Страница 10 из 11
Миша секунду помолчал, давая Молнии успокоиться, и сказал твёрдо:
–Нет, Молния, Ася не согласится Стеклова сдать.
–Ментовка! Сука трусливая!
–Не лайся! Она моя женщина!
–О-го-го!
–Не о-го-го!
–А то что? Пойдёшь против меня!
–Не пойду! Но и ты понимай, что реально сделать, а что – нет!
–Ладно, – «остыл» Молния.
Некоторое время ехали молча.
–Слышь, Миша, добудь у своей лярвы адрес родителей Стекловой. Если самого гада не смогу достать, я хоть на его жене отыграюсь. Уверен, он её уже сплавил к подругам или к родокам… Сделаешь?
Миша поразился правильному чутью Молнию. Ему бы в полиции работать, в отделе расследований, он бы многим следователям и оперативникам мог дать фору… Умный, тварь…
–Хорошо, – легко отозвался Миша.
–Ну, и ладно… У тебя больше ничего нет, кроме трупа Пашки Хрена?
Миша развёл руками.
–Тогда быстренько обделай с адресом, и звякни Пятаку. А у меня дела, – Молния протянул Мише пятерню для пожатия, потом хлопнул водителя по плечу – внедорожник мягко затормозил.
Миша вышел на трассу.
Газующая кавалькада умчала прочь. Миша вздохнул, посмотрел на свою «тойоту» с распахнутой дверью. Итак, первым делом, требовалось спасти жену Стеклова от бандитской расправы – он быстренько съездит в Боровлянку (благо здесь не далеко), посадит дуру на первый проходящий поезд, заплатив напрямую проводникам, чтобы не светить фамилию в билете, а уж потом выдаст адрес её родителей Пятачине – пусть ищёт ветра в поле…
Уже за рулём, Миша подумал, что Молния неспроста позвал его ехать вместе – подручный Молнии Гарик вёл машину Миши, и мог установить в ней скрытое подслушивающее устройство – жучка. Миша осознавал – бандиты ему не верят, но верить хотят. То есть, пока боятся верить, пока он не прошёл основательной проверки! А если, всё же, не поверят – это смерть!… Да, завертелась карусель!
Через полчаса быстрой гонки, Миша свернул с асфальтовой трассы на шоссейный просёлок, ведущий в тихое, но большое село.
Боровлянка когда-то была немецкой деревней – дома большие, добротные, заборы ладные каменные, улицы ровные. Но с началом «лихих девяностых», немцы массово снялись с насиженных веками мест, и подались за сытым куском в фатерлянд. При Ельцине в деревне построили церковь, и Боровлянка стала селом. Только появление попа не спасло поселения – душевные заботы одно, а отсутствие трудовой занятости, которая приносит живую денежку – это другое. Село чахло. Прошёл кризис 2008-го, не заметили подъёма 2011-го, затянули пояса в 2012-м! … Село умирало. Что тут скажешь – естественный процесс…
Миша предусмотрительно оставил машину в роще у железной дороги – до дома родителей Стекловой можно было, крадучись, пробраться сквозь плотные заросли ореха лещины. Он хотел улучить момент, когда супруга Стеклова (предполагаемого убийцы варнака Паши Хрена) выйдет в огород, и тут её окликнуть, потому что в открытую прийти боялся – старики, чего доброго, могли рассказать людям Молнии, которые приедут позже ( а они приедут сто процентов!) о его приезде в это тихое живописное поселение.
Он засел у самого забора – низенького, серого штакетника, за которым цвела картошка. В окнах старого, бревенчатого дома, кто-то маячил, но кто, понять было невозможно.
За соседним забором, таким же низким, сразу располагались бревенчатые сараи и дощатый туалет. Из дома соседей рёвом катилась бешенная музыка, заглушая все звуки вокруг – там веселились, отчаянно и безбашенно. То и дело, из дома выбегали мужики и бабы, все пьяные, и быстро-быстро неслись в туалет, а потом мчались обратно, торопясь не пропустить нового возлияния.
Миша ухмыльнулся – крутая, видно, гулянка шла, раз так отливали нещадно – не первый ящик огненной воды ухакали. Только вопрос: на какие шиши, здесь, в безденежной, бездоходной глуши? Он вновь заострил внимание на доме родителей Стекловой, но тут, из соседнего дома вышли две разморенные бабёнки лет тридцати каждая, с жирком, но приятные. Они, смеясь, пьяно болтали о мужиках, обсуждая их нелепые заигрывания и сексуальные неудачи.
