Мёртвая голубая птица

Жан Гуля

мёртвая голубая птица

Мёртвая голубая птица.

Леонард Коэн. Танцуй со мной до конца любви.

Продолжение событий, рассказанных в

"Калейдоскоп"

Она не успела опомниться, как то, чего ждала с таким нетерпением, и - боясь признаться себе в этом - со страхом, произошло. Как будто что-то кольнуло в сердце, на миг закружилась голова, и - она смотрит на мир чужими, странными глазами. Пугающий, чужой мир. Туда ли она попала... Разобраться, понять... Насколько верен выбор, удобен ли для неё первый контакт. От этого зависит многое. В её планы не входит менять Хозяев. Для этого нет времени. Чтобы ни планировали там...

Джой с трудом раскрыла глаза. Неужели вчера они столько выпили? Голова нестерпимо болела. Вроде - как обычно. Посидели с подружками. Повод был - Поль - наконец-то!!! сделал предложение Джейн! Поплакались друг другу. Совсем не факт, что дело дойдёт до свадьбы. Сколько раз уже в самый последний момент всё срывалось! Но... приятно... помечтать. Какой кошмар - перед глазами всё плывёт, в голове что-то взрывается, стучит... Почти на ощупь, придерживая, готовую разорваться, голову, Джой доковыляла до ванной комнаты.

В зеркале отражалось явно женское лицо. Я знаю, что это называется зеркалом и для чего оно! Расширенные от ужаса глаза смотрели на Неё. Ничего, скоро мы подружимся.

Никогда! Ничего больше в рот не возьму! У меня галлюцинации... Последнее, что, вроде бы, подумала Джой.

Она успела перехватить управление мышцами и не позволила потерявшему равновесие телу Джой рухнуть на каменный пол. Поначалу было трудно - тело чужое, гравитация, атмосферные условия, хоть и не на много, но отличаются. Зато это удобный момент полностью овладеть сознанием Хозяина и стать Джой. Очень удачно. Она может быть собой довольна. Всё идёт нормально. Звуки! Достаточно, как ей кажется, мелодичные. Они не ассоциацируются с опасностью, не вызывают страх. Что это? Что надо делать? Но тело уже реагировало. Ноги, с начала, не очень уверенно, но вывели Её из ванной, привели в прежнее помещение, а руки, из-под груды чего-то, извлекли оглушительно звучащий прямоугольник. Палец нажал на какую-то кнопку. В радужной рамке осветилось, нашло её глазами ещё одно женское лицо.

- Ну, подруга... Ещё спишь!

Она - Джой - лишь кивнула головой. Знать бы ещё, кто это!

- Мы с Джейн в полном порядке. С чего это тебя развезло?

Что ответить? Она - Джой откашлялась.

- Фи... голос... Тогда отдыхай, болезная. Мы сами. Но к вечеру, чтоб была... Проверим.

Звякнув, прямоугольник проглотил изображение. Она только успела глупо кивнуть головой. До вечера необходимо выяснить, кто такая Джой, её Хозяйка. И эти: Джейн и вторая, которая говорила. Она посмотрела на часы. Оказывается, она знает, что такое этот прилепленный к стене прямоугольник и что можно с его помощью определить. До вечера - узнать бы, что значит "вечер" - сколько до него времени? Но Она не могла сосредоточиться. Ей не давало покоя только что увиденное лицо. Тоже женщина! И совсем не похожа на Джой! Как такое может быть!!! Ты или женщина, или мужчина! Это аксиома! Что здесь не так? Она принялась методично, не пропуская ни единой вещи, обращая внимание на мельчайшие мелочи, осматривать жилище Джой. Много, слишком много нефункциональных, или она не знает их назначения, вещей. Одежда - тоже не понятно, куда и зачем можно столько всего надеть! Вещи для приготовления пищи! Запасы пищи! Всё - в разрушительно излишних количествах! Вещи, которые должны служить для удобства существования! Зачем такое количество! Всего!!! Жилище Джой - ужасно! Какова же она сама! "Надо быть готовой ко всему" - готовили, предупреждали её. Но, может быть, так здесь у всех - мелькнула отрезвляющая мысль. "Не делай поспешные выводы". От этого, тоже предостерегали наставники. Должно быть что-то ещё. Судя по всему, Джой достаточно взрослая. Чем она интересуется, чем занимается? Что? Где искать? Мелодичный звук отвлёк Её от размышлений. Телефон? Опять? Она "вспомнила" - так называется прямоугольник. Удивительно - память "возвращает" названия вещей, их назначение. Возможно, постепенно Она "вспомнит" всё, относящееся к Джой. Только нет у Неё этого "постепенно". Но, в этот раз, мелодично позвякивая, требовал Её внимания другой экран, побольше. Она уже знала, что надо что-то "нажать" - не как у нас - и пальцы сами - прекрасно! работает мышечная память - пробежались по клавиатуре. Разобраться с этим было проще простого. Жаль, не начала с этого устройства! Информация! Самое важное! Сообщения, статьи, подборка изображений! В статике. Движущиеся. Если внимательно всмотреться, вчитаться - О, Она понимает смысл причудливой вязи новых для себя значков! Правы были наставники - её интеллект позволит относительно комфортное, быстрое "замещение Хозяина". Теперь Она сможет понять, чем и как добывает себе средства для существования Джой. Но заставило Её забыть о том, для чего Она начала разбираться с информацией, заинтересовало и привело в полное недоумение совершенно невозможное! Изображения! Женщины! И, судя по более массивному строению скелета и волосистости кожных покровов, мужчины! Все они были разные!!! Встречались одинаковые изображения. Но это были одни и те же люди в разных позах, одежде, в разном окружении. И вот это - разнообразие, мультивариантность одного и того же вида - приводило Её в полное изумление. Как такое возможно! Один вид - а у каждого представителя свои отличные признаки, каждый по-своему сложен, у каждого свой цвет кожи, волос, цвет и разрез глаз, форма носа, рта... Да мало ли ещё... Все, все они были разные. Об этом наставники не предупреждали! Они и не могли этого знать! Понять и принять это, было выше её сил!!! И в этот раз на нежную мелодию телефона Она ответила не сразу.

