Страница 2 из 3
– К слову сказать, дирижёр Concord Orchestra, на вопрос: – Кого бы он взял с собой отправляясь на необитаемый остров? – не задумываясь ответил: – Монику Беллуччи.
– Я готов полностью подписаться под их словами. Безусловно Вы меня понимаете. Не так ли?
Так вот эта “Юань Ли” не отходила от меня до конца вечера, что, впрочем, мне никак не мешало. Беспокоиться я стал только после того, как она потащилась за мной в мой номер. Собрав все свои знания в английском, я намекнул ей, что мне завтра надо рано вставать. То, что ей пора сматываться из моего номера, я объяснить не сумел, поэтому просто сказал, что иду в душ, полагаясь на её скорое исчезновение. Как же приятно было очутиться под душем после авиаперелета и всех этих китайских церемоний. В душе я провёл не меньше полу часа, мечтая только о прохладной простыне. Выйдя из душа, я не стал зажигать свет в номере. Было лень искать выключатель. Нырнув под одеяло, я блаженно потянулся и обнаружил, что я под ним не один.
– Вы были в такой ситуации? Я оказался в ней первый раз. Что первое пришло мне в голову? Правильно. “Там шпиёнки с крепким телом. Ты их в дверь – они в окно” (В. Высоцкий). Причём, обычно во всех кинофильмах, шпионки говорят на одном языке с тем, к кому они подосланы. Как им удаётся быть такими полиглотками знают наверно только режиссёр кинокартины и сценарист. А как быть в случае, когда нет возможности вести переговоры, а язык жестов недоступен, по причине темноты в номере? Может быть она и знает по-русски прилично, но вряд ли в её лексиконе есть столько слов интимного характера, среди которых попадаются и неприличные выражения.
И я поступил, как настоящий русский по формуле: “Будь, что будет.” Уже при свете утра, я разглядел Ли Чин получше. Уж если она и была шпионкой, то ихний отдел кадров своё дело знал на отлично. При беглом осмотре китаянок я сделал вывод о том, что у девяносто процентов их женщин ноги такие кривые, что дальше некуда. Иное дело Юань. Я решил называть её так, потому что запомнить их местную валюту гораздо проще, чем ломать язык над их китайскими именами. Тем более, что европейское произношение их имён, вызывает у китайцев улыбку, а порой и недоумение. Так вот у Юань ноги были стройными и длинными, как у девушек, позирующих для “Плейбоя”. Я проснулся первым и какое-то время прикидывал в уме:
– Какое из двух зол лучше? Первое – женщина дура. Второе – языковой барьер не даёт возможности убедиться в первом.
В результате, не придя ни к какому выводу, я отправился в душ. Через пару минут ко мне присоединилась и Юань, так что завтрак в этот день был “очень поздним.”
Глава 3. Школа
Настольный теннис – это в Китае спорт, под номером один. Я где-то читал, что если китаец попадает в ихнюю сборную по настольному теннису, то государство берёт его семью и, вроде бы даже, родителей на полное государственное обеспечение. Может быть это и враньё, но очень походящее на правду. Постараюсь объяснить, почему мы вообще оказалась в Китае. Инициатором поездки был Красницкий И. Е. Он же – Председатель наблюдательного совета нашей федерации и министр автомобильных дорог. Красницкий вбил себе в голову (или может это сделали его советники), что российским спортсменам, по силам, переиграть китайских. Для этого необходимо перенять китайские методики подготовки и, задача максимум, узнать секреты, позволяющие китайцам много лет выигрывать Олимпийские игры, Чемпионаты Мира и прочие турниры. Вот так наша группа, состоящая из трёх человек и оказалась в школе Олимпийского резерва китайской сборной по настольному теннису. Я лично сразу ощутил себя китайским Рихардом Зорге (легендарный советский разведчик, работавший в Японии во время войны СССР против фашистской Германии, прим. автора) и возгордился несказанно.
Школа Олимпийской подготовки по настольному теннису шанхайской провинции располагалась на огромной территории. Одних столов в зале для настольного тенниса я насчитал более шести десятков. Залов же было целых три. Пока я со своей “пятницей” Юань, слонялся по школе, Ван Джен Дан договорился с администрацией школы о том, чтобы мне разрешили снимать процесс тренировки спортсменов на камеру. Правда понять разговоры китайских игроков не представлялось возможным. Они общались между собой на мандарине (название северокитайского языка, прим. автора). Я потом долго смеялся, когда Юань сказала мне об этом. Никогда не думал, что этот фрукт можно использовать ещё и как средство общения. За десять дней, проведённых в зале, я записал в дневнике про секреты китайцев:
1. Тренировки в зале продолжаются по 8-10 часов, ежедневно, а не как у нас: два часа – утром и два часа – вечером (по рабочим дням).
