Верность Конституции

С началом перестройки и особенно в 90-е годы XX столетия с ослаблением идеологической цензуры в отечественной теории конституционализма начался отход от ортодоксального классово-волевого подхода к сущности конституции.

Н.А. Михалева конституцию рассматривает как общественный компромисс, вызванный политическими реалиями, как выражение народных интересов и условие согласованных действий всех социальных слоев общества[6].

По мнению Ю.А. Юдина, „конституция выражает социальный компромисс или согласие, достигаемое в момент ее принятия различными социально-политическими силами по коренному вопросу, который она решает, – ограничение пределов вмешательства государства в жизнь общества и индивида“[7].

Б.С. Эбзеев полагает, что „конституция может и должна выступать в качестве юридически узаконенного баланса интересов всех классов и социальных слоев общества, а также наций и этнических групп, образующих единую государственно-правовую общность – многонациональный народ Российской Федерации, от имени которой выступает государство“[8].

М.В. Баглай считает, что конституция не может действовать в интересах одного, пусть даже могущественного класса, она воплощает гражданское согласие и противостояние насилию. Конституция выражает добровольный компромисс (за исключением деструктивных сил), выражающий общую заинтересованность решать проблемы власти и свободы на основе закона, а не применения силы[9].

Ж.И. Овсепян предложила социально-генетический подход в исследовании сущности конституции. Суть его она характеризует через социальные потребности: юридического закрепления и утверждения принципов связанности государственной власти правом, законом, приоритета права над государством; узаконивания принципа разделения властей в целях предупреждения монополизации и узурпации власти; утверждения народного суверенитета и неотъемлемых прав и свобод индивида[10]. По существу, указанные социальные потребности характеризуют не сущность конституции, а принципы, качественные характеристики правового государства.

Указанные подходы к раскрытию сущности конституции содержат рациональные начала и заслуживают поддержки при одном обязательном условии. Все они должны иметь диалектико-материалистическое обоснование. Поэтому генетический подход, предложенный Ж.И. Овсепян, должен быть объяснен с материалистических позиций, а именно – чем же были обусловлены и вызваны к жизни указанные потребности, интересы тех социально-политических сил, которые обеспечивали разработку и принятие соответствующих конституций.

Сущность современной конституции, по признанию Т.Я. Хабриевой и В.Я. Чиркина, может быть охарактеризована как закрепление основным законом совпадающих жизненных интересов народа при приоритете интересов доминирующего социального слоя, юридическое выражение достигнутого в обществе компромисса или консенсуса на базе признания общечеловеческих ценностей (справедливость, равенство, свобода, права человека, демократия, мир и др.)[11]. По их мнению, исходя из социальной сущности, в настоящее время действуют несколько типов конституций: полуфеодально-теократическая (Саудовская Аравия, Оман, Катар), конституции капиталистического (большинство стран мира) и социалистического типов (Китай, КНДР, Куба), постсоциалистические конституции, соответствующие переходному периоду после слома тоталитарных систем.

Конституция как единый кодифицированный нормативный правовой акт имеет особенности социального и юридического характера, в силу которых она занимает особое место в любой национальной правовой системе и играет ведущую правовую роль в общественной и государственной жизни. Речь идет о социально-правовой сущности конституции, предмете ее регулирования, содержании и форме, порядке принятия и изменения.

Государство опосредует самоорганизующееся человеческое общество, которое управляется путем осуществления публичной власти. Публичная (государственная) власть представляет собой реализуемую способность (волю и силу) государства и его органов воздействовать на поведение всех субъектов общественных отношений с помощью убеждения, принуждения и других средств воздействия в целях удовлетворения общезначимых интересов в сочетании с иными интересами (корпоративными, групповыми интересами, а также интересами автономных индивидов).

К. Маркс, Ф. Энгельс, последователи их учения связывали появление государства, государственной власти с разделением труда и расколом общества на классы с антагонистическими, непримиримыми интересами. Благодаря государству экономически господствующий класс эксплуатировал, подчинял, подавлял противостоящий ему класс. Одновременно государство не могло не осуществлять общесоциальную функцию, то есть оно умеряло столкновение противоположностей (не отождествлять с примирением), держало их в границах „порядка“, не давало возможности антагонистическим классам пожрать друг друга и общество в бесплодной борьбе[12]. Общесоциальная функция государственной власти по мере общественного прогресса, перехода от одной общественно-экономической формации к другой получала все большее развитие. Демократическое правовое государство призвано посредством своих законов выражать интересы всех слоев общества, а также устанавливать правила и процедуры, помогающие разрешать конфликты интересов на основаниях и в порядке, установленных законом.

В соотношении государства и общества может быть две тенденции – консолидация государства с обществом либо отчуждение от него. Легитимность государственной власти, ее сила и авторитет зависят от степени единения государства с обществом, от полноты выражения и защиты общественных интересов в сочетании с корпоративными, групповыми интересами и интересами индивидов.

В демократическом обществе источником государственной власти является народ, который осуществляет власть непосредственно (референдум, свободные, периодически проводимые выборы, народная инициатива и др.) и через органы публичной (государственной и муниципальной) власти. Но государство обладает относительной самостоятельностью по отношению к народу. Поэтому государственная власть не всегда и не во всем может совпадать с властью народа (эта проблема отчуждения власти от народа, а также захвата, узурпации государственной власти).

В демократическом правовом государстве конституция есть высшая форма воплощения официальной воли народа-суверена, являющегося источником публичной власти. Именно поэтому конституция принимается народом или от имени народа его представителями.

Конституция Российской Федерации 1993 года, принятая всенародным голосованием, в ст. 3 закрепляет:

1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ.

2. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.

3. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.

4. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону. Конституция отражает определенное соотношение социально-политических сил на момент ее разработки и принятия, что обусловливает и выражение в ней классовых, групповых и иных интересов. Конституция в демократическом правовом государстве есть результат известного политического согласия, достигнутого в гражданском обществе, своеобразным „общественным договором“. Она является общественным компромиссом и правовым консенсусом, в котором в основном согласованы экономические, политические и иные интересы, представленные различными политическими силами. Интересы той или иной политической силы отражены в конституции в той мере, в какой их удалось отстоять и согласовать с другими политическими силами. Разумеется, наиболее учитываются интересы тех политических сил, чье влияние в обществе оказалось самым сильным или даже определяющим.

6

Государственное право Российской Федерации. / Под ред. О.Е. Кутафина. – М., 1996. С. 44.

7

Сравнительное конституционное право. – М., 1996. С. 66.

8

См.: Эбзеев Б.С. Человек, народ, государство в конституционном строе Российской Федерации. – М.: Юрид. литература, 2005. С. 400.

9

См.: Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. – М., 1998. С. 66.

10

См.: Овсепян Ж.И. Указ. соч. С. 34–36.

11

См.: Хабриева Т.Я., Чиркин В.Е. Теория современной конституции. – М.: НОРМА, 2005. С. 37–49.

12

Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 170.