–Некчёмные мужички пошли!
–О-о! Хуже некуда!
Одна из женщин ушла в туалет, вторая осталась ждать.
Дверь дома опять хлопнула и на крыльцо вышли два мужика, оба достали сигареты, намереваясь закурить, но пристально следили за туалетом.
Бабёнки поменялись кабинкой.
–Нинка, сбегай к нам, глянь, как ребята.
–А ты что?
–Видишь, с человеком разговариваю!
–Лентяй! Ладно, схожу!
Когда Нинка ушла со двора, оба курильщика стремительно подошли к туалету, из которого выходила, облегчённо улыбаясь, та, которая им была нужна.
–Ну что, Настя? Давай? – просительно заговорил высокий.
Бабёнка хохотнула, но не строго.
–Ух, ты какой! Городской! А мой хозяин увидит? Он у меня строгий!
–Да ладно, Костик покараулит!
–Покараулит?! Костик, не знала, что ты своего друга подставишь!
–Ты скажешь! – буркнул Костик, видимо местный друг мужа Насти. – Я тут причём?
–Что говорить, пойдём за сарай, – согласилась хозяйка дома, которой, видимо, сразу приглянулся городской гость. Она снисходительно глянула на Костика. – А ты стой у туалета и кури, мол, его ждёшь, а мы с Нинкой к вам пошли.
–Да, не маленький.
Хозяйка весёлого дома, с алчущим любви городским гостем, прошли за сарай. Костик, всунув руки в карманы брюк, закурил с угрюмым видом.
Миша презрительно хмыкнул – не легко этому Костику вот так стоять и курить, когда жену его друга покрывает этот, как его… А кто он? Наверное, родственник Костика… А так бы зачем тому такое устраивать?… Странно… Миша ещё раз хмыкнул.
За сараем происходило обыденное – места здесь было мало, зато укромно. Хозяйка дома встала в известную всем дамам позу, широко расставив ноги, задрала платье и спустила плавки, а городской гость пристроился сзади. Оба застонали от страсти и наслаждения.
Скрипнула дверь. Миша прыснул в ладонь. Что сейчас будет! Гость не останавливался, держа ритм.
Костик, выпустив дым изо рта, рассеяно отозвался на немой вопрос выглядывающего в дверной проём хозяина дома.
–У Толяна понос. Я за ним.
–А Наська где?
–Они с моей Нинкой пошли глянуть ребят.
Хозяин хмыкнул.
–Что сегодня такого на столе? Все гости с животами маятся.
Миша хмыкнул про себя: «Не тем они маются, гости твои!».
Друг спокойно спросил хозяина:
–У тебя тоже слабит брюхо? Занимай очередь за мной!
–Нет. У меня всё ровно. Ты не задерживайся – выпьем вместе. А Наська придёт, спрошу, что она такого наготовила, дура… Ха-ха! Ну, ладно!
Дверь закрылась. Костик напряжённо докурил и выбросил окурок.
Миша ухмыльнулся – вот жук. Какой же он друг, когда так своего кореша подставляет?
Костик зашёл в туалет.
Миша подумал: «Перекакался со страху, мразь негодная!», но нет, Костик вышел через минуту, и направился, оправляясь, за сарай.
–Ты чего? – удивлённо оглянулась хозяйка, продолжая сотрясаться от ритмичных ударов тела горожанина.
–Там всё спокойно.
–Бесстыжий! Не смотри! Толя! Что он? – завозмущалась женщина.
Но Толя, нисколько не возражая против присутствия родственника при столь интимном моменте, заявил ему:
–Уже сейчас… О-о-о!
В этот момент Костик проворно извлёк свой агрегат, уже готовый к бою. Хозяйка, увидев естество, ошалела:
–Ты чего? Ты тоже собрался, что ли?
Завершивший Толя, крепко сжимая бедра женщины, отодвинулся, не давая хозяйке гостеприимного дома воспротивиться новому совокуплению.
Костик резко вошёл и застонал от истомы.
–О-о-о-о!
Хозяйка дёрнула головой.
–Этого я от тебя никак не ожидала!
–Жалко, что ли? – спросил Костик, начав ритмичную работу.
–Да нет, – вдруг покорилась участи хозяйка, поудобнее упираясь руками в стену сарая, и опустила голову.
–Ладно, вы тут сами. Пошёл я, – заявил гость.
Через пять минут Костик застонал и остановился.