Страница 1 из 11
Солнце давило испепеляющим жаром. Белый автобус экскурсионной группы остановился в центре саванны. Среди сухой травы, там и тут, высились колючие кустарники. Далеко, в знойном мареве, плыли могучие баобабы.
– Что у тебя, Джонни? – экскурсовод, губастый африканец, в очках и полосатой футболке, вытащив микро-наушники мп3-плеера, возмущенно взглянул на бритого на лысо водителя.
Тот лоснился от пота, источая крепкий запах из всех пор своего могучего тела, смотрел вперёд, и отвечать не торопился…
Остановка в сорокаградусную жару посреди дикой саванны не могла понравиться никому, а особенно она не понравилась экскурсоводу, ведь он отвечал здесь за всё…
– Чертов двигатель, – буркнул Джонни и улыбнулся, скупо, но словно издеваясь.
Заметив эту улыбку, экскурсовод совсем взбесился:
– Вызывай аварийку!
Чуть не трясясь от злости, добавил:
– Быстрее-е-е…
У него возникла мысль добавить ещё пару «ласковых», но, уперев взгляд в беспомощное лицо водителя, решил промолчать. Что орать на него? Не он же, по большому счёту, виноват в том, что автобус держался на «честном слове» всё это время! … Не производился ремонт, о котором настойчиво просили и водитель, и он сам – Авессалом. Ничего не делалось! А всё жадность хозяина! …
Экскурсовод расслабился, но всё же упрекнул устало:
– Я же просил тебя… Я, как чувствовал, что случится такая лажа…
– Что просил!? – верзила-водитель зло стукнул ладонями по рулевому колесу, бросил ответный, полный ненависти, сощуренный взгляд. Отозвался злее злого: – Я самый главный го..юк здесь, да?! Так ты придумал?! Я всё решаю в этом чертовом парке? Какие ко мне могут быть претензии?! Я виноват в этой поломке?! … Я пятый день допекаю босса, прошу выделить новые фильтры…
Заметив, что туристы затихли, обалдев от резкой перепалки водителя автобуса и экскурсовода, Авессалом, глядя вглубь салона и приветливо улыбаясь, спросил на местном наречии у водителя:
– Сколько у нас времени ?… Скоро полдень, затем самый зной…С водой, мягко говоря… четыре литровые бутылки… А у меня двадцать туристов, из них шестеро детей и десять женщин… Джонни, ты понимаешь, что я имею в виду?! …
Водитель вздохнул, ничего не ответил и, зло толкнув свою дверцу, выпрыгнул наружу…
Туристы ещё несколько секунд смотрели на экскурсовода, но, видя его совершенно спокойное лицо, решили, что волноваться не стоит, и тут же загомонили на своих кавардачных языках.
«Перекормленные твари!», – подумал Авессалом, потом обернулся к хмурому водителю (может с движком не полный «аут»?), улыбнулся ему по-доброму.
– Ну?!
Тот открыл капот, пару секунд смотрел на двигатель, потом выглянул, пожимая плечами, и задрал голову, устремив взгляд в небо – там очень-очень высоко парили грифы.
Водитель опять посмотрел на Авессалома.
Они снова друг другу дружелюбно улыбнулись… Два человека, которые друг друга не терпеть не могли, но были одной «командой».
Джонни-водитель снова задрал голову. Хоть двигатель накрылся, без какой бы то ни было возможности починить это убожество (а как ещё назвать раритет шестьдесят седьмого года!), он был доволен, потому что грифы парили в самой вышине, почти в стратосфере – наворачивали круги чёрными точками… Это означало то, что «прогулка по саванне» окончится обычным образом, без «страшных» приключений, за которые могло «поругать» начальство. То есть, это значило, что хищников поблизости не было, иначе падальщики скопились бы в тесную стаю, готовые атаковать, чтобы отбить у львов или гиен их добычу! Вот почему, щуря глаза в сторону Авессалома, и мысленно ругая его, Джонни радовался такой «успешной» поломке. Могли ведь заглохнуть и в зоне охоты львов, гепардов или леопардов, а ещё гиен и африканских собак (самых страшных тварей, которые нападают огромными стаями, не боятся выстрелов и ведут себя как беспощадные убийцы!).
