Страница 28 из 28
При этом замыкающий член, обогащенный смыслом предшествующих, представляет собой новую ступень познания, данного в члене исходном.
Нейтрализация оппозиции «новое – старое» наглядно проявляется и в случаях обратного словообразования от наречий – самой молодой части речи в русском языке. Мотивация и структурная модель многих из них совершенно прозрачна. Например, наречия, образованные на базе падежных форм и предложно-падежных сочетаний, еще не лексикализовались полностью, что находит яркое отражение в орфографических трудностях типа вглубь и в глубь, наверху и на верху. Предписываемая орфографией жесткость опоры на зависимые слова связана с отказом от тонкостей содержательной интерпретации высказываний. Язык поэзии, в частности поэзии Цветаевой, активно сопротивляется такому упрощению смысла, восстанавливая субстантивные падежные формы или словосочетания из наречий: опрометь ← опрометью; ощупь ← ощупью или наощупь; скользь ← вскользь; близь ← вблизи (ср. этимологизацию: Совсем ушел. Со всем[43] ушел (II: 325). Реставрация старого слова в авторском новообразовании здесь очевидна. Интересны также случаи восстановления единственного числа существительных из лексикализованного множественного (pluraia tantum) Вычленяя из наречия вдребезги существительное дребезги, Цветаева углубляется еще дальше в историю языка и предлагает форму женского рода дребезга:
Если форма мн. числа имеет очевидное значение ‘осколки’, то значение слова дребезга в стихотворении «А сугробы подаются…» из цикла «Сугробы» весьма неопределенно, и неопределенность эта характеризует значение скорее диффузное, чем синкретичное. Стихи написаны в то время, когда Цветаева, узнав от Эренбурга, что ее муж жив и находится в Праге, готовилась к отъезду – к расставанию со всем, что ей было дорого в России, и к встрече с мужем.
Циклу «Сугробы» свойственна семантика неопределенности и противоречивости, отраженная стилистикой невнятности: А коли темна моя речь – Дом каменный с плеч! (II: 103). В этой стилистике образ раскалывающейся жизни, сообщающий слову дрызга значение ‘осколок’, все время сопровождается образами речи (воркотов приятство, рокоток-говорок, веретен ворчливых царство), относящимися как к полученной вести, так и к творчеству. Сочетание сахарок-говорок, обозначающее ‘сладкие речи’ в обоих проявлениях «говорка» (‘весть’ и ‘творчество’), готовит образ разгрызаемых леденцов, после которого слово дребезга может означать и осколки, и дребезжание.
Историческая связь слов дребезги и дребезжать (глагол обозначает звук разбивающегося предмета) не вполне актуализирована контекстом, но служит прочным основанием осмысленности «темной речи». В других произведениях слово м. рода дребезг соотносится только с глаголом дребезжать:
В древнерусском языке имя существительное имело гораздо более широкую вариантность грамматического рода, чем в современном (см.: Марков 1974: 10–11), далее в истории языка происходила или фиксация одной из форм, или семантическая дифференциация с фразеологизацией вариантов (ср.: скакать во весь опор и надежная опора). Пример со словами дребезги, дребезга, дребзг показывает, что Цветаева реставрирует не только форму древнего слова, но и его свойство. Обратное образование формы ед. числа из формы мн. числа приводит также к появлению, а иногда и к многократному употреблению окказионализмов (потенциальных слов) доспех, закром, руина, штан.
4. Словообразование и не словообразование
Лингвисты уже давно обратили внимание на то, что резкой границы между словом и другими языковыми единицами нет, существуют пограничные пространства между словом и морфемой, словом и словосочетанием, словом и предложением, словом и фонетическими или морфологическими вариантами слова, словом и формой слова (см., напр.: Жирмунский 1963). Марина Цветаева, поэт пограничных ситуаций, широко отразила это явление в своем творчестве.
Создавая, на первый взгляд, фонетические варианты слова, Цветаева вносит в них и новый смысл, подобно тому как в истории языка фонетические варианты типа платит и плотит, океан и окиян, ангел и андел дифференцировались стилистически, а варианты типа голова и глава, отечество и отчество, ангел и аггел – семантически. Так, стилистически маркированные окказионализмы на базе возможной фонетической вариантности слов тряски (краткое прилагательное мн. числа), хлестает, бранит можно видеть в следующих примерах из поэм с сильной фольклорно-разговорной стилизацией – «Молодец» и «Егорушка»:
Графические сигналы, предусматривающие скандированное чтение текста, направлены на устранение различий между словом и слогом. Это хорошо видно на примере нарочито невнятной, гипнотизирующей речи колдуньи в поэме «Переулочки»: А – ю–рай, / А – ю–рей, / Об – ми – рай, / Сне – го – вей (П.: 109 – см. анализ на с. 158). Следует обратить внимание на совмещение знаком тире двух противоположных функций: разделяющей и соединяющей. Дефис имеет аналогичные свойства.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
43
Графически выделено Цветаевой.
44
Ср. также пример из поэмы «Молодец» (с. 251).