Страница 3 из 45
— Ты ведь знакома с Сэмом, — сказал он, поворачиваясь к сыну. Мальчик смущенно улыбнулся и пожал протянутую Лиз руку. Женщина в черной шляпе, которую она заметила в церкви, подошла к старшему сыну и положила ладонь ему на руку. Может быть, она ему приходится теткой?
Чарльз сказал:
— Познакомься, Лиз, это Алисон.
Женщина взглянула на Лиз, улыбнулась. Очень красивое, приветливое лицо, высокие скулы, необычные, фиалковые глаза.
— Лиз, — сказала она, — я много о вас слышала.
Вот как? — удивленно подумала Лиз. Интересно от кого — от Чарльза? Или от Джоанн?
Чарльз пояснил:
— Алисон наша соседка. Уже многие годы.
— Да. В день нашего переезда Джоанн принесла мне кекс. — Она с нежностью посмотрела на Сэма. — Вас, молодой человек, тогда еще и на свете не было.
Возможности поговорить с Чарльзом ожидали и другие люди, поэтому Лиз отошла от него. Она была приглашена на поминки в дом Уэдерби, находившийся в нескольких милях от церкви, однако участвовать в людном сборище ей сейчас не хотелось — ей хотелось увидеться с Чарльзом наедине.
Она попрощалась с матерью и Эдвардом и ушла, решив поехать в Темз-Хаус и заняться работой. С Чарльзом она сможет повидаться и там — причем довольно скоро. А если Чарльзу захочется поговорить с кем-то сегодня, его соседка Алