Госпожа

– Все в порядке, я ее ученица. Мы ведь сможем сами о ней позаботиться? – вопросительно взглянула я на незнакомку. – Пойдем домой, Маша, давай!

Соседка рассказала, что живет на другой стороне площади. Она услышала, как Маша зовет на помощь. Вор столкнулся с ней в дверях, выбежал на лестницу, и никто его больше не видел.

– Карабинеры пришлют психолога, – фыркнула она.

Мы помогли Маше подняться наверх, я сразу же вызвала мастера, чтобы поменять замок, а соседка поставила чайник. Маша раз за разом пересказывала случившееся: как она поехала на вапоретто поставить свечку в соборе Сан-Зан-Дегола, как по возвращении сразу поняла, что что-то не так, как мужчина оттолкнул ее к стене, когда она застала его у себя дома.

– Ты уверена, что он ничего не взял? А полиция все проверила?

Вообще-то, жертвами грабежа в Венеции становятся исключительно туристы. Приехал мастер, я дала им поговорить, а сама незаметно расплатилась с ним наличными. Склонившись над скважиной, он сообщил, что согласен с вердиктом карабинеров: замок не поврежден. Наверное, Маша просто забыла запереть дверь на ключ и вор решил воспользоваться такой возможностью.

– Может, какие-нибудь цыгане, – снова фыркнула соседка. – Никто из нас от этого не застрахован! Я у них так и спросила: а что полиция делает со всеми этими цыганами?

– Тебе, наверное, надо отдохнуть, Маша? – поинтересовалась я, не обращая внимания на соседку. – Этот господин позаботится о твоей безопасности. Давай я помогу тебе прилечь?

– Спасибо, Элизабет! Такая добрая девочка!

– Я позвоню кому-нибудь, чтобы с тобой посидели.

У Маши имелась целая сеть старинных русских подружек, родственники которых работали в бесчисленных отелях Венеции. Для бабушек их жизнь служила источником постоянной мыльной оперы – Маша часто сплетничала на их счет. Она достала кучу вещей из более чем вместительной сумочки, наконец нашла потрепанную записную книжку, и захламленная комната в мгновение ока наполнилась пожилыми дамами, явившимися с другого конца города по первому зову подруги, прихватив с собой водку и затхлое печенье в бумажных пакетах. Вскоре на столе уже пыхтел самовар, и Маша стала хозяйкой настоящего светского раута, возлежа на диване в клубах сигаретного дыма и в окружении щебетавших подруг.

– Ты уверена, что все будет в порядке? – спросила я.

Мне не хотелось уходить – Маша казалась такой беззащитной, – но и навязываться я тоже не собиралась. Учительница потрепала меня по щеке, и я ушла вместе с мастером. Он прикрыл за нами дверь, и тут я кое-что заметила: на стене, позади одной из множества Машиных икон, висела большая вощеная репродукция скорбящей Мадонны с черными миндалевидными глазами. Пока мастер работал, ее не было видно, но теперь я заметила, что толстая бумага в дешевой красной рамке была порвана – точнее, порезана. Овал печального лица рассекал тонкий надрез. Некоторое время я разглядывала репродукцию и думала о том, не мог ли вор искать спрятанные за рамкой купюры. Машу мне лишний раз волновать не хотелось, а сама она заметит не скоро, учитывая, где висела картина. Прикрыв дверь, я спустилась по лестнице вслед за мастером.

Наконец добравшись до квартиры, я обнаружила, что книги лежат на кровати. Разве я их там оставляла? Я так переволновалась за Машу, что совершенно не могла вспомнить. Большой иллюстрированный каталог работ Караваджо был открыт на репродукции «Медузы», той самой картины, великолепную копию которой я видела у Ермолова. Сама я его точно не покупала. Может быть, продавец по ошибке положил его в сумку с купленными мной книгами? Я проверила по чеку. Караваджо в нем не значился. На секунду я даже засомневалась, не случился ли со мной внезапный приступ клептомании, но неконтролируемые действия в последнее время со мной не случались. На следующее утро я пошла в магазин и вернула каталог. Потом, собираясь на очередное занятие по русскому, я не смогла найти учебник по грамматике, потрепанное красное издание «Пингвин» с русским алфавитом на обложке. Я перерыла весь дом, ругаясь сквозь зубы, но учебник пропал, и это раздражало, как пропажа носков. Пришлось идти без учебника, но, вернувшись и открыв дверь, я тут же увидела его лежащим на карнизе над кушеткой рекамье.

Тот вечер казался мне бесконечным: я сидела у окна, смотрела на кампо и потягивала «Бароло». На следующий день у меня не было особого желания идти в галерею, но я все-таки заставила себя. Вернувшись домой, я заметила, что все лежит на своих местах, и мне сразу стало так стыдно, что я шла домой другой дорогой, сняла туфли, дойдя до лестницы, бесшумно поднялась по ступенькам, беззвучно вставила ключ в замок и распахнула дверь. Прошло еще несколько дней, и вот как-то раз я пошла на рынок, накупила томатов, персиков и килограмм гребешков, а когда пришла домой, каталог Караваджо лежал прямо на полу посреди комнаты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.