Страница 1 из 3
Тайна гибели адвоката
Я, Дарья Куракина, напарница и подруга сыщика Серафима Мирутина, решила наконец попробовать себя в роли писательницы. Идея описать приключения моего патрона и одного из лучших сыщиков современности витала у меня в голове давно. Но, как мне казалось, не будучи сколь-нибудь пригодной к такому ремеслу, я постоянно откладывала это нелегкое, однако же увлекательное занятие. Пока, наконец, не решилась.
И, как это свойственно новичку во всяком неведомом прежде деле, решила начать с малого – небольшого детективного рассказа.
Теперь, когда мое витиеватое (ввиду неопытности в вопросах пера) вступление позади, пришло время, наконец, положить начало самому рассказу.
1.
Случилось это в конце февраля 2018 года в Москве. К тому времени с Серафимом Дмитриевичем Мирутиным я была знакома всего два года. Но все это время мы были с ним практически неразлучны.
Тогда ему было сорок четыре, а мне ненамного меньше. Впрочем, на сколько именно, не так важно.
Наш адвокатский офис располагался на первом этаже небольшого двухэтажного особняка по улице Студенческой, в трехстах метрах от одноименной станции метро. Адвокатский статус Мирутин получил примерно за год до описываемых событий, я же пока довольствовалась должностью его помощника.
Стояло морозное утро понедельника, когда мы с Серафимом вошли в холл нашего офиса, в котором уже находился пожилой высокий мужчина в добротном черном пальто. На вид ему было не меньше семидесяти пяти, однако для своих лет выглядел он прекрасно. Наметанным взглядом бывшего офицера полиции я мгновенно определила в нем большого начальника. Широкоплечий, с густой копной седых аккуратно уложенных волос. И хотя его лучшие годы остались далеко позади, держался он с той статью, в которой легко угадывалась порода настоящего аристократа.
Несмотря на два удобных кожаных кресла, имевшихся в холле и отсутствие других посетителей, старик предпочитал ожидать стоя.
– Добрый день, – приятным четким голосом поздоровался гость. – Серафим Дмитриевич Мирутин это вы? – глядя на моего босса, поинтересовался он.
– Доброго времени, – улыбнулся адвокат и, подтвердив предположение собеседника, пожал протянутую ему руку.
Я тоже улыбнулась, и, сделав реверанс, поприветствовала нашего возможного клиента.
Открыв ключом дверь кабинета, Мирутин пригласил его внутрь, разделся сам и помог снять верхнюю одежду сначала мне, а потом и нашему посетителю.
Когда мы оказались за столом, гость представился:
– Меня зовут Алексей Тимофеевич Лоскутов. Я являюсь вице-президентом адвокатской палаты Москвы и председателем президиума коллегии адвокатов «Монополия права».
Я наблюдала за обоими мужчинами. Несмотря на то, что на Серафима должность посетителя оказала должное впечатление, выражение его лица почти не изменилось. Он вежливо кивнул.
– Очень приятно. Чем обязан визиту уважаемого коллеги?
Сколько его знаю, а не перестаю любоваться. Красивый он мужчина. Высокого роста, худощавый, с мужественным волевым лицом. Широкие плечи и рельеф знающего толк в спортивных упражнениях тела. Невозмутимый независимый вид.
Лоскутов многозначительно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Мирутина.
– Мне бы хотелось пообщаться с вами наедине, – твердо сказал он, глядя в глаза моему начальнику.
Выдержав взгляд высокого чиновника от адвокатуры, Серафим прежним тембром голоса невозмутимо сообщил:
– Дарья Куракина является моим помощником и компаньоном, и на нее, как вы понимаете, распространяется режим адвокатской тайны. Кроме того, она является бывшим офицером полиции, несколько лет проработавшим в российском отделении Интерпола. Надо ли говорить, что все сказанное в этом кабинете здесь и останется?
