Кишь-Мишь

Как такое пережить. Эх, времечко! Что с людьми оно сделало. Разве такого мы ждали.

Шум, пробирающегося, сквозь заросли человека, прервал тяжелые размышления Анатолия. Скоро на чистое место, свободное от зарослей кишь-миша выбралась Анна Николаевна, жена начальника охраны, с новой работы Анатолия.

Как Толик, ягодка собирается? - И тут же посетовала: - А мне, ничего не попадается.

Её раскрасневшееся лицо, было по-детски растеряно, как у капризного ребенка - нету! И столько искренности было в этом жесте отчаяния, иначе его не назовешь, что Анатолий невольно улыбнулся. А ведь совсем недавно, он и подумать об этом не посмел бы, но жизнь все меняет, в лучшую сторону.

Да вы её просто не видите - воскликнул Костыря - она на фоне листвы незаметная, вон она! И тут же пальцем указал лиану, усыпанную отборными плодами.

И правда - обрадовалась женщина, - какая красивая, одна в одну ягодка.

Белая косынка сползла с её головы, и черные волосы, разом растрепались по плечам. А резные листья растения невиданным венком украсили Анну Николаевну. Но искрящиеся радостью её глаза, уже ничего не видели, кроме этой волшебной лазури гирлянды ягод. Зеленоватые огоньки солнечного света, как бы нисходили уже из самой ягоды. И свет струился непрерывным потоком сквозь листву, и не было ему преград. Но от прикосновения человека все сияние дрогнуло, и показалось - тихонько вздохнуло. И видел Анатолий, что в какой-то миг, женщина стала частью этого волшебства - слилась с природой. Чудеса, хоть картину рисуй.

И личные обиды померкли перед всей первозданной красотой нашей Дальневосточной природы.

Ну, сократили его на службе. Обидно, и досадно. Но жизнь ведь не кончилась?

И ранее вернули представление на него к правительственной награде. Еще больше обидно было.

А слова-то, какие? Они хуже ножа, его душу режут: - Не видим, ничего героического..., и так далее. Ну, как им объяснить, штабным крысам, что он скромный человек! Что он просто добрый человек, а рисковал своей жизнью, уже не раз. И не о себе он тогда думал, а о людях!

И всё же, надо научиться прощать свои обиды, хотя это очень, и очень тяжело! А тут, в тайге, как-то сразу легче на душе стало. Лечит природа раны, и душу людей тоже лечит, но долгий этот процесс.

Где-то недалеко, послышался приближающийся шум, и это насторожило Костыря. Невольно, Толик повернулся в ту сторону, и увидел приближающегося к нему Гришку Распутина. Вот, и ещё один его новый товарищ, работник Ведомственной охраны, прибыл.

Гришка чувствовал себя очень уверенно в этих таёжных дебрях - старый бродяга. Весь вид его коренастой, хорошо скроенной фигуры подчеркивал его большую физическую силу, а висевший на поясе в ножнах нож, решимость его характера. Но его улыбающееся широкое лицо, сразу располагало человека, к общению с ним. Видно было, что в этом человеке много душевной энергии и чистоты.

И вот, синие Гришкины глаза заискрились. Из-под широких его бровей, они весело глянули на Анатолия. А уста его молвили: Где же этот гад Петька, опять спрятался. Вот змей! Видно опять на хорошую ягоду нарвался, и молчит теперь, ни на какие крики не отзывается. Старый номер. - Вот хитрец! А, как только всю ягоду выберет, так сразу и песню свою запоёт - объявится!

Крикнул он ещё пару раз Пете, но всё это просто так, для проформы, не более. Потому что знал своего лучшего друга Петю, как облупленного, и действовал уже наверняка.

Идем! - бросил Гришка, короткую команду Анатолию, застывшему от таких безапелляционных рассуждений, в отношении своего лучшего друга Петьки.

Далеко Петр Павлович не делся, хоть и хитёр он, но и мы не лыком шиты. - Иди не осторожничай, здесь не на охоте - поучал Распутин своего нового товарища. - Пока мы его не обнаружим: то тот, ни в коем разе, себя не выдаст - это точно!

И вот, в одном месте, Распутин, словно гончая собака замер. Что им руководило, неизвестно. Но какие-то чувства или инстинкт, подсказывали ему, что их драгоценная пропажа. Если можно так назвать Петю, где-то рядом.

Молчит тайга, и Гришка молчит. Но, и Петька себя не выдаёт.