Он толкнул Авессалома в плечо:
– Вон зебры, вон антилопы-гну, вон жирафы… Займи туристов… Я включил вызов аварийки… Попытаюсь что-нибудь сделать сам, но не буду обнадёживать… Может, получится, может, нет…
– О,кей, – экскурсовод повернулся к оживленно переговаривающимся туристам. Они были одеты в легкие белые футболки, панамы, шорты, почти все держали в руках фотоаппараты и видеокамеры. Дети (от шести до десяти лет) что-то жевали, вынимая лакомства из пакетиков. Их мамаши, восторженно тыча пальцами, пытались привлечь внимание чад к африканской природе.
Авессалом прервал идиллию:
– Леди, дети, господа ! У нас маленькая заминка. Автобус старый, двигатель немного перегрелся. Дадим ему время остыть! Пока это происходит, мы с вами покинем автобус и пообщаемся с природой тет-а-тет. Прошу вас… Нет никакой опасности! Выходите. Вы же хотели потрогать руками дикую Африку? Дикая Африка к вашим услугам. А наш великолепный водитель быстро устранит маленькую поломку!
– В памятке говорится о строжайшем запрете покидать салон автобуса во время движения по территории национального парка,– коверкая английские слова баварским акцентом, заявил толстый немец с заднего сидения.
Экскурсовод был предельно корректен:
– Все верно. Но сейчас автобус стоит, а не двигается по парку, и я, ваш экскурсовод, который отвечает за вашу безопасность и ваши жизни, рекомендую покинуть автобус тем, кто хочет пообщаться с Африкой по-настоящему, а не возле отеля… Вот реальная Африка! Хищников в этом районе парка не бывает, честно вам говорю (это истинная правда, подтвердит, кто угодно!), и все желающие могут фотографироваться на фоне дикой саванны и ее мирных обитателей.
Радостно возбужденные, переговариваясь, туристы полезли из автобуса наружу. Особенно радовались дети…
Внутренний голос грыз Авессалома, словно вампир: «Что ты вытворяешь, Авессалом? Нельзя выводить туристов из автобуса, чтобы не случилось! Плевать, что жара! Плевать, что они сойдут от неё с ума, дожидаясь починки двигателя! Возьми себя в руки, и загони всех внутрь этой раскалённой солнцем, железной посудины, пусть там изнывают от нестерпимого жара и скуки, и орут на тебя, и проклинают на все лады! Всем будет плохо! И тебе… Но совесть твоя будет чиста… А если сейчас, не дай бог, что-то случится? Даже мизерная дрянь: кто-то уколется о колючку и потом пролежит в лихорадке несколько суток. Чем ты себя тогда оправдаешь?».
Авессалом посмотрел на копошащегося в двигателе водителя.
Водителю «по шапке» при любом раскладе надают…
А ещё, если продержать экскурсантов внутри автобуса, все туристы этой группы, остаток жизни будут вспоминать и нудеть: «Чтобы когда-нибудь ещё угораздило поехать в Кению, а особенно, в такой национальный парк, где такой никчёмный, тупой экскурсовод!».
И снова Авессаломом овладел страх.
«Зато инструкции начальства будут соблюдены! В этом моё спасение!», – убеждал он себя. И тут же сам себе задавал вопрос: «Что будет потом? Меня назовут никчёмным, неумелым …» Это был бы самый лучший вариант. Могут и уволить. А сначала хозяин изобьёт так, что даже думать об этом было страшно. Искалечит, урод, а потом иди подыхай в сухой, долбанной саванне… Нет, он проведёт эту экскурсию на высоком уровне, а потом все они вернутся в новый отель, который был по плану в конце маршрута, и никто не вспомнит об этой мелкой неприятности с поломкой…
Защелкали затворы фотоаппаратов и смартфонов. Тут и там раздавались всполохи фотовспышек. Мамаши вели видеосъемку, смеялись.
Несколько женщин, сбившись в группку, направились к ближайшим кустарникам.
– Леди, не отходите далеко ! – закричал Авессалом. Плохое предчувствие, возникшее у него, как только автобус «захлебнулся» и «сдох», именно сейчас усилилось, давя на сердце, словно он был гипертоником.
– Леди!!! – закричал он что было сил.
«Это плохо кончится!», – предрёк внутренний голос.
Авессалом чертыхнулся своему предсказанию. Господи, как же плохо всё пошло!
– Леди!!! – снова, и более настойчиво, прокричал Авессалом.
Они обернулись. Все смеялись. Одна прокричала в ответ: