Страница 3 из 51
Юный опер посмотрел на Палыча, на пистолет, бумаги. Улыбнулся.
— Шутите?
И тут Палыча понесло. Он орал. Про преступность, про молодняк мягкотелый, что надо всех шлепать к ***ям, и вообще в другое время Палыча дедушка его дедушку спустил бы под кронштадтский лёд и правильно сделал бы. Опер смотрел и бледнел.
— Я готов, — твёрдо сказал юный опер.
— Пошел на***, — скучно сказал Палыч и спрятал зажигалку в ящик стола.
О палках и…
Если у крестьян, читать колхозников, был трудодень, то у рабочих была восьмёрка. Что было у рабоче-крестьянской милиции? Правильно, молодцы — палка. Вся страна была жертвой Её Величества Статистики. Суровое здание Госплана СССР вздымалось комодом в центре Москвы. Как в муравейник стекались туда служащие Её Величества, их выплёвывало метро в начале рабочего дня и засасывало обратно-в конце рабочего дня. На чёрном лимузине приезжал суровый Байбаков, который знал всё. Но становился карточным шулером при докладах старцам Политбюро. Обьёмы производства хрен знает чего, росли невиданными темпами, очереди в магазинах за жрачкой тоже. Но обладатели спецпайков с ул. Грановского жили спокойно, как мудрые ЗК-пайка и дачка была им обеспечена пожизненно. А быдло-советский народ в очередь за счастьем — куском мяса с костями и, если повезёт, с воплем:
— Что дают и кто последний-крайний?
Какая разница, что… выкинули, как горько шутил Райкин… деФцит.
***
Генерал был грузен и сверкал колодкой орденов и медалей за выслугу лет и лизание задниц. Он бубнил о том, что весь советский народ в едином строю и порыве. И вообще, когда балет лучшее, а космонавты всё дальше, то КПСС ближе и роднее. А вы тут раскрываемость повысить не можете…Он отчаянно выдохнул:
— Ёб вашу мать! — это было хождение и братание с народом.
Довольный собой за смелость и правду-матку, и произведённое впечатление он бодро сел за крытый зелёной скатертью стол и шумно выпил нарзану из услужливо поданного стакана.
Полковники и майоры подхватили дружным хором:
— Да мы! Искореним! Раскроем и закроем!
Сыщики играли в морской бой, пользуясь паузой в работе, потому как раскрывать и закрывать придётся им. Бедолагам с Земли.
***
У Палыча, зама по розыску «Полтинника», на столе лежали тощие папки… висяки.
— Твою мать, вы охерели совсем! Это какие-то колхозные коровы, а не дела! Завтра «Невод», будут приданные силы. Чтоб каждое дело было толстое и красивое! Всем писать, уроды, до кровавых мозолей. Ясно?
— Ясно, Солнышко погасло.
Под белы рученьки ведут
Меня менты.
Ах, не троньте малолетку,
Ведь я мамочку люблю.
Лучше дайте сигаретку,
Я вам песенку спою, — дурашливо протянул Крокодил, пепельница гулко стукнула в ловко и быстро захлопнутую им дверь.
— Работать!
***
Дежурка напоминала общественный транспорт гэ Москвы. Было тесно, воняло потом. А патрули всё таскали народ, ПМГ каждые 20 минут подъезжало и заталкивало в переполненную Дежурную часть ещё и ещё… Милиционеры строчили рапорта. Бумаги не хватало. ДеФцит.
— Менты — козлы! — тщедушный мужичонка отчаянно крикнул из толпы.
Начальник ОУРа, приехавший с проверкой, своей тушей прошёл, как ледокол, через толпу и стал на ногу крикнувшему.
— За что?
— Было бы за что, ты бы из сосны зубочистку делал в морозную зиму.
— Начальник, возьми меня! — бойкая девица с выбитым передним зубом распахнула байковый халат, обнажив вислую грудь и шрам от аппендицита.
— Этих в камеру и по полной.
Дежурный кивнул. Постовые поправили фуражки и ринулись в толпу.
Толпа затихла. Кто-то сдавленно ойкнул.
***
— Это ещё что?
В кабинете инспектора УР Володи Зинковского все писали. На подоконнике, на его столе, на полу. Зина, покуривая, ходил от писавшего к писавшему и что-то диктовал. Писавшие кивали и строчили дальше. Шустрая бабушка, в молодости ковырялка и квартирная воровка на доверии, бегло просматривала листы и раскладывала их по кучкам.