Наверно видит нас: вот он, и затаился - тихонько шепчет Анатолию Гришка. - Собираем, потихонечку ягоду, а пропажа, себя и выкажет. Улыбается Распутин - это игра без правил, как в разведке. - Иначе нельзя!

Товарищи, молча задвигались, заработали, и обирают лианы от ягод. И Анна Николаевна тоже с ними, и ей тоже интересно знать, чем все это закончится - прав Григорий, или Петр Павлович прав. И кто на кого, как говорится поклеп наводит, всем интересно!

Работает Гришка чуть в стороне от всех, а сам прислушивается, да присматривается. Бросит ягодку в свой короб, и слушает посторонние таёжные шумы.

И вот, прямо по курсу. В самых дебрях кишь-миша, что оплел почти упавшее наклоненное дерево. Да так чудно охватил: что, и само дерево никак не увидишь в этом зеленом хаосе, не то, что Петьку. - Вдруг стукнула, о стенки чужого короба, крупная ягода.

Там он! - понял Гришка. - Там он родненький! И хотя, между ними, было всего с десяток метров, увидеть Петю, и сейчас было очень трудно. Но ничего невозможного нет. И скоро он увидел, и короб, а затем и затаившегося там, гада Петьку!

Конечно обидное слово, но всползти на такую высоту, только змей и сможет, да еще с коробом. Отсюда и слово - гад. Но всё это сказано от души, и в хорошем смысле слова, по-товарищески. Так, по крайней мере, считает сам Распутин. И он постарается всем объяснить свою позицию, более доходчиво. Примерно, как в том известном анекдоте про Чапаева.

Вы дуб, Василий Иванович! - говорит ординарец, в сердцах, своему командиру. - Правильно Петька - не обижается командир - Я самый сильный, я самый крепкий, и думаю, что самый умный. Ну, что тут скажешь? - Нечего!

И даже тогда, когда вся ватага ягодников под предводительством Гришки двинулась к Петру Павловичу, что бы уличить его в шельмовстве. То тот по-прежнему, ничем себя не выдавал - ни единым шорохом. Все надеялся он, что товарищи пройдут мимо его, и не обнаружат его ягодное место.

Но Распутин, остановил всех, возле зарослей, что скрывали Петьку, и торжественно объявил. - Ты обнаружен. И с чувством добавил - гад! От хороших людей вздумал прятаться - не выйдет змей!

Как говорил всем известный Остап Ибрагимович Бендер. Великий комбинатор: - Мы таких как ты Петя, ещё в детстве с рогатки уничтожали.

Сам гад! - послышалось в ответ, недовольное бурчание из зарослей. И сразу же, весь зелёный шатёр задвигался, ожил. И из этих сетей осторожно, пятясь задним ходом, стал выгребаться, ничуть не смущённый Петр Павлович. И скоро он, вместе с коробом, сполз с дерева, на землю.

Почему ты Гришка: всё гад, да гад? - уже ворчит он Григорию, - Будто слов других нет.

Понимаешь, Петя? - очень серьёзно объясняет ему Распутин. - Ты мощный, что удав. - Правильно я говорю?

Молчит Петр Павлович, призадумался.

А удав известный долгожитель на планете. И по мудрости ему тоже нет, даже из людей равных - продолжает Гришка. Но ведь он тоже, самый настоящий гад?

Еще не понимают товарищи всего смысла сказанного, но им уже весело.

Ведь у меня слово гад, как высшая награда человечеству за таких людей, как ты Петя. А их очень, и очень мало!

Волей-неволей, а веселье разрастается, но Гришка еще круче заворачивает оборот, как на гайке.

Ты наш генофонд России - Петя! - только это, я и имел в виду. Только это!

И прости меня подлеца: если я, хоть словом. Или даже, нечаянно, тебя обидел - прости! Ведь я тоже гад, но очень... - маленький. Я Скорпион. Правда..., правда, по гороскопу - сразу исправился Распутин. А по жизни, я хороший, - честно говорю.

И Петр Павлович, уже, при всём своем желании, не может больше оставаться сердитым, и искренне ему улыбается. - Хитёр Гришка!

Ну, как тут обижаться на своего старого товарища - грех. Ведь они вдвоем, за пятнадцать лет дружбы, исходили столько километров по тайге, что на всю оставшуюся жизнь им уже хватит. Но несут их куда-то ноги по тайге, всё несут, хотя Петру Павловичу уже шестьдесят лет исполнилось, а Распутин полтинничек разменял. Сразу вспомнилось им, как шли они на легендарное в этих краях озеро Байкал.