- Эй, ты как? Джил сказала, ты еле жива?

Это - Джейн. Методом исключения, определила Она. Джейн с испугом, почти с отвращением всматривалась в одутловатое лицо Джой.

- Ну...

Так отвечают, когда нечего сказать - память не подвела Её.

- Ты же никогда не болеешь,

Настаивала Джейн.

- с чего бы это? Зависть плохое чувство!

"Зависть"? Что это? Джейн думает, что раз она с Полем...

- Ах, нет! Ну и шуточки...

- Точно, тебе не до этого. Выглядишь - примерзко. Что-то надо? Помочь?

-Всё есть. Отлежусь. Спасибо.

Она испугалась, что неуёмная Джейн может появиться у неё дома. Совсем не ко времени.

- Смотри, подруга, не подведи нас.

- Джил привет.

Выдавила из себя Она и прекратила разговор.

Не смотря ни на что, Она может гордиться собой - первый день, первый бой - выиграны. Судя по часам - Она "вспомнила", что и как означают цифры и положение стрелок на циферблате - уже поздний вечер. Никто больше её не потревожит.

Ник выключил ночное освещение. Свет хилого утра еле-еле пробивается через покрытое вековой грязью зарешётченное окно. В этом мрачном старинном здании, за толстенными стенами происходили такие же мрачные вещи. Но платили здесь очень прилично. Одно ночное дежурство, если не очень шиковать, позволяло не думать о хлебе насущном почти две недели. Для него, помимо всего прочего, это ещё и возможность спокойно поработать - давно пора довести её до ума - над диссертацией. Хотя, в последнее время, мысли Ника были заняты совсем другим, не имеющим никакого отношения к его специализации, случаем. Так уж получилось, что в одно из дежурств санитар попросил его помочь с одним из постояльцев. В полнолунье обитатели этого, богом забытого, места становились особенно агрессивно активны. Приходилось давать им повышенные дозы препаратов и, зачастую, прибегать к физическим процедурам. Ника "восхищало" умение представителей этого направления медицины находить нейтральные названия тому, что совершалось в действительности. Он категорически настаивал на том, что не будет принимать участия в этих "процедурах". И, обычно, его не трогали. Но, в ту ночь - Ник ясно помнит и разыгравшуюся непогоду и мечущуюся в разрывах бешено мчащихся туч, огромную оранжевую луну - без его помощи обойтись не смогли. В пустой комнате висел полуголый старик, обхватив, похожими на когти, худыми пальцами прутья решётки окна. Его лицо с горящими безумной энергией глазами было вдавлено в решётку. Санитар позвал Ника, ничего не объясняя. И, право, что можно было сказать. Окно камеры, в которой содержался старик, как и положено, как и в остальных подобных помещениях Дома, располагалось высоко под самым потолком. Как старику удалось добраться до него, и как он может висеть, держась только руками за ржавую решётку уже довольно долгое время, объяснить не получалось. Санитары принесли лестницу. Общими усилиями, с огромным трудом смогли, палец за пальцем, отцепить старика от решётки. Он, практически, и не сопротивлялся. На его исчерченном глубокими следами решётки, лице блуждала улыбка. Акцентируя одному ему слышный ритм, старик повторял и повторял невнятные слова. Привлекло и поразило Ника выражение его блестящих, одухотворённых глаз. Чем-то старик отличался от остальных постояльцев Дома Призрения. Нарушая данное себе обещание - не интересоваться подробностями медицинских карт постояльцев, Ник разыскал дело старика. В стандартном файле, кроме обычной информации, оказалась ссылка на "дополнительный материал". Это ещё больше подстегнуло его любопытство. Нику пришлось покопаться в заваленных всякой всячиной высоких шкафах, пыльных коробках и кособоких ящиках, прежде чем он нашёл