— Почерковедческая экспертиза, товарищ майор! — не моргнув глазом ответил Зина.
***
— Ну, как у тебя, Виктор Палыч?
— Работаем.
Начальник ОУР легко выпил водки. Нюхнул корку обдирного хлеба, закурил свой кислый «Казбек»:
— Результат давай. Вон в 16-том две квартирные подняли. Сечёшь?
Палыч кивнул.
***
Дела были толстые. У всех.
***
В ходе операции ГУВД Мосгорисполкома «Невод» на территории 50-го о/милиции гор. Москвы было задержано… из них лиц раннее судимых…
В ходе оперативных мероприятий сотрудниками УР раскрыто 1 тяжкое…1 квартирная кража… предотвращен угон автомобиля… два покушения на личное имущество граждан, выявлены 2 притона, задержан гр-н …, находящийся во Всесоюзном розыске. А также привлечены к негласному сотрудничеству в качестве агентов уголовного розыска 4 человека…
***
Двое пятнадцатисуточников мыли дежурную часть. Тщедушный мужичонка и девица в байковом халате.
***
— Слышь, парни, анекдот от Барбосыча. В дежурку наряд доставляет двух азеров и двух негров. Одни ссали там, где не ссут, а вторые срали, где не срут. Дежурный смотрит на азеров и говорит: «Этих, чёрных в камеру!» Негры переглядываются и хором: «Господи, а мы-то теперь кто?»
***
А мы выпили, потому как без водки в нашей службе нельзя. Палка упасть может.
Земля
Володе Зинковскому посвящается.
Оперативный дежурный сунул мою карточку «заместитель» на место и выдал ПМ, потёртый жизнью.
И я пошёл. Ехать было не на чем. Талонов на бензин не было. Под мышкой была папка в которой лежали стыренные со стола начальника конторы листы белой бумаги, десяток чистых бланков и шариковая ручка — основное оружие советской милиции.
Участковый лениво отбрехивался от терпилы. У последнего сняли колеса с его «Жигулей». Машинка стояла на кирпичах. Силикатных, тяжёлых и белых.
Терпила, увидев меня бросился в атаку. Набор фраз потом стал удручающе знаком.
— Куда смотрит милиция! Среди белого дня! Я жаловаться буду!
Бабушки у подъезда кивали и смотрели с любопытством. Я писал протокол осмотра места происшествия. Участковый опрашивал народ, который как обычно ничего не видел и не слышал.
— Ты долго копаться будешь? У нас грабёж. Шапку сняли, норковую. Давай бросай всё и ноги в руки, — вякнула рация.
К вечеру я, очумевший от потерпевших, тупо сидел за столом и курил. Стол был покрыт бумагами, как снегом. Зина зашёл в кабинет, поставил бутылку на стол. Мы выпили.
— Ну чё у тя тут?
Я уныло рассказал.
— Фигня.
И мы пошли. Колёса нашлись в соседнем гараже. Кто продал, толком было не понятно, но отдали спокойно. Грабитель оказался из поднадзорников и был задержан постовыми при продаже на территории соседнего 16-го отделения. Один терпила, запуганный Зиной, забрал заявление, второй махнул рукой и сказал, что всё ясно как божий день, с третьим Володя велел подождать, у четвёртого не пришла домой жена…
Мы выпили ещё. Зина методично рвал бумажки.
— А?
— Грабителя в корки. У нас тут не УУР и даже не ОУР.
Владелец Жигулей пришёл с бутылкой водки и за колёсами. Зина хмуро сказал:
— Взятка?
Владелец Жигулей оказался классным мужиком. Сбегал за закуской.
Набор таких фраз я потом много раз слышал:
— Ну, парни спасибо. Давай ещё по стаканчику? Если что, да я…
Спал я на столе, укрытый шинелью. Шапка под головой. Недолго. Зазвонил телефон внутренней связи… Бутылка пива стояла на сейфе. Открыл я её Макаровым. Окопы. Земля.
Про циферки
В Московской милиции ввели коды, в году 1983–4, ну там труп бытовой — циферка одна, кража — циферка другая, таблица с кодами, как правило, терялась, и народ, зашуганный штабистами на разводах, лепил такое, что на Петровке у начальника дежурной части волосы вставали дыбом во всех местах.