Страница 98 из 100
- На твоем месте я бы этого не делала, - прошептала я еще плохо слушающимся голосом, когда Улла подошла на несколько шагов.
Сестра не удостоила меня и взглядом. Носком изящной туфельки брезгливо подопнула змею поближе ко мне. Не хватало только истерично-нетерпеливого «Ну кусай же ее, наконец!».
Каменная змея рассудила по-своему. Впилась прямо в обтянутую тканью туфельку, запросто прокусив ее острыми зубами. Улла даже закричать не успела. В миг покрылась плотной словно земляной коркой. Не знаю, на каком основании в книгах по магии сравнивали укушенных с изящными статуями. Каменное изваяние, бывшее раньше моей сестрой, больше походило на искривленный столб в черных наростах, словно сама природа его брезгливо изуродовала.
Я не почувствовала абсолютно ничего. Хотя даже по моим теперешним равнодушным меркам должна была. Но ни одна струна в душе не всколыхнулась. Без каких-либо эмоций смотрела на эту крайне неприятную с виду холодную каменную глыбу, а в мыслях мелькали одна за другой картины. Словно экспериментируя, память подсовывала мне то одно, то другое воспоминание, будто надеясь, что хоть на что-то я отреагирую. Улла представала в основном перед глазами такой же как в детстве: с золотыми кудряшками, миловидным личиком, в кружевных платьицах – похожая на ювелирной работы куклу. После очередной выходки она капризно морщила чуть вздернутый носик и уверенно заявляла: «Это не я, это Элина!». И я каждый раз брала вину на себя. Я просто любила сестру, искренне любила. Жаль, я еще в то время не поняла, что любить кого-либо неимоверно глупо.
Ничего так и не всколыхнулось. Ни сожаления, ни торжества, что вот, мол, каждый получил по заслугам. Я чувствовала только усталость. Равнодушно проследила взглядом, как скользнувшая мимо меня каменная змея исчезла в ночной темноте, и снова легла на холодную траву.
Резко воцарилась удивительная тишина. Разлившийся вокруг свет был настолько ярким, что я зажмурилась. Но это мало помогло. Ослепительное сияние проникало даже через сомкнутые веки, до боли раздражая глаза.
Говорящих было множество, но все их голоса звучали одновременно, сливаясь в один. Настолько мощный, что хотелось зажать руками уши, только бы не слышать ничего. Наверное, сущность смертного человека просто не могла вынести происходящее. Сама не знаю, каким чудом я тогда не ослепла, не оглохла, и вообще не сошла с ума.
- Ты нарушил наш запрет. Ты убил, - голос звучал равнодушно и пусть даже не ко мне обращался, но мне казалось, что моя душа буквально в узел завязывается. То ли от ужаса, то ли от осознания собственной ничтожности.
- Я готов понести наказание, - в усталой интонации Дарелла не было и намека на покорность либо равнодушие. Он просто признавал непреложную истину.
– Ты убил из-за нее. Смертная уйдет в небытие смертных. Это и станет твоим наказанием.
- Элина не виновата ни в моих, ни в ваших ошибках! – в голосе Дарелла сквозила знакомая ярость. – Я не отдам вам ее жизнь, можете хоть всю Арвидию до основания разнести!
- Твои слова не достойны одного из нас.
- Я больше не хочу быть одним из вас.
Тишина царила не меньше минуты. Я, кажется, даже дышать через раз забывала. Мне казалось, что связывающая мое тело и душу тоненькая нить натянулась до звона и не рвется до сих пор только чудом удерживающей ее силой знакомого тепла.
Вновь заговоривший голос множества был по-прежнему невозмутимо спокоен.
- Понимаешь ли ты, на что себя обрекаешь? Ты канешь в небытие как и все смертные. У тебя останется только эта человеческая жизнь. Ты потеряешь право стать одним из нас. Ты лишишься вечности.
Ответ Дарелла прозвучал решительно и твердо:
- Для меня она дороже вечности.
Едва он это произнес, как все закончилось. Исчез слепящий свет, и прекратилось мое мучительное балансирование на грани жизни и смерти. И хотя в первые мгновения мне казалось, что теперь едва ли не заново придется учиться дышать и даже думать, но все было не так катастрофично. Постепенно приходила в себя. Почувствовала, как Дарелл взял меня на руки, прижал к себе, что-то горячо шепча…
В книгах о златокудрых рыцарях обычно на этом все и заканчивалось. Злодей был повержен, герои пылко признавались друг другу в любви, и оставалось лишь отпраздновать грандиозную свадьбу с описанием нарядов и изысканных угощений страниц на пятнадцать. Но я уже давно поняла, что в таких книжках все врут. Ну или просто у темноволосых принцев все обязательно выходит совсем не так, как у златокудрых рыцарей. Впрочем, и я на прекрасную героиню не походила. Вместо того, чтобы броситься со счастливыми рыданиями в объятия своего возлюбленного, я сделала с точностью до наоборот.
Отстранилась от Дарелла. Не стала вворачивать пространственные речи с описанием своим мыслей и мотивов, а просто-напросто попросила оставить меня в покое. Насовсем.
Он ничего не возражал. Молча смотрел на меня, словно пытался увидеть что-то сокрытое. Что-то, что позволило бы понять.
Мы вместе добрались до столицы, и, несмотря на подкашивающую слабость, я в тот же день отправилась в Северное графство. Дарелл не пытался меня ни удержать, ни переубедить. Впервые он оставил право выбора за мной.