Страница 2 из 16
Демира и Ливий прошли в комнату, поздоровались с хозяином. На худом измождённом лице этого немолодого мужчины застыл страх, но он улыбнулся путникам, предложил вина и хлеба.
– Эй, вы!
Они не сразу поняли, откуда донёсся этот выкрик. Из этой комнаты или из соседней, через приоткрытую дверь которой слышались бряканье игральных костей об стол и пьяная ругань.
– Эй, вы, двое! – ещё громче выкрикнул детина, что сидел в этом зале. – Кто такие?
– Странники, – нехотя отозвалась Демира. Она с болью в сердце переживала расставание с Арий Конрадом и меньше всего хотела сейчас ввязываться в потасовку.
– Я вижу, что странники, не слепой! – отозвался верзила, сыто рыгая и вытирая об штаны жирные пальцы. – Платите пошлину за проезд через деревню! – потребовал он. – Здесь моя земля!
Заплатить? Это он Ливию сказал?
Магрибский вор покосился на стоящий у него в ногах туго завязанный кожаный мешок, потом перевёл взгляд на детину, пожал плечами.
– А шиша на нос не хочешь? – спросил он. В тоне его не предвещалось ничего хорошего.
– Что-о? – рябая морда побагровела, пьяные глаза налились кровью. – Что ты сказал? – рявкнул детина, поднимаясь из-за стола. – Гай, Дилан, сюда! На его зов из соседней комнаты вывалились два полупьяных бугая. Одинаково сдвинули брови, выпятили челюсти, играя желваками, преданным взглядом продажных собак посмотрели на начальника.
– Да, хозяин! – прорычали хором.
– Платить не хотят, – рябой показал пальцем на Демиру и Ливия.
– Да как посмели?! – в один голос взревели холопы и бросились в драку.
Вот и представился Демире первый случай испытать в бою Меч, Разящий Без Промаха. Покуда Ливий с одним разбирался, уложила воительница и второго, и рябого детину. И ведь вроде бы пустынна была деревушка, а вмиг людьми заполнилась. Верзила ещё в агонии хрипел, Демира меч отирала от крови, оглянулась, а в зале уж люди.
– Кто он? – спросила у людей, указывая на рябого.
– Али Лей Хон, – ответил хозяин, – наместник Пиара в нашей деревне.
– А они? – Демира кивнула в сторону сидящих у дверей пленников.
– Воины короля Вирджила Великого, – ответил хозяин.
Демира оглядела замершую в молчании толпу. Почти нет мужчин, женщины всё, подростки, старики. Они смотрели на неё в ожидании, будто понимая, что наступил переломный момент и то, что свершится сейчас, навсегда изменит их жизнь. И Демира поняла, что с этой минуты всё, что она скажет или сделает, будет иметь вес, и не только в судьбе её.
Она быстрыми шагами пересекла зал, и, взмахнув мечом, рассекла цепи на руках и ногах сидящих у дверей пленников.
– Вы, воины короля Вирджила, поедете со мной в Сенот, – произнесла она, – мы снимем осаду с города.
– Это невозможно, храбрая воительница, – подал голос кто-то из толпы, – слишком велика армия Пиара.
– Трусы говорят так! – гневно воскликнула Демира. – Армия Пиара грабит ваши дома, убивает ваших мужей и братьев, насилует ваших жён и дочерей! Моё имя Демира, я познала стыд и горечь рабства! Я обрела утраченную свободу и вкусила сладость мести! Я прошла по Белой Пустыне Яхтан с Последним из Ордена Сов, вошла в святилище Ангела Света Ормузда и получила Меч, что Разит Без Промаха. Собирайте войско! Я поведу вас и принесу победу вашему народу!
Один из пленников, что помоложе, крепкий, широкоплечий, голубоглазый мужчина, поднялся со скамьи, расправил затекшие руки.
– Моё имя Говард, я военачальник Вирджила Великого. Я верю тебе. Мы с Ханком пойдём за тобой, соберём войско и будем биться. Кто не трус, тот пойдёт с нами. Есть здесь ещё воины?
Стены старой корчмы сотряслись от крика, сорвавшегося с пересохших от волнения глоток:
– Да!
К вечеру собрали небольшой отряд. Демира оглядела своё войско: плохо одетые, вооружённые кухонными тесаками, вилами и ухватами.
