Страница 1 из 7
Леонид Словин
Не сотвори себе кумира
Февраль. 1985 год, Вильнюс. Второй час ночи
Как пролог тревожный звонок в милицию.
— Рядом в квартире убивают… Оттуда непрекращающиеся крики…
— Адрес!
— Ленина, 59.
Милиционеры прибыли быстро.
Элитный район в центре литовской столицы. Многонаселенный дом. В подъезде уже ждут гневные, растревоженные жильцы. Еще на лестнице слышны крики о помощи, они доносятся откуда-то сверху.
— Кто там живет?
— Очень порядочная семья. Она — кандидат наук, экономист. Дочь управляющего де-лами Совета Министров. Он-художник, сын известного художиника…
— Н-да…
Все же застучали. Настойчиво, бесцеремонно:
— Откройте, милиция.
Крики прекратились, но двери не открывали еще долго.
— Хотите, чтобы взломали дверь?!
— Прошу прощения… — На пороге появилась молодая женщина, она заметно взволнована. — Мы обмывали защиту мужа. Гости немного поспорили…
Два милиционеры прошли внутрь. Вроде все действительно успокоилось. В спальне пожилая женщина («Простите…») Она уже легла. В большей из комнат за столом несколько мужчин. Двое явно азиатского вида, один в теплом странном халате. Все выпивши, разгорячены. Хозяин — молодой литовец — поднялся:
— Извините. Больше этого не будет. Гости немного повздорили, но это уже позади. Помирились. Пожмите еще раз руки друг другу!..
— Прекращайте. Уже ночь. Соседи хотят спать.
Менты ничем больше не заинтересовались, пошли к дверям.
В ванну не заглянули.
Между тем тот, кто звал на помощь, избитый и окровавленный, находился именно там. Он не захотел или уже не смог выйти.
Это был популярный киноактер, режиссер, поэт Талгат Нигматулин.
После отъезда стражей порядка крики возобновились, но в милицию больше никто не звонил. Избиение продолжалось до рассвета.
Утром обеспокоенные возможными последствиями хозяева квартиры пытались сделать потерпевшему массаж сердца и вызвали знакомого врача, который тут же позвонил в скорую помощь.
Прибывший в 13.24 врач — реаниматор Вильнюсской скорой помощи в Карте вызова констатировал — «смерть до прибытия» и сразу же поставил в известность милицию:
— Смерть наступила незадолго до моего прибытия: суставы свободно двигались, трупное окоченение еще не наступило. Хозяева ничего не могли объяснить, сновали по квартире словно во сне. Я понял, что они всю ночь не спали. Женщина сказала, что пострадавший пришел к ним уже избитый, но следов крови я нигде не заметил… Когда мы поднимались, я видел нескольких человек, сидевших на лестнице. Потом их не стало, только против лифта сидел странного вида мужчина в халате с бусами на шее, черноволосый, восточного типа…
К чести вильнюсской милиции и республиканской прокуратуры они развернулись быстро — в короткий срок все ночные гости были установлены и задержаны.
По доказательствам дело оказалось несложным, Верховный суд бывшей Литовской ССР приговорил обвиняемых к длительным срокам лишения свободы.
На этом можно было бы поставить точку, если бы…
Даже сегодня несколько десятилетий спустя, об убийстве в Вильнюсе продолжают писать, говорить, спорить.
В мае 2001 года одна из улиц города Кызыл-Кия в Киргизии, где родился пулярный киноактер, была перименована в улицу Талгата Нигматулина. В номере газеты «Вечерний Бишкек» (Киргизия) известный автор обещает читателям новый анализ установленных неоспоримых фактов.
Все действительно шокирующе в этом уже сданном в судебный архив деле.
И личность потерпевшего.
И свидетели: научные работники — профессора, академики; литераторы — известные поэты и прозаики…
И полная безмотивность совершенного преступления.
И, наконец, прозвучавшее впервые в советской судебной практике тогда еще мало ко-му известное, кроме специалистов, не попавшее еще ни в один энциклопедический сло-варь модное ныне слово «экстрасенс»…
Мирза Курбатбаев[1]
Странный человек в халате с бусами на шее был задержан первым. Впрочем, уроженец Бирунийского района далекой Каракалпакии и не собирался бежать.
Пятидесятилетний житель маленького аула, он плохо ориентировался в большом чужом городе и слабо владел русским языком. Кроме того в квартире оставалась его слепая мать, которую он никогда не оставлял одну.
Допрошенный следователем по важнейшим делам Прокуратуры республики бригадир хлопководческй бригады рассказал о нем:
— Мирзу я знаю с детства как сына моей старшей сестры. Вел он себя необычно. Жил уединенно вместе со своей матерью. В колхозе работал мало, мог в любую минуту оставить работу…
Большую часть времени Мирза проводил за 35 километров от родного аула на дей-ствующем кладбище Султан Уаис Баба, считающемся священным у мусульман Центра-льной Азии. Там собиралось много людей особенно на «уразу» и «кыркасу» (поминки). Люди приезжали семьями, предварительно зажаривали целых баранов и щедро подавали милостыню.
Мирза отличался в одежде — носил халат, который себе сшил, самодельные брюки, белую шапочку из хлопка. Он лечил от ревности и от сглаза. Рецепт от сглаза — трава одраспан. Ее надо смешать с бараньим салом, затем все сжечь и дышать дымом, пока не вспотеешь. Наутро порча проходила…
За многие годы на кладбище к Мирзе успели привыкнуть. Однако, с некоторых пор контингент его пациентов резко изменился. В Бируни зачастили люди из дальних мест, в основном, из Прибалтики. Они подолгу общались с Мирзой и часто оставались у него.
Вот типичный рассказ одного из свидетелей — учащейся Вильнюсского строительно-го техникума:
— От своих друзей я узнала, что в Каракалпакии живет человек выдающихся способ-ностей. Он лечит людей биотоками и биоэнергией. Мы узнали его адрес и поехали к нему. В доме Мирзы мы провели двое суток, после чего вернулись в Вильнюс. Ничего осо-бенного мы в доме не делали, даже разговаривали мало. Однако после этого посеще-ния я почувствовала себя морально окрепшей. Вообще духовно чище. После этой поез-дки мы ездили еще в Ош и Карасу где жил учитель Мирзы — Абай, молодой человек фе-номенальных способностей, главный специалист в розыске лиц, представляющих инте-рес для науки…
Допрошенный по уголовному делу журналист местной газеты в Бируни расказал:
— Однажды на остановке в райцентре ко мне подошли двое приезжих. Они объяснили, что приехали из Вильнюса, чтобы изучить феномен каракалпакского философа и прови-дца — Мирзы Кымбытбаева. Я ничем не мог им помочь, поскольку не слыхал о таком, хотя родился и вырос в Бирунийском районе. Дней через пять я случайно встретил их со стра-нным мужчиной лет пятидесяти, который одет был в длинный халат или рубашку, грудь которого была увешана бусами и значками. Еще на шее у него я заметил множество поб-рякушек, а также колокольчик, который у нас вешают на скот. Приехавшие были очень рады, шли со счастливыми улыбками…
1
Фамилии обвиняемых изменены на другие, использованные писателем Ф. Разаковым в очерке о Т. Нигматулине.