Страница 2 из 228
– Что делать? – шепнул он, но ему не ответили. Потому что никто не знал.
Они едва успели пригнуться, когда мимо поворота к башне промчался отряд солдат Новой Калифорнийской Республики. Следом прошли снайперы. Заняли позиции между башней и лагерем Легиона, расположенным на восточном берегу реки Колорадо. Снова загрохотали выстрелы, застрекотали автоматы, что-то в очередной раз рвануло.
Назад возвращаться нельзя. Сказали «отходим», но путь назад, на восток, отрезан – и что делать? Что им, оставшимся без командира, следует делать теперь?
– Эй, вы!.. Вы, там! Сколько вас?
Высокий мужчина в пробитой, забрызганной кровью, но все еще легко узнаваемой броне центуриона заглянул за угол. Быстро пересчитал, кивнул, коротко обрисовал ситуацию:
– Прорываемся мимо центра. На запад, к Боулдер-Сити. Снайперы уже там, нужно разделаться с ними, иначе конец. Наши войска стекаются туда. Идете за мной, головы не поднимаете. Все ясно? Тогда вперед.
Кварт погиб на подходе к инфоцентру. Рухнул рядом с мертвым вексилларием, когда они пересекали открытый участок. Он шел последним, и никто даже не заметил, откуда прогремел выстрел. Да и в целом вражеских солдат на дамбе будто бы стало меньше.
По словам центуриона, которые он произносил тихо, отрывисто, словно через силу, снайперы и рейнджеры НКР уходят со скалы, отступают к небольшому городку поблизости. Кто-то остается на дамбе, но основная часть элитных сил противника уже скрылась. С какими целями – неважно. Главное, уничтожить их как можно скорее – такой приказ отдал легат Джошуа Грэм.
На широком мосту, ведущем от Дамбы Гувера к Боулдер-Сити, они потеряли Гектора и Прима. Гектор погиб сразу, едва позади послышались крики и воздух разрезала автоматная очередь. Меридис успел метнуться в сторону, и рядом с ним с пробитым бедром повалился Прим – еще живой. Попытался ухватить товарища за ободранную лодыжку.
– Не останавливаться! – рявкнул центурион. – Бегите!
Меридис побежал, чувствуя, как бьется об ногу мачете – оружие, оказавшееся абсолютно бесполезным против снайперских и штурмовых винтовок противника.
Бойцы НКР их почти не преследовали, но зато нагоняли и даже обгоняли свои. Это было одновременно и отступлением, и шансом уравновесить силы. Если по Боулдер-Сити ударить всем вместе, то можно оставить солдат Республики на дамбе без огневой поддержки. Самим укрыться в городе за надежными, отстоявшими не один век каменными стенами. Закрепиться, отразить контратаку, выработать дальнейший план. Наверняка в живых остались и другие командиры. Они скажут, что делать дальше, объяснят, что происходит. Успокоят растерянных молодых бойцов.
Их центурион сдался на половине пути. Сначала упал на четвереньки, но тут же поднялся – бледный, со сжатыми в тонкую линию посеревшими губами, запавшими глазами. По его обнаженным ногам струилась кровь, но нельзя было понять, куда именно он ранен. Махнув рукой трем оставшимся рекрутам, он проковылял еще шагов двадцать, прежде чем с глухим стоном опустился на колени. Прижал руку к броне чуть ниже сердца.
– Все, – тихо сказал, когда Меридис, аккуратно зайдя спереди, остановился в ожидании дальнейших указаний. – Все. Не могу больше… Не могу.
Выдержал паузу, тяжело дыша, словно собираясь с мыслями. Затем заговорил снова:
– Доберетесь до города… Держитесь вместе…
– Но командир…
– Молчать. Слушать. Держитесь вместе, не сдавайтесь. Мы почти проиграли этот бой, но еще есть шанс…
– Так точно, доминус. Есть шанс. Но можно ли...
– Мы почти проиграли, – центурион поднял голову, уставился поплывшим взглядом, и в тряпке, полностью закрывающей лицо, вдруг стало очень трудно дышать. Мердис стянул ее, вдохнул тяжелый пыльный воздух. Успел удивиться, когда губы командира исказила кривая улыбка.
– Я потерял своих бойцов… но зато хоть вывел вас… Во славу великого Цезаря, – он прикрыл глаза. – Ну что застыли? Приказ неясен? Валите, вашу мать! Бегом!..