– Нужен оружейник, – сказала воительница, – кузнецы в деревне есть?
Всю ночь старый кузнец с подмастерьем перековывали косы на мечи. Говард и Ханк помогали им. К утру выступили в поход.
Медленно продвигались к Сеноту. Ночами входили в деревни, брали внезапностью, натиском, убивали немногочисленных солдат Пиара, освобождали жителей, увеличивали число своего войска. Небольшой путь был пройден, три деревни всего, а уже дошёл слух до Пиара про армию дерзких и теперь засадой встречали их.
Но войску Демиры всякий раз везло. То молочный туман наползал на деревню, то пылевая буря накрывала, то вдруг тучи затягивали безоблачное небо, и падал на землю град с голубиное яйцо. В войске ходили слухи о связи военачальницы с нечистой силой, о том, что Последний из Ордена Сов как-то сквозь расстояние помогает ей, но Говард быстро пресекал болтовню.
Воевода Вирджила Великого обладал острым умом, хваткой, рвением, бесстрашен был и стратегом хитрым, а когда после плена отмылся и бороду обрезал, так ещё и оказался привлекательным мужчиной. Он во всём поддерживал решения Демиры, они много времени проводили в беседах, рассчитывали, думали. Дисциплина в армии держалась строгая.
Ливию Говард нравился, и хотелось ему, чтобы руанский военачальник вытеснил из сердца Демиры образ Последнего из Сов. Месяц минул, когда армия подошла к столице Руаны, Сеноту и стала лагерем против армии осаждающих.
Демира тем же вечером вела переговоры с Пиаром. Со спокойным достоинством потребовала снять осаду с города, заявив, что в случае отказа её армия пойдёт в атаку. Пиар был пьян и настроен благодушно. Посмеялся над её ультиматумом, назвал её войско кучкой безумцев, и велел убираться прочь, и даже обещал не преследовать. А Сенот, заверил он, взят будет.
Демиру поджидал Говард, и в лагерь они возвращались вдвоём. Воительница молчала, погруженная в раздумья, верноподданный короля смотрел на неё, теснимый тяжёлыми предчувствиями.
– Скажи, – не выдержал он, – стоит ли корона Руаны того, что ты головой рискуешь?
– Верно, стоит, – улыбнулась Демира.
– Ты даже не за свой народ готова голову сложить, – хмуро заметил Говард.
– Это будет мой народ, – уверила она, – это уже мой народ.
Демира не знала тогда ещё, как наденет корону Руаны, ведь у этой красивой богатой страны был свой король. Но лекарь не посмел скрыть от владыки, что, вражеская стрела, попавшая ему в бедро при обороне городских ворот, отравлена, и счёт жизни короля идёт на дни.
Дошла до государя молва о бесстрашной гордой воительнице, чьё войско стояло у стен города, в дерзком намерении атаковать армию Пиара. Почтовый голубь ныне принёс послание от Говарда-военачальника с известием быть королю готовым и ждать сигнала, чтобы войска их объединились и разгромили захватчиков.
Вирджил Великий стоял на дозорной башне в сопровождении первого министра, Дан Лукаса – он намерен был его преемником своим сделать – и смотрел на мерцавшие вдали огни костров в становище Демиры. Медленно действующий яд каждодневно подтачивал силы короля, но не сломил покуда. Крепок был этот дуб, не зря народ прозвал его Великим. Высокий рост, сила и стать, мудрый спокойный взгляд, чистый лоб, чело, достойное нести корону.
– Как можно довериться рабыне? – Дан Лукас перехватил взгляд короля, нацеленный на далёкие огни.
Вирджил Великий опустил подзорную трубу и медленно повернулся к министру.
– Раб тот, Лукас, кого мать родила в неволе, а она рождена свободной, – возразил он.
– Она связана с нечистым, с Последним из Ордена Сов! – министр выбросил более весомый аргумент. – Она ведьма!
– Ведьма или нет, Лукас, но она освободила полстраны моей и собрала армию, готовую умереть за честь короны Руаны, – спокойно напомнил король, – тогда как лучшие мои воины уже год сидят под защитой этих стен, боясь нос высунуть наружу.
– Она хочет отнять у короля корону! – Дан Лукас понизил голос до шёпота.