2. Тренеры учат игроков не просто играть, а играть с максимальной скоростью. Русские же порой так долго запрягают, что можно уже никуда не ехать.
3. В зале нет так называемых “любимчиков”. Все ротации игроков осуществляются по спортивному принципу. Прежние заслуги не в счёт.
– К слову сказать, главный тренер женской сборной Кун Линхуэй был освобождён от занимаемой должности за долги Сингапурскому казино. То, что он является двукратным обладателем олимпийского золота и восьмикратным чемпионом Мира, никого и ни в чём не убедили.
У нас бывший олимпийский чемпион – это как бывший депутат Государственной Думы. Хотя нет. Бывший депутат, конечно, покруче будет.
4. С инвентарём (основаниями и накладками) для игры не всё понятно, потому что информация об этом составляет чуть ли не китайскую государственную тайну. Во всяком случае, узнать о том, чем и как экипируется сборная, мне не удалось. Кроме того, китайцы придумали добавку к клею, которым накладки приклеивают к основаниям. Это какой-то бустер (ускоритель клея). Хотя он и запрещён официально, но видимо всё равно используется, потому что звук отскока мяча от китайской ракетки не похож на звук отскока – от европейской.
5. И последнее, чего нельзя добиться никакими тренировками: Китайцы – чемпионы Мира не только потому что играют, как Чемпионы. Они ещё до начала любого турнира уверены в том, что победят всех и станут Чемпионами.
Оценив все свои записи, я пришёл к неутешительному выводу:
Ни один из перечисленных пунктов в России не прокатит. Так что решение одно:
– Скупать китайских игроков. Лучше оптом, потому что, так дешевле.
Глава 4. Эксфильтрация
Всё то время пока я посещал школу мне не давала покоя одна мысль. Появилась эта мысль уже через пару дней и не исчезала до конца поездки. Мысль эта была вопросом:
– Почему в спортивном зале я ни разу не столкнулся с моими коллегами из Москвы?
Я узнал ответ, когда мы уже паковали вещи перед отъездом в аэропорт. Ответ, честно говоря, меня несколько озадачил. Оказывается, Исполнительный директор в зале не был ни разу. У него была своя программа, которая состояла из осмотра китайского культурных и развлекательных мероприятий. Он взахлёб рассказывал про шанхайский океанарий, Храм нефритового Будды, зоопарк и Шанхайский художественный музей. Особенно, он хвалил музей за меню ресторана “Кэтлинс Файв”, расположенного над музеем. Петухов, во время рассказа, помалкивал. Я думал уже, что так и не узнаю, чем он занимался в Шанхае. Однако, в самолёте, мы сидели рядом, и Петухов сказал:
– Слава богу! Мы летим домой.
– А мне Шанхай понравился, – поддержал я разговор, вспомнив сколько приятных мгновений мне подарила Юань. – А тебя то, что там не устроило?
– Во-первых: та гидесса, которую я выбрал в первый вечер, оказалась редкой, несговорчивой стервой. Короче, с ней у меня был полный облом. Во-вторых, шоппинг, который я запланировал тоже не удался.
– Ну с гидом, более или менее, понятно, а шоппинг то чем тебе не угодил?
– Вначале всё складывалось, как надо. Я нашёл классный торгово-развлекательный райончик, под названием “Синьтяньди”. Мне там так понравилось проводить время, что я завис там на неделю. И всё было хорошо, пока я близко не познакомился с двумя местными продавщицами. Слово за слово, и мы договорились устроить секс втроём у меня в номере. Вечером того же дня они завалились ко мне в номер. После того, как мы совместно распили бутылку вискаря, я намекнул им о том, что пора заняться более приятными вещами. Одна из них тут же принялась раздеваться, а другая позвонила куда-то и пару минут чего-то там кудахтала в трубку. Я тоже принял соответствующий ситуации вид и тут в дверь позвонили. Та, которая разговаривала по мобильнику и поэтому ещё не успела раздеться, пошла к двери узнать в чём там дело. И тут ко мне в номер врывается разъярённый китаец, который начинает орать что-то по-своему. Я, конечно же, не понимаю ни бельмеса. В довершение этой сценки, в номер заходит гидесса и переводит мне, что китаец – муж одной из китаянок. Как на зло, эта китаянка уже разделась. Короче, чтобы замять скандал, мне пришлось заплатить китайцу шестьсот долларов. Он хотел тысячу двести, но у меня столько не было. Только на следующий день до меня дошло, что меня развели, как последнего лоха. И ты хочешь, чтобы у меня, после такого, остались приятные воспоминания? Ноги моей в этом долбанном Китае больше не будет.