Страница 59 из 59
- Егерь, - тихо проговорил он, с ужасом наблюдая, как синяя жилка на напряженной от ярости шее начинает опасно проступать.
- Мне плевать, кто он! - голос Феликса быстро начал переходить на крик. - Между вами что-то было? - он крепко схватил Веню за плечи и изо всех сил начал трясти его, вынуждая смоляные пряди хаотично развеваться в воздухе. - Отвечай!
- Да, все было, - Веня утвердительно кивнул.
И, глядя в эти зеленые честные глаза, никогда не лгавшие ему ни по какому поводу, Феликс понял, что и на этот раз Веня говорит правду.
- Это ты зря сделал, - голос мужчины за доли секунды изменился до неузнаваемости, обрастая льдом уверенности в будущих поступках.
Переместившись к краю дивана, он щелкнул выключателем торшера, призывая лучи искусственного света себе в свидетели. Медленно затушив кончиками пальцев горящие фитили, Феликс взял в руки тяжелый подсвечник и всем корпусом развернулся в сторону Вени, беззащитным комком вжавшегося в подушки.
Феликс убивал медленно, удар за ударом опуская выступающие бронзовые грани на голову, плечи, ребра человека, практически не имеющего возможности защищаться. В тот момент им двигало удивительное хладнокровие, словно его рука совершала необходимое возмездие. Феликс не думал ни о чем, продолжая наносить роковые удары, тем самым заставляя кровь проступить на коже, рассеченной острой кромкой основания подсвечника.
Багряная липкая жидкость заливала глаза, закрывая окружающий мир такой же багряной пеленой, узкий шарф намертво держал запястья не хуже любых наручников, не позволяя даже прикрывать голову от постоянных ударов.
«Где ОМОН? Где? Почему никто не приходит?», - Веня попытался уткнуться лицом в подушку, чтобы его слезы бессилия не были видны обезумевшему мучителю.
- Феликс, прекрати, пожалуйста, - из последних сил прохрипел он.
Веня не хотел умирать. Наоборот, всеми фибрами своей души он хотел жить, жить под мирным небом и по совести, но получалось все наоборот.
И когда сознание постепенно начало покидать его, в самый последний момент Веня вдруг понял, что никто не придет его спасать, потому что системе правосудия выгоднее получить в качестве неоспоримого доказательства вины депутата еще теплый труп его жертвы.
Продолжая находиться в доселе неведанном трансе, Феликс внезапно осознал, что Веня перестал всячески реагировать. Он медленно разжал руку, позволяя бронзовому подсвечнику с гулким стуком упасть на пол, и приложил окровавленные пальцы к красивой длинной шее. Не почувствовав биение жизни в бездыханном теле, Феликс в последний раз запустил руку в смоляные пряди. Протянув пальцы сквозь черные волосы, печальным взглядом он попрощался с их блеском.
Медленно поднявшись с дивана, Феликс бережно прикрыл неподвижное тело легким одеялом:
- Мне будет тебя не хватать. Спи спокойно, мой Маленький Принц.
Не замечая крови на своих пальцах, Феликс принялся одеваться. Уже стоя в коридоре, с особой тщательностью приглаживая волосы, он услышал грохот выбиваемой двери. Не обращая ни малейшего внимания на шум, доносившийся с лестничной клетки, он аккуратно застегнул пальто и, смахнув едва заметные пылинки с его черных бортов, с готовностью вытянул руки навстречу врывающемуся в квартиру отряду полиции:
- Я убил человека. Арестуйте меня.
***
Сотрясение мозга, перелом ключицы, многочисленные ушибы мягких тканей - вот та цена ответственности, которую заплатил Веня за то, что приручил монстра.
Затем потянулись тоскливые недели искусственного света больничной палаты, чередующиеся с невыносимыми судебными заседаниями. С каждым разом, с каждым новым утомительным разбирательством, на котором закономерно всплывали все новые шокирующие подробности, свидетельствующие о связи народного избранника с опасными террористами, Феликс выглядел все хуже: лицо его еще более заострилось, глаза утратили всю теплоту взгляда, глядя прямо перед собой с обреченной осознанностью собственной вины.
Изредка, когда их неловкие взгляды случайно пересекались, легкая печальная улыбка касалась его бледных губ, заставляя зрачки вспыхивать огоньком ностальгии. И глядя в эти выцветшие глаза сломленного правосудием и тюремной жизнью человека, Веня понял, что терпеть все это Феликсу осталось уже недолго.
***
Январь выдался совсем не снежным. Заледенелая колея проселочной дороги торчала замерзшими гребнями разъезженной еще в осеннюю слякоть земли. Зимний лес, не покрытый снежным настом, выглядел хмуро и угрюмо, словно жалуясь каждому, проезжающему мимо человеку, на свою нелегкую судьбу.
Завидев издали большой стенд с изображенным на нем бурым медведем и надписью: «Охотничье хозяйство «Егорьевское», - Веня понял, что почти приехал. Остановив машину возле самой калитки, он на секунду задумался, но, все же собравшись с мыслями, нажал на кнопку вызова видеодомофона.
Ему никто не ответил. Не падая духом, Веня нажал второй раз и третий, и в конце концов осознал, что, скорее всего, в полдень егерь находится на очередном обходе своих угодий. Просто нужно время, совсем немного, чтобы дождаться.
Веня присел на капот своего автомобиля, зарываясь руками в кожаных перчатках в глубокие теплые карманы. Дыхание в виде белого пара рассеивалось без следа в трескучем морозном воздухе. Веня посмотрел в том направлении, откуда, по его мнению, очень скоро должен был появиться Богдан, а затем поднял взгляд на макушки деревьев, под зимним солнцем кажущиеся черными тенями на посеревшем, нависшем над головой небесном фоне.
Не важно то, под небом какого цвета ты живешь, самое главное - это цвет твоей души, окрашенной чистотой самых искренних намерений.
Веня решил ждать прихода егеря хоть целый день, хоть сутки - столько, сколько нужно. Он понимал, что у него практически нет никаких шансов, примерно один из ста, но этот самый один-единственный процент обнадеживал, заставляя сердце биться с удвоенной силой.