Офсайд

========== Часть 1 ==========

Небольшой белый мячик, подкинутый вверх, снова вернулся в крепкую мужскую ладонь, понежился в ней пару секунд и, скользнув в коротко стриженную зелёную травку, замер, ожидая начало новой четверти. Долго в одиночестве лежать ему не пришлось — почти сразу рядом с ним параллельно друг другу опустились два стика [1], мазнув по земле покрытыми пылью сетками. Горячий воздух стал ещё жарче от наполнившего его почти физически ощутимого напряжения. В тишине отчётливо слышалось тяжёлое сбитое дыхание нескольких человек, аккомпанирующее прибойному шороху бьющего в ушах пульса.

Хибики Лейтис, оказавшийся на этот раз в роли разыгрывающего мяч (тренер сегодня перетасовывал их как карты, едва ли не после каждого гола меняя местами — верный признак его дурного настроения), разжал кулак и торопливо поводил растопыренными пальцами, насколько позволяла сковывающая движения перчатка: его и так не блещущие силой конечности, подрагивающие от усталости и не на шутку разгулявшейся жары (и не скажешь, что на дворе почти конец сентября, лето будто и не собирается заканчиваться), уже с трудом удерживали гладкую ручку стика. Приходилось сильнее сжимать металлическую трубку, отчего кисти через короткое время начинало сводить судорогой. Зачем он вообще полез в этот лакросс? Сидел бы себе тихонько на информационных технологиях, тыкал молча в клавиши и не «отсвечивал», как любит выражаться мистер Штраус. Так нет же! Сунулся в самое пекло, немедленно став объектом насмешек более физически развитых товарищей. Захотелось ему, видите ли, доказать свою мужественность, а то некоторые личности стали в ней активно сомневаться. Решительности хватило ровно на одну тренировку, после которой единственным желанием было бесславно вылететь из команды. Ну, не его это, в самом деле! Только попробуй теперь убедить в этом тренера — вцепился, как клещ, зубами не оторвёшь. «Будем делать из тебя настоящего мужика!» — пафосно заявил он. Сложно сказать, что мистер Штраус подразумевал под этими словами — то ли превратить его, Хибики, в источаемого после тренировок миазмы полуживое нечто, то ли совсем добить беготнёй по полю, однако результат всё же был на лицо. Вернее, на тело — мышцы худо-бедно, но заиграли, и «некоторым личностям» это даже понравилось. Так что и в его личной бочке дёгтя нашлась хоть и небольшая, но довольно сладкая ложка мёда.

Ожидание было невыносимым. Сухо сглотнув (по горлу словно наждачкой прошлись, царапнув безнадёжно охрипшие связки), Хибики, желая, пока есть возможность, узнать, кто стал его невольным противником (ибо позорно проспал этот момент, пытаясь привести дыхание в порядок после забега перед последней четвертью — тренер отправил его за улетевшим в заоблачные дали мячом: «Давай, Лейтис, ты же мужик, пробегись. Заодно проснёшься. А я пока подумаю, куда тебя поставить»), поднял голову и невольно вздрогнул. Решётка шлема наполовину скрывала лицо, но сейчас это не имело большого значения — не узнать эти серо-зелёные, горящие хищным блеском глаза мог только слепой. О, чёрт! Мистер Штраус точно хочет от него избавиться! Причём самым изощрённым способом — поставив в пару с претендентом на звание капитана команды Нацу Драгнилом. Он же настоящая машина для убийства! И это не преувеличение — Драгнил всегда играл так, будто на кону стоял не перевес в несколько очков, а, по меньшей мере, его собственная жизнь. Только низкие балы за учёбу мешали ему получить вожделенное место раньше — тренер в этом плане был всегда весьма строг. Хотя, возможно, в новом учебном году (кстати, последним для Нацу, которому пора уже задумываться о выпуске со всеми прилагающимися к нему проблемами и плюшками) Драгнил всё же возьмётся за ум и с честью займёт желанную должность. Но он, Хибики, никогда об этом не узнает. Потому что просто не доживёт до конца этой чёртовой игры!

Тонкие губы Нацу дрогнули, медленно расползаясь в широкую, довольную улыбку, обнажившую верхние, заметно выпирающие клыки.

— Не боись, не съем, — хрипло шепнул он.

Хибики затравленно угукнул. И в этот момент над ухом неожиданно громко, переходя на оглушающий ультразвук, прозвучал свисток.

Он замешкался всего на секунду, но этого хватило, чтобы Драгнил завладел мячом. Теперь вернуть кусочек наполненной воздухом резины не представлялось возможным — Нацу скорее переломает себе руки и ноги, чем отдаст мяч. Оставалось лишь наблюдать за ним и наслаждаться увиденным.

