Красный бог

Я выключил синий свет и включил свой на брелоке.

Сэнди подарила мне его на юбилей. "Вечный свет" - сказала она, и оказалась права. Сэнди давно нет, а фонарик работает. В принципе, можно было передвигаться вообще без света, но пометки криминалистов и контуры визуализации нагоняли на меня депрессию. Я недолюбливаю всю эту компьютеризацию. Предпочитаю видеть своими глазами.

Миновав узкий коридор, мы оказались у трех дверей. Дверь в спальню открыта и первое, что бросилось в глаза - это труп мужчины, подвешенный к перекладине у потолка за ноги. Прямо над кроватью. Живот вспорот, обнажая синеватые внутренности, а отрубленная голова лежит между рук на золотистой простыне, бурой от крови. Вокруг тела в воздухе висел ворох пометок от кримов. Множественные порезы: от зеленого, неопасного для жизни, до красного - смертельного у обрубка шеи.

- Похоже, пытали. Все тело изрезано, - глухо прокомментировал Коэн то, что и так очевидно. Он присел перед кроватью и заглянул в закатившиеся глаза головы черной от крови. Без лишних церемоний повернул голову, осматривая срез. - Голову отрубили в несколько подходов. Ублюдки.

Я мазнул фонарем вокруг. Света хватало, но я привык к своему.

Прямо на зеркальной стене рисунок кровью. Криво изображенная голова быка, внизу - буквы похожие не иврит. Рядом с надписью висела плашка, в которой сменялись надписи. Нейросеть криминалистов пыталась подобрать перевод в реальном времени.

Почитав меняющиеся надписи с совершенно бредовыми трактовками, я усмехнулся и переключился на другую надпись над нарисованной головой. Она была понятна: "Красный бог". Написана кровью мужика над кроватью. Вот эта картина, конечно, указывала на идеологическую подоплеку убийства.

Такие послания оставляют серийные убийцы, религиозные фанатики или свихнувшиеся от стимуляторов бойцы этнических группировок.

Утешало только одно. По отметкам криминалистов, убийца застрелился в комнате прямо за зеркалом. Выстрелил себе в рот из обреза. Мы пошли посмотреть.

В обитой бордовой тканью комнате для любителей понаблюдать, в удобном плюшевом кресле сидел убийца без половины головы. Огромный мужик, усеянный светящимися в полумраке татуировками, вальяжно расположился прямо напротив зеркальной стены, любуясь подвешенной к потолку жертвой. Татуировки были сплошь в тематике военной службы. Подробности придется выяснять самостоятельно. Руки сжимают дробовик, а заляпанный кровью мачете - орудие убийства - валяется рядом. У дробовика с мачете пометок почти не было. Допреальность нейросети показала модель оружия и производителя, но и только.

На этом страшные открытия не закончились. В комнате с кроватью Коэн нажал кнопку, помеченную пиктограммой подарочной коробки с бантиком - сюрприз. Шутники кримы тоже развлекаются по-своему.

Переливающаяся порнографическими голограммами Мельманна панель отъехала вверх и нам открылась еще одна одна комната. Яркий свет, повсюду кафель. В центре комнаты конструкция, напоминающая бредовую фантазию свихнувшегося гинеколога. И стена. Сплошной стеллаж с инструментарием для причинения боли. Чего тут только не было: от светящихся членов до плеток с шипами, от иголок и щипцов до деревянных колотушек непонятного назначения. Весь этот ассортимент для причинения боли кримы сопроводили плашками с циничными шуточками.

Над стальной плеткой я прочитал светящуюся надпись: "Бьет, значит любит". Осматривая пыточную, Коэн скривился, как обычно на самых мерзких делах, и вызверился:

- Уроды, чтоб их всех! Надо вычистить эту погань из нашего города!

Глава 2

Кровавое утро продолжилось в хмари и сырости. Закончив внутри, мы пошли опрашивать свидетелей: неразговорчивых зевак и соседей притона. Своеобразная публика, конечно. Яркие татуировки, бодиграфы, пирсинг, скульпт-имплантаты - просто цирк. Одна рогатая девица - красноглазая суккуба с хвостом - красовалась в вызывающем наряде с криптопринтом на кожаных трусах. Коэн провел смартфоном, считывая рисунок. Крипт сразу распахнулся в минутную порносцену с декорациями из преисподни. Видимо, чужой рекламный ролик из тех, что люди теперь таскают на себе. Все-таки мир потихоньку катится к чертям.