Уверенность «дедушки» (как я окрестила про себя Лоскутова) поколебалась, но он все же продолжал гнуть свою линию:
– И все же, я бы хотел…
– Извините, что вас перебиваю, – немного смутившись, однако же твердокаменным голосом произнес сыщик, – но я уже сказал, что Дарья мой компаньон. Причем равный. И, если вы в качестве гарантии хотите это услышать – я за нее ручаюсь!
– Ну что ж, если так, – сдался «дедушка», – тогда хорошо. – Он улыбнулся, разряжая повисшее в воздухе напряжение.
– Когда это произошло, – приступил он наконец к цели своего визита, – я понял, что помочь в этом вопросе родственникам погибшего и нашей адвокатской корпорации сможет только частный сыщик. Причем высокой квалификации и имеющий хорошие связи в следственном комитете. Желательно, его бывший сотрудник. Не буду говорить кто, но мне посоветовали обратиться именно к вам. У вас, молодой человек, очень хорошая репутация. Когда я навел о вас справки, то, признаться, был удивлен, что для моего возраста и опыта бывает редкостью.
Серафим внимательно слушал, задумчиво глядя на своего визави. В руках у него была ручка, а на столе перед ним ждал своего часа раскрытый блокнот.
– Удивлен я был тем, – продолжал рассказчик, – что вы были представлены не столько в качестве адвоката, сколько именно сыщика с адвокатским статусом. Мне было сказано, что статус для вас – всего лишь возможность для официального представления интересов потерпевших в рамках уголовных дел. Чтобы, так сказать, без проблем общаться со следствием и иметь право доступа к материалам дел. Основной же вашей целью является изобличение преступников, преимущественно убийц. Причем не в рамках бытовых или каких-нибудь бандитских дел, а именно в сложных и запутанных случаях. Как любят выражаться наши правоохранители, – убийств, совершенных в условиях неочевидности.
Но вернусь к цели своего визита. Три недели назад в здании управления следственного комитета, здесь, на улице Студенческой, трагически погиб адвокат моей коллегии Семен Ильич Большаков.
Серафим нахмурился и кивнул в знак того, что ему известен этот случай.
– По факту его гибели была проведена доследственная проверка, в результате которой в возбуждении уголовного дела отказано. Следователь установил, что причиной гибели Семена явился несчастный случай.
Старик возмущенно заерзал на своем месте и его лицо покрылось красными пятнами.
– Я провел свое собственное расследование и выяснил, что накануне этого происшествия к Большакову обратился некий господин Билык, его бывший сослуживец. Дело в том, что Большаков до поступления в адвокатуру несколько лет прослужил вместе с ним в органах военной прокуратуры. Так вот, этот Билык попросил Семена на следующий день поприсутствовать на допросе в качестве свидетеля некоего Петровского. Адвокат согласился и заключил с Билыком соглашение, после чего они встретились с Петровским.
Утром следующего дня Большаков и Петровский прибыли в первое управление следственного комитета, где в течение шести часов участвовали в следственных действиях.
– Каких именно, известно? – уточнил у старшего коллеги Серафим.
– Да. Сначала был допрос, после чего у Петровского были изъяты образцы его подписи и голоса для проведения почерковедческой и фоноскопической экспертиз.
– Что было дальше? – кивнув, поинтересовался сыщик.
– А дальше было вот что, – с волнением проговорил Лоскутов. – Спустя минут десять после ухода адвоката и его клиента из кабинета следователя, в помещении мужского туалета этажом ниже был обнаружен труп Семена с электрометкой на руке. В раковине, где он, видимо, мыл до этого руки, находился залитый водой его мобильный телефон с вставленным в него зарядным устройством, вилка которого находилась в розетке. Погибший лежал на полу у входа, рядом с раковиной. Кроме тела нашего товарища в туалете никого не было.
– Кто его обнаружил? – быстро спросил Серафим. – Петровский?
– Уборщица.
– Как я понимаю, если труп лежал у входа, то, увидев его, она вряд ли сразу бросилась осматривать кабины туалета на предмет наличия там посетителей? – проницательно глянув на «дедушку», спросил у него Мирутин.