Что ни говори, а играл Драгнил мастерски. Хибики было даже завидно — совсем немного, без претензии на соперничество. Азарт, страсть, бьющая через край энергия, безудержный восторг в случае победы и неподдельная скорбь при поражении — Нацу не умел и не хотел сдерживаться, полностью отдаваясь происходящему на поле, при этом щедро делясь своими чувствами с командой. Так что если тренер решится-таки сделать Драгнила капитаном, они только выиграют — никто лучше Нацу не мог завести команду и дать ей символический пинок под зад. Сам мистер Штраус с его вечным «Вы же мужики! Соберитесь!» оставался далеко позади, стоило только неформальному лидеру, осветив лицо клыкастой улыбкой, спросить: «Ну, что, парни? Зажжём? Я аж воспылал!». Нацу даже волосы перекрасил в розовый — цвет их маек, столь нехитрым способом поддерживая боевой дух. Ещё бы вот его, Хибики, так не пугал, и цены бы ему не было.

Между тем Драгнил с упрямством носорога пёр на ворота. Один из защитников попытался его остановить, наметившись толкнуть в плечо, но Нацу успел повернуться, и тот, пролетев мимо, грохнулся на землю. Второго ждала ещё менее завидная участь — при встрече с ним Драгнил просто присел, и бедняга, запнувшись о неожиданно возникшую перед ним преграду, кубарем полетел на землю. Третьему защитнику повезло — он умудрился, обхватив Нацу за пояс, упасть вместе с ним. Однако это не спасло команду от гола: брошенный уже в процессе падения мячик, пролетев большую часть расстояния между воротами и кучей-малой, ударился о землю и коварно нырнул в нижний левый угол.

— Опять… — разочарованно протянули за спиной. — Он хоть когда-нибудь промахивается?!

Отвечать на этот явно риторический вопрос никто не стал — тренер уже вовсю свистел и размахивал руками, расставляя игроков на новые позиции. Оставшуюся часть четверти они отыграли без происшествий, и лишь в самом конце между парнями едва не завязалась драка. Зачинщиком конфликта выступил Стинг Эвклиф — нынешний капитана команды. Он не обладал харизмой Драгнила, хотя и имел своих сторонников. Напористый, в меру тщеславный, Стинг составлял Нацу неплохую конкуренцию, а довольно высокий средний бал значительно повышал его шансы остаться на своём посту. Такое положение дел не устраивало обоих, заставляя придираться друг к другу по любому поводу, обмениваясь колкими насмешками и едкими комментариями, крайне редко однако переходящими во что-то более серьёзное. Видимо, сегодня был именно такой раз.

— Ты заступил за линию! — озвучил свои претензии к сопернику Эвклиф. — Этот гол не засчитывается!

— Хей, блонди, разуй глаза! — не менее возмущённо откликнулся Нацу, размахивая стиком. — Где я, а где линия? Тебе пора к окулисту.

— Ты первый к нему отправишься! — Стинг, ненавидевший ещё с младшей школы намертво приклеившееся к нему прозвище, данное за отросшие по плечи светлые волосы, сделавшие его похожим на девчонку, без промедления бросился в атаку.

Желающих ввязываться в назревающую драку не оказалось, кроме двоих — Чени Роуга и Грея Фуллбастера, закадычных друзей решившей выяснить отношения парочки. Нацу посопротивлялся лишь для вида, почти беспрепятственно позволив Грею оттащить себя. Стинг упирался сильнее. Ему хотелось не просто навалять Драгнилу за эту не к месту помянутую трижды проклятую кличку, но и выместить на нём же обиду за поражение — тот сильно обошёл его сегодня по количеству забитых мячей. Глупее причины для драки сложно было найти, но Эвклиф, разгорячённый игрой, думал об этом меньше всего.

Вконец разгневанный тренер отправил их наматывать круги вокруг поля. Хибики с нескрываемой завистью косился в сторону Нацу: лично он уже едва ноги волочил, мечтая лишь о том, чтобы тренировка быстрее закончилась, а тот бежал так, будто у него открылось второе дыхание, умудряясь не просто переставлять ноги, а делать это с небывалым энтузиазмом, ни на секунду не закрывая рта, громкими воплями подбадривая остальных. И откуда только силы берутся?! Объектом его внимания стал практически каждый, но больше всего перепало Эвклифу. Стинг сносил издевательства молча (первая же попытка огрызнуться едва не закончилась позорным падением, спасибо бегущему рядом Чени, поддержал друга под локоть), но по его гневно сверкающим глазам было ясно — он отыграется при первой же возможности.