Страница 17 из 17
Подсадила она в клумбу красную розу, которая расцвела пышно и ярко, за что получила название «Мария» в честь подружки, Маши Головиной, которую увезли на работы в Германию. К ней Таня обращалась с такими словами:
– Ты, наверное, томишься на чужбине, вижу я по твоему цветку. Но красная роза стойкая и прекрасная, я верю, что ты возвратишься домой, мы встретимся с тобой и, как прежде, будем подругами.
На клумбе, выросли и распустились синие и белые колокольчики – это были ребятки, непобедимые. Казалось, будто они звенели на ветру и несли хорошие вести с фронта, предвестники скорой Победы. Был на клумбе и одинокий цветок-василек синего цвета. Немного подумав, Таня назвала его Гансом, в честь немца, который признался ей в любви с первого взгляда.
Поближе к концу июля неожиданно расцвел красный мак. Ветер надул семечко или птицы принесли – неизвестно, но цветок вырос на славу. Таня долго вглядывалась в его сердцевину и пришла к мысли, что это душа дедушки Федора Костюшкина, ей казалось, что он грустит о них, жалеет их, и это согревало душу.
Уже в августе прямо у окошек дома расцвели желтые цветы на высоченных стеблях, их посадила мать несколько лет назад. Таня не знала их названия, но этой юной фее цветов казалось, что они приносили разлуку и печаль.
Таня жила с этими образами, они скрашивали ее жизнь, разлуку с теми, кого она так любила. Девушка любила сидеть в тишине, наблюдая, как летают шмели, нежно опыляя цветы и нарушая тишину своим жужжанием. Цветы не боялись ни дождей, ни грозы, наоборот, они испытывали радость от теплых летних дождей, кланялись небу, солнышку. После дождя цветы были лохматыми и непричесанными, но умытыми и счастливыми.
Казалось, ничто не может нарушить идиллию природы, но иногда по улице топали немецкие солдаты, с треском проезжали мотоциклы. На дороге поднимались клубы пыли, неслась немецкая речь, да бряцанье автоматов. Да, война оставляла свой печальный след не только в душах людей, но и пыльный след на нежных цветах. Пыль мешала им дышать, цветы старались закрыться, но многие погибали, так и не распустившись.
Однажды мать с дедом Гришей случайно подслушали, как Таня беседовала с цветами, ласково называя каждый своим именем.
Дед спросил внучку: «Ты что, с цветами говорила, что ли? И они понимают тебя? Однако! Да, времена! Ну что ж, внучка, если это приносит тебе радость в душе и помогает, продолжай с ними общаться».
Ближе к концу лета к ним пожаловал незваный гость, полупьяный Васька Окунь. Он рыскал по селу в поисках самогонки. Увидев Таню через изгородь, он стал подслушивать за тем, как она разговаривала с осотом-Гитлером:
– Ах ты, Гитлер, ты зачем пришел на нашу Землю?! Распустил повсюду свои корни, шипы, так и хочешь всех уничтожить. Но ничего у тебя не получится, фашистская морда! Уничтожат тебя, даже не сомневайся!
Окунь, выслушав монолог, вышел из засады:
– Это ты кого назвала Гитлером, сорняк что ли? Да я сейчас уничтожу все твои цветы.
Он кинул винтовку на клумбу и стал яростно топтать цветы. Таня вскрикнула:
– Ах ты, пьянь поганая, что ты делаешь, ведь они живые!
А Окунь издевался над ней, рвал цветы на клумбе, бросал на землю и топтал. Таня вцепилась ему в руку, но он оттолкнул ее, но она вцепилась в руку зубами. Окунь взвыл от боли и с силой отдернул руку:
– Я убью тебя, дура ненормальная!
На крик прибежал дед Гриша, который услышал странный шум во дворе. Он увидел, как Окунь таскает Таню за волосы. Дед схватил винтовку с земли и наставил на Ваську:
– А ну, пусти ее, иначе пристрелю, как собаку!
– Дед, ты в своем уме? Я полицай, и нахожусь при исполнении, немедленно положи винтовку на место. За что, за цветы хочешь убить меня?
– За внучку, за цветы, за твои деяния!
– Ты что, дед, стрелять умеешь?! – закричал Окунь.
– Да умею, на первой мировой воевал, и таких, как ты, немало положил. Если внучку сейчас не отпустишь, и тебя положу. Раз… два…
Окунь понял, что дед не шутит, и отпустил Таню.
– Ладно, дед, хватит шутить. Застрелишь меня, тебе несдобровать, отдай винтовку по-хорошему, и разойдемся.
Тут подбежала Наталья и увидев, что дело зашло далеко, не смогла не вмешаться:
– Давайте уберем эту винтовку и зайдем в дом, я вам, мужики, бутылочку поставлю.
Окунь обрадовался:
– Это хорошо, я давно об этом мечтаю. Молодец, Наталья, поняла, что мужиков надо мирить с бутылкой.
Дед Гриша добавил более миролюбиво:
– Винтовку я тебе отдаю, но больше не дури так.
Ведь я рассказать могу коменданту, а я хорошо говорю по-немецки, выучил с первой мировой.
– Нет, дед, ты никому не рассказывай об этом, я тоже молчать буду.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.