вытаращил глаза.
- Погодка! Да просто мрак и медленная смерть! Это для тех, кто уцелеет во время взрыва.
Лежебока укладывается на бочок и почёсывает пузо.
- У нас жизнь и так - медленная смерть. Никто же не любит. И кушать, Спецназ, жутко хочется.
- А ты не лежи сутками. В общем, идём.
Спецназ несколько раз толкает Лежебоку. Лежебока нехотя приподнимается.
- Куда?
- Тротил искать. Заодно и покушаем, если что подвернётся.
- Может, Обжору взять? У неё нюх на еду. Как у тебя на тротил и прочий аморал.
- Аммонал, - поправил Спецназ.
- Это то же самое.
Лежебока поднимается на ноги и потряхивает шкурой, приводя себя в порядок.
- Ну! - в нетерпении вскричал Спецназ и завертел головой по сторонам.
- Она, зверюга, птичку какую-то изловила. И как лапа поднялась? - вздохнула Лежебока.
- Где она? Надо периметр осмотреть.
- Да по пути. Тут она, рядом, у речки. Просила её поделиться, да куда там.
Спецназ сорвался с места и бросился бежать вдоль рва. Лежебока перебралась на дорогу и потрусила по ней в том же направлении.
Обжора, пузатая серая болонка на рахитичных ножках, находилась неподалёку от одноколейного деревянного моста через реку Горячку, неширокую и быструю, воды которой вырываются из-под бетонного забора атомной станции и уходят в лощину. Обжора лежала и, тревожно посматривая по сторонам, грызла небольшую косточку. Завидев приближающихся Спецназа и Лежебоку, она прижала лапами кость к земле и злобно ощерилась.
Если у Обжоры отобрать хотя бы маленький кусочек пищи... Нет, это, естественно, исключено. Однако если бы кому-то из знакомых с Обжорой удалось представить себе, что кто-то отобрал у неё пищу, то он с лёгкостью вообразил бы и мгновенную смерть её.
- Видел? - усмехнулась Лежебока, останавливаясь около замершего в раздумье Спецназа. - На куски порвёт любого. Кхе! И не только меня, но и вашего брата. И не только Предателя или другого кого из бывших. Ты, когда у неё начнётся романтический период...
- Ты просто ревнуешь, - перебил Спецназ.
- Вот ещё! А ты знаешь, из какой она семьи?
Спецназ нервно дёрнул головой.
- Не желаю слушать! Я буду вести себя так, как и положено. Если уж у меня появится ещё один шанс...
Спецназ встряхнул шкурой, словно только что из воды, принял молодцеватую позу и подмигнул Обжоре. Обжора, дежурно улыбнувшись Спецназу, схватила кость и отбежала на несколько шагов в сторону.
- Да ладно, плодись ты. Кхе! - сделала вид, что не обиделась, Лежебока и улеглась на травку рядом с дорогой. А потом ещё и зевнула, громко и с пренебрежением. Отзевавшись, добавила: - А она, пока не перемелет последнюю косточку, с места не двинется.