объёмистую картонную папку со старомодными тряпичными завязками. То, что оказалось в папке, превзошло самые смелые и, можно сказать, дикие его предположения. Рукопись! Ник, конечно, забрал домой разномастные, вкривь и вкось исписанные листы. Ему пришлось потрудиться, поломать голову, прежде чем удалось расположить в правильном порядке разного размера и качества - некоторые были просто обрывками обёрточной бумаги - листки. Забросив свои дела, Ник посвятил "расшифровке" невнятного почерка всё свободное до следующего дежурства время. Рукопись содержала лаконичный и достаточно адекватный рассказ о совершенно невероятных вещах. Содержание рукописи никак не подходило, не соответствовало старику - постояльцу. Или тому представлению о нём, которое сложилось у Ника. Поэтому Ник ещё раз поднял файл личного дела, заинтересовавшего его, постояльца. Удивительно - старик оказался рыбаком. Доставлен был из какого-то небольшого, у него даже не было названия, рыбацкого посёлка. Там, в глуши, обычно флегматичные, мало интересующиеся окружающим, пожилые соседи обратили внимание на то, что со стариной Хомом случилось что-то неладное. И так, переходя от одной инстанции к другой, из одной клиники в другую, старик и его необыкновенная рукопись оказались в этом Доме Призрения. Видимо, Ник был не первым, кого заинтересовала необычная история старика, ни на миг не желающего расстаться со своими листами - криптограммами. Кто это был, и почему ничего не было предпринято дальше, Ник узнать не смог. Здесь сменилось много народу - ординаторы, дежурные врачи, считающие себя крупными специалистами, санитары. Видимо, что-то не заладилось у его предшественника. Так бывает. И не только с такими мутными, трудно диагностируемыми случаями. В общем, Ник решил действовать, ничего не афишируя, на свой страх и риск. В каждое дежурство он находил возможность посещать камеру-палату старика. Постепенно тот, как казалось Нику, привык к ночным посещениям, возможно, и ждал их. Но разговаривать, отвечать на вопросы, старик не хотел. Прошло немало времени, пока Нику удалось наладить с ним какой-никакой диалог. Это были достаточно обычные для подобного места, разговоры. Простейшие бытовые вопросы вызывали ответы, которые тянули за собой всё новые и новые вопросы. Иногда Хом говорил спокойно и осмысленно. Это касалось всего, что связано с ловлей рыбы и, как ни странно, мифического центра подготовки космических полётов. Но найти связь между этими кардинально противоположными темами не получалось. Хом начинал волноваться, рассказывал совершенно фантастические вещи о замещении личностей, о необходимости найти кристалл. Ничего из ряда вон - при его-то диагнозе. Старик впадал в тихое, обречённое отчаяние, когда понимал, что ему не верят. Вот это-то, последнее, что ему не хотят поверить, удручало Хома более всего, доводило до приступов тихого бешенства. Особенно теперь он злился на Ника. Ник - вызвал к себе доверие, навязал Хому своё сочувственное общество, заставил поверить в себя. Сегодня ночью Хом окончательно и однозначно отказался общаться с Ником. Так тому и быть, раздражаясь и злясь на себя, решил Ник. Что, вообще он хотел от больного с таким диагнозом! Всё было понятно с самого начала. Не следовало поддаваться на соблазн удивительной истории необычного пациента. Такими, или подобными, историями пропитаны здешние стены. Его предшественник, или предшественники поняли это гораздо раньше. И, даже, не начали заниматься, в общем-то, обычным делом. Хватит попусту тратить время. Да и ночные дежурства он больше брать не хочет. Ник окинул взглядом убогую ординаторскую. Вряд ли он ещё сюда вернётся.