Сувенир с Мирассы

Линна была замужем за высокопоставленным местным аристократом, имеющим титул канкора (Только не спрашивайте, что это значило! Кажется что-то вроде того, что он имел право садиться на Совете Императора третьим после Его Величества). Когда я увидела её после двухлетнего перерыва, то не могла сдержать возглас удивления: она превратилась в настоящую даму! Высокая, немного пополневшая, накрашенная (тут я захлопала глазами), в длиннющем, до полу, платье, сшитом из какой-то невероятной мерцающей материи. Она казалась просто-таки ожившей картинкой из детской книжки сказок. Впрочем, обрадовалась она мне совсем не по-королевски, взвизгнув, как в былые времена:

- Тэш!! Как я рада! Ну, наконец-то!!!

И налетела с объятиями, так что я пошатнулась под её немалым весом.

- Лин, осторожнее, раздавишь ведь, чудовище ты моё сверкающее! – запротестовала я.

Но она меня не слушала, продолжая тискать и восклицать:

- Ох, как я соскучилась! Ты так до последнего молчала, приедешь или нет, и я не знала, что сказать Альдору… И комнаты надо было приготовить… И ты не вышла со мной на связь, мерзавка!! А я полночи просидела перед вифоном! Как тебе не стыдно!..

И всё в таком духе, ещё на полчаса, в течение которых меня приволокли в «мою» комнату, заставили бросить чемодан и потащили на улицу с категоричным заявлением, что на Мирассе нужно жить на улице, а в дом приходить только ночевать. Я тут же с ней согласилась, как только успела разглядеть дорожку, и деревья… Ну, об этом я уже говорила.

И завертелась какая-то странная, лихорадочная круговерть, в которой я просто физически не успевала обратить на что-то особое внимание, потому что впечатления зашкаливали за все мыслимые и немыслимые высоты!

Мы съездили к парящим водопадам, где сверкающая леденцово-золотистая вода низвергалась из проёма в скале и испарялась прежде, чем долетала до дня ущелья (меня уверяли, правда, что это не вода, а некий сжиженный газ, который успевает в полёте поменять жидкую форму на летучую). Любоваться на них следовало на некотором расстоянии, иначе вы рисковали получить проблемы со зрением и дыханием. (Действительно, возможно, газ!)

Мы посетили Императорский сад Цветов, засаженный огромным количеством растений, покрытых белыми крупными цветами, напоминающими магнолии. Когда их было так много, они производили необъяснимое впечатление душистого озера, особенно, когда тихонько колыхались под ветром.

Мы слетали на крошечный остров посредине неправдоподобного аквамариново-бирюзового моря, где в маленьком гроте жили свистящие моллюски. Под неумолчный шорох прибоя они насвистывали каждый свою ноту, но получалась вовсе не какофония, а необыкновенно красивая, грустная мелодия…

Мы ловили прозрачных рыб, напоминающих живое стекло, пугали мальков местных золотых рыбок, которые прыскали во все стороны, создавая в движении неправдоподобно красивые эффекты мгновенных цветовых взрывов в воде…

В-общем, все десять суток оказались занятыми под завязку, – возвращаясь, я просто падала от усталости и обилия впечатлений.

Но даже в таком состоянии непрерывного восхищения, превращавшего меня временами в идиотку, я замечала, что с Линной творится что-то не то. Просто трусливо молчала, боясь, что если спрошу, то нарушится установившееся хрупкое равновесие, позволяющее мне в кои-то веки получать удовольствие, несмотря на её присутствие рядом… Но в последний день моего пребывания там не замечать мрачное лицо подруги было просто невозможно, и я, внутренне затосковав, спросила, наконец:

- Линн, спасибо за лучшие в моей жизни десять дней! Но, может быть, ты всё-таки скажешь, для чего так срочно звала меня сюда? Ведь не для того же, чтобы опять увидеть Водопады? Что у тебя стряслось?

Линна вскочила и подошла к окну. По моим прикидкам, ей обычно требовалось от одной минуты до пяти, чтобы начать каяться. Всё зависело от степени тяжести её проступка. В этот раз она молчала все семь с половиной, что заставило меня внутренне напрячься.

Когда она повернулась, то сказала тоже что-то, не совсем ожидаемое мною. Я готовилась услышать историю о разорении мужа, или потере какой-нибудь фамильной драгоценности, или о внебрачной беременности, наконец… Но она заговорила совсем о другом.