Он закашлялся, его губы окрасились в красный, а Меридис оторопел лишь на миг. Затем бросил взгляд назад и понял, что действительно пора валить. Особенно если там, в Боулдер-Сити, нужна их поддержка.
Оставив раненого центуриона, рекруты устремились туда же, куда стекались остатки сил Легиона, брошенных на штурм. Ориентироваться по красному было легко – броня легионеров всегда выделялась на фоне коричнево-серого пустынного пейзажа.
Усталости не было, страха тоже: их с раннего детства учили быть выносливыми и не бояться смерти. Смерть в бою – великая честь для настоящего воина, а ослушаться приказа – преступление и позор. Поэтому, когда наконец-то из-за скал показались серые здания, Меридис возликовал. Даже притормозил, дожидаясь, пока товарищи его догонят. Еще немного – и снова в бой. Пусть это сражение станет для них последним, но они погибнут с честью. Во славу великого Цезаря – разве не в этом весь смысл?
Однако судьба и тут распорядилась совсем иначе.
Меридис насторожился, когда первый же встреченный ветеран Легиона сказал: «Здесь что-то не так». Встревожился, когда понял, что никакого боя не будет – в городе не обнаружилось снайперов и рейнджеров НКР. Лишь в одном из зданий в самом центре несколько республиканских бойцов вяло отстреливались от растерявшихся легионеров.
В груди тяжело шевельнулся липкий комок дурного предчувствия. Вспотели ладони, мурашки пробежали по влажной спине.
Затем прогремел взрыв. Где-то на окраине, мощный и громкий. Вросший в землю асфальт вздрогнул, в ушах заныло. Кто-то рядом спросил: «Что это?» Загудел выстроившийся прямо посреди широкой улицы отряд. Рассыпался, как только громыхнуло снова. Из здания, в котором скрывались почему-то не покинувшие город солдаты Республики, донеслось надрывно-веселое «горите в аду!». И тогда, будто по команде, начался ад.
Взрывы один за другим раздавались все ближе и чаще. Прямо на глазах обрушилось здание с легионерами внутри. Сходу намеченный путь к отступлению перекрылся бетонными обломками, задернулся плотной черной пеленой. Вопли и грохот слились в оглушающую какофонию, глаза забило пеплом и пылью. Кто-то схватил Мердиса за локоть и куда-то потащил. Мимо головы пролетел здоровенный булыжник. Земля загудела, затанцевала под подошвами сапог.
– Ловушка! – проорал кто-то особенно догадливый. – Весь город – это лову…
Крик оборвался с очередным взрывом, уши заложило. Раскуроченный асфальт вставал на дыбы, выскальзывал из-под ног. Чужие пальцы на локте разжались – силуэт в красном мелькнул в дыму и исчез. Меридис безотчетно кинулся следом, но, наступив на мягкое, упал. Тут же вскочил, стряхнул с ладоней что-то теплое и влажное. Сквозь удушливые облака попытался разглядеть своего неизвестного спутника, но безуспешно. И там, за плотной дымовой завесой, метались красные тени, раздавались крики, стоны и новые взрывы – мощнее, ближе, со всех сторон одновременно.
Боулдер-Сити взлетал на воздух. Ветераны и центурионы, деканы и разведчики – лучшие бойцы Легиона Цезаря гибли под бетонными завалами, проваливались в глубокие трещины, подпадали под разлетающиеся осколки стекла и камней. За поваленный фонарный столб зацепилась, покачиваясь, чья-то оторванная нога. На уцелевшем куске тротуара – осколки черепа с обрывками скальпа. Бурое месиво, красные лохмотья, изломанные клинки. Люди – мертвые и умирающие. НКР не пожалела взрывчатки и не пощадила своего заклятого врага.
Почти достигнув северной границы города, Меридис не устоял, когда в спину ударило крупным обломком. Повалился вперед, приложился виском о край каменной лестницы, торчащей из-под дымящихся руин. Взвыл от острой боли, краем глаза заметил пламя, лизнувшее ногу. Закашлялся – в горле булькало, давило, клокотало. Из последних сил он попытался подняться, проползти хоть еще немного, отодвинуться от огня… Задохнулся от спазма, сжавшего грудь. И когда хотел вдохнуть снова, то уже не смог.
Сдался. Уронил разбитую голову на горячую плиту и приготовился принять смерть. Мысленно попросил всемогущего Марса лишь о том, чтобы она наступила быстро.