Игры в апокалипсис

Все события, описанные в этой книге, герои, действующие в ней, рождены фантазией автора. Любые совпадения имен и названий с реальными людьми и организациями – не более чем случайность.

Посвящается Стивену Спилбергу, Уолтеру Хиллу, Филлипу Нойсу, Джону Муру, Джону Милиусу и другим создателям «страшилок» о злых и коварных русских в кино и прозе.

Часть первая

Искажение

1.

Три самолета совершили один и тот же маневр: сделав мертвую петлю, скатились в крутое пике и стремительно понеслись навстречу земле. Это происходило не на военном параде, да и находились аэропланы не бок о бок, а на расстоянии десяти километров друг от друга. Так что синхронность их действий не могла быть замечена кем-нибудь ни на земле, ни в воздухе.

Ничего подобного не видели и пилоты. Перед первым развернулась картина лазурного моря, простиравшегося внизу. Второй увидел отожженную до цвета керамики пустыню с ленивыми волнами барханов. Глаза третьего с удивлением обнаружили под крыльями самолета скалистые горы, увенчанные сахарно-снежными вершинами.

Пилоты сверлили глазами мониторы, пытаясь понять, куда же залетели их «птички». Но на экранах продолжала колыхаться морская, пустынная и горная идиллии. Попытки изменить курс самолетов – а для этого у каждого имелись два джойстика, клавиатура компьютера и еще куча разных кнопок – ничего не дали.

– Пол, здесь не может быть моря! – закричал первому пилоту помощник по боевым системам. – Что происходит?

– Не знаю, пытаюсь понять, – бросил изрядно вспотевший лидер команды управления самолетом по фамилии Чандлер.

Тут же за его спиной оказался и третий специалист, отвечающий за работу интеллектуальных систем, Гриф Пирсон.

– Попробуй повращать камеру, – посоветовал он.

Сначала это ничего не дало. Море по-прежнему не отступало. Но после пятой или шестой серии манипуляций экран погас, и на нем высветилась строка: «Камера испорчена». Через пару минут она сменилась другой надписью: «Самолет не отвечает».

– Что это было? – опять проревел «боевик» Род Карр.

– Кажется, мы его потеряли, – первым ответил «интеллектуал» Пирсон.

Пол Чандлер молча сидел в оцепенении, крепко сжав оба джойстика, и казалось, что он – реальный пилот, сидящий в кабине настоящего самолета, который он пытается спасти. На самом деле вся троица отвечала за маневрирование в воздухе беспилотника или так называемого дрона.

Подобный шок испытали и две другие команды, которые находились за стенками с правой и левой стороны.

Пикирование продолжалось недолго. Почти одновременно самолеты уткнулись носами в степную, раскаленную солнцем землю, и следом прозвучали три взрыва.

Это произошло за тысячи километров от центра управления дронами, на линии противостояния воюющих уже несколько лет группировок, расколовших некогда благополучную страну Славию на две половины. Американцы не могли безучастно наблюдать за развитием событий, тем более что именно они два десятка лет науськивали одну часть населения этого государства на другую. И теперь они, как ранее, во многих других странах, тащили свою застиранную, как старая портянка, демократию в эту часть света, как говорится, на штыках. Хотя, сделав поправку на технический прогресс, правильнее было бы сказать, на крыльях беспилотников.

2.

Информация об инциденте уже через полчаса стала предметом обсуждения в кабинете капитана Этона Хэнкока. Все девять виновников гибели трех дронов модификации «Серый орел», оснащенных ракетами «Адский огонь», стояли навытяжку перед офицером, который то садился в кресло, то вставал, сверкая мутными глазами из-под слишком густых для лысого человека бровей. Как будто именно ими он компенсировал отсутствие шевелюры.

– Кто мне объяснит, что произошло? Почему наши самолеты оказались неспособными выполнить боевую задачу? Где они сейчас находятся? – рычал он, и типично-животные для американского произношения звуки «р» звучали особенно хищно.