- Тэш, ты знаешь, мне кажется, что я здесь счастлива… Никогда раньше я не думала о том, что бешусь из-за того, что несчастна. Но теперь я думаю, всё дело было в этом. А когда я вышла замуж, то обнаружила, что могу любить не только себя, но и мужа, например…

Я чуть не подавилась кусочком фрукта, который неосмотрительно сунула в рот перед этим знаменательным признанием. Линна! Любит!! Мужа!!! Кто-то из нас тут явно играет роль кретинки, и хорошо бы это была не я…

- Ну, вот, теперь ты понимаешь, что я изменилась… и довольно сильно, – продолжала новоявленная скромница. – Мне дорого внимание мужа, и я не хотела бы его расстраивать… Поэтому я прошу тебя… увезти отсюда кое-что, что принадлежит мне.

- Что это? – тут же спросила я.

Сразу соглашаться было как минимум глупо. Везла я как-то по её просьбе мешок с ритуально засушенными ящерицами сьюперазо, которые должны были обеспечить ей внимание самого красивого парня в Университете… Учитывая, что везла я их контрабандой, и грозило мне, в случае поимки, не менее полугода принудительных работ на базах пояса астероидов, где и добровольцы-то не живут больше трёх лет, то страху я тогда натерпелась – не передать…

- Это… Ну, просто некоторые вещи, которые… не нравятся моему мужу. Я бы могла, конечно, просто их выбросить, но они дороги мне, понимаешь? Письма от поклонников, платье для первого бала… Мой дневник, ещё с колледжа, – сама подумай, зачем моему мужу знать, в кого я там была влюблена?..

- Ну, да… – осторожно согласилась я.

Вроде, звучит безобидно. Однако…

- А разве ты не можешь просто отправить своё барахло почтовым дисколётом домой? Или что, с этим есть какие-то проблемы?

- Ну, понимаешь… Все дисколёты проверяются, это же Императорская курьерская служба… Традиции и всё такое… А мой муж как раз руководит этой самой службой. Ты думаешь, ему бы не доложили о том, что я что-то отправляю?

Я поморщилась… Вот как хотите, но звучало неубедительно. Кроме почтовых дисколётов между планетами курсируют дипломатические корабли. Я точно знаю, что за определённую плату они могут взять на борт посылку и потом передать её в почтовое отделение на нужной планете… ой, темнит опять подруга!

В результате, через полчаса выяснений и уточнений я поняла, что «некоторые вещи», которые подруга хотела бы отправить на нашу родную планету, представляли собой вполне полноценный контейнер, объёмом так 10-15 кубометров. Н-да, для школьного дневничка явно многовато…

- Лин, давай прямо уже! Что ты хочешь, чтобы я вывезла отсюда? И что мне грозит?

Она опять замялась, как девочка-ромашка, ей-богу!

- Ну, ты понимаешь, мне нужно, чтобы ты взяла на свой борт контейнер. Не очень такой большой, и сказала всем, что это мои тебе подарки. Мы даже покажем мужу большую часть этих самых подарков!

- Погоди, ты же говорила, что отсюда запрещено вывозить местные продукты, минералы, ткани и ещё чёрт знает сколько всего!

- Так ведь это всё не местного производства! Это те вещи, которые я привезла с собой, когда переехала. Теперь они мне здесь не нужны, так что… Я и хочу, чтобы ты забрала их отсюда.

- И что я с ними должна сделать потом? – спросила я подозрительно.

- Что хочешь. Конечно, было бы здорово, если бы ты их оставила себе… Но, не захочешь, – переправь родителям в дом. Тот, который на побережье.

Я нахмурилась. Линна заботится о каких-то своих старых тряпках? Не хочет их выбрасывать? Бред!

- Лин, скажи честно, что? Наркотики? Контрабанда? Ещё что-то похуже?

Глаза подруги налились слезами.

- Да что ты придумываешь? Какие наркотики?! Какая контрабанда?! Я всего лишь прошу тебя оказать мне услугу! Не хочешь, – так и скажи!

Сказать очень хотелось, просто до жути! Сказать, чтобы шла она своими тёмными путями без моей помощи, но… То ли старые привычки оказались живучими, то ли я всё-таки, несмотря ни на что, считала себя обязанной её семье… В-общем, я согласилась. Понимая, что явно лезу в какую-то историю, и только смутно надеясь, что если уж совсем припечёт, то ведь есть ещё тяжёлая артиллерия в лице папочки Линны. Хотя, кто его знает, насколько его влияние действенно на Мирассе…