Местные делали вид, что ничего не знают. Говорили неохотно. Чувствовалось, чего-то боятся.

Причина оказалась проста. Заскучавший от маскарада Коэн полез в интернет и сразу обнаружил, что в сеть утекло видео от свидетеля. Его успели снять еще до приезда полиции - светящаяся голова в красном свете витрины. Оно стремительно набирало рейтинг на одном из каналов любителей жести. Размах инсталляции объективно напоминал кровавые сцены, характерные для этнических группировок. Их боялись не только обитатели Де Валена. Могу представить, сколько истерик сегодня случилось в мессенджерах теневых хозяев района. Истерик, угроз и взаимных подозрений.

Многие заметили, что за интервью наблюдают. Внушительный амбал стоял, не прячась, под липой на другой стороне улицы через канал. Как и следовало ожидать, мы ничего не добились от этих запуганных идиотов.

Ноль толковых показаний и три трупа. Кримы выяснили личности убитых и скинули нам информацию. Немолодая женщина - администратор гадюшника. Мужик, подвешенный к потолку - клиент, какой-то адвокат-женатик. Здоровяк в татухах - вышибала, накачанный всякой дрянью, усиливающей мышцы и рефлексы.

Под октябрьским дождем мы отправились колесить по городу. Первой в нашем скорбном списке значилась жена адвоката. Большие каналы - богатый район. Красивые дома, чистые улицы, ухоженные цветочные клумбы, дорогие машины и никаких графити. Даже рекламы минимум. В основном - старомодная аппликация с названиями невероятно дорогих брендов. Повсюду камеры и марионетки, ухаживающие за всем этим великолепием.

Всякий раз, когда мы попадали в такие места, Коэн начинал нервничать. Здоровяк недолюбливал богатеев. Он аккуратно обошел марионетку-уборщика, который, наверное, стоил, как вся наша годовая зарплата вместе с надбавками и рождественской премией. Марионетка чистил плитку тротуара щетками. Дождь экономил ему воду.

Поднявшись на крыльцо, мы позвонили в зеленую дверь, стильно отделанную латунными вставками. Жена адвоката, а теперь уже вдова, открыла не сразу. Долго рассматривала нас через объектив камеры и, видимо, проверяла номера жетонов в сети. Такая осторожность в богатом районе вызывала подозрения.

Вежливая маска ухоженного лица идеально сочеталось с деловым костюмом. Женщина куда-то спешила и не собиралась пускать нас дальше роскошной парадной. Да и мы не горели желанием рассиживаться.

- Госпожа Экман? - обратился Коэн, чтобы скорее завязать разговор.

- Да, это я, - женщина нехотя разлепила яркие губы в дежурной улыбке. Вышло криво и неуверенно.

- У нас к вам пара вопросов. Мало приятного, - Коэн глянул сначала на меня, а потом на хозяйку. - Скажите, где ваш муж находился сегодня ночью?

- Муж? А какое вам дело? - лицо госпожи Экман приняло каменный вид. - Позвонил с работы. Сказал, что задерживается. Что случилось?

- Вы можете вспомнить время? - спросил я, внимательно наблюдая за женщиной.

- Это было примерно в одиннадцать часов. Он часто задерживается. А что?

- Сегодня утром ваш муж найден мертвым в Де Вален. - сообщил я. - Подробности пока не разглашаются. Его тело уже в морге при больнице Слотерварт. Примите наши соболезнования.

- Как? - лицо женщины поплыло, маска растаяла. - Как мертвым? Мой муж найден мертвым в шлюхоквартале?

- А где вы находились сегодня ночью? - Коэн задал провокационный вопрос. Видимо, сработала привычка.

- Какое это имеет отношение? - женщина все еще пыталась сохранить самообладание, но от вопроса напарника чуть подалась назад, закрылась, скрестив руки на груди. - Я была дома.

- Кто-нибудь может подтвердить ваши слова? - чувствуя подвох, я нажал со своей стороны. - Записи домашней нейросети? Вы можете предоставить доказательства?