Всех молодых людей, а были они не старше двадцати пяти лет, такое обилие вопросов привело в состояние ступора. Ни один из них не отличался словоохотливостью, что было вполне объяснимо. В армию ребята попали из среды компьютерных игроков – геймеров, а эта категория людей привыкла воевать в одиночку, порой чуть ли не сутками сидя у компьютера и сопровождая свои действия только самыми примитивными междометиями: вау, аха, бу-йа, хо-хо.

На геймеров в вооруженных силах сделали ставку, когда начались массовые отказы летчиков управлять дронами: это занятие воздушным асам представилось скучным и пустым – никакого ощущения полета, зато глаза начинают слезиться уже после пяти часов сидения за «штурвалами» компьютера.

Тогда-то и стали обрабатывать тех, у кого привязанность к монитору уже превратилась в болезнь. Им предлагали играть, но «по-настоящему», да еще и с выплатой неплохой зарплаты. Правда, при этом умалчивалось, что в армии нужно будет строго соблюдать субординацию, не смея прекословить вышестоящим начальникам, что возможна отправка в зону боевых действий, что с помощью дронов придется убивать не виртуальных, а живых людей, нередко просто мирных жителей. И подписав контракты на службу в армии на пять лет, большинство геймеров превратилось в киллеров.

– Итак, я еще раз спрашиваю, – снова зарычал командир, – как вы объясните происшедшее? – Он схватил указку и ткнул в Чандлера: – отвечайте!

– Я думаю, сэр, произошла потеря управлением самолетами, сэр, – неуверенно произнес Пол.

Хэнкок вскочил с кресла и заорал:

– Вы потеряли не управление, вы потеряли последние мозги, а заодно три раза по восемь миллионов долларов! Итого вы прос…ли две дюжины чертовых миллионов! Для вас это игра?

Немного отдышавшись, он продолжил:

– У кого есть более или менее разумная версия крушения беспилотников?

Он обвел глазами стоящих перед ним навытяжку вчерашних геймеров и, заметив какое-то подобие мысли во взгляде Грифа Пирсона, кивнул ему:

– Давай, ты!

– Сэр, возможно, во всем виновата природная аномалия?

– Ано… – порылся в памяти капитан, но не нашел искомого слова, – не кидайся словами рядовой, говори понятно, что ты имеешь в виду.

– Насколько я знаю, в этой местности много шахт, а это полости под землей. Может быть, они влияют на прохождение радиоволн? Или здесь залегает железная руда, сэр…

Хэнкок не слишком хорошо разбирался в физике, вернее, вообще никак, но ему показалось, что в словах парня есть какой-то смысл. По крайней мере, можно в рапорте начальству напустить эдакого электронного тумана, пусть потом разбираются. Ведь, в конце концов, над Бермудским треугольником исчезло немало самолетов, а почему это произошло, так никто толком и не объяснил. Почему бы не быть и «Славийскому треугольнику»?!

– Что ж, уже неплохо! – сказал он, обращаясь только к Пирсону. – Но вы утверждали, что видели на мониторе морской пейзаж. А это как можно объяснить?

– Вероятно, сэр, мы приняли отраженный сигнал какой-то телестанции, может, там шла передача о туризме, – не растерялся Гриф.

– Да, я слышал о подобном, – задумавшись, произнес командир. Он, казалось, впал в кому, и команда минут пять ждала, когда он, наконец, очнется.

– До окончательного выяснения обстоятельств крушения трех беспилотных летательных аппаратов все три экипажа отстраняются от управления полетами, – слова капитана прозвучали все-таки неожиданно для его подчиненных. – За пределы авиабазы не выходить!

3.

Еще не оправившись от болезни, время от времени кашляя и вытирая полотенцем пот со лба, Анатолий Сивцов начал разбирать почту, скопившуюся в электронном ящике. Его простуда носила совершенно летний характер – в том смысле, что была спровоцирована жарой. Надеясь «заморозить» струйки пота, Анатолий выставил на кондиционере значение чуть больше нуля. Пришла желанная прохлада, а вслед за ней першение в горле и насморк. Болезнь оказалось настолько сильной, что ему пришлось, впервые за многие годы, остаться дома и вызвать врача. И вот, когда температурный натиск немного отступил, Сивцов решил проверить свой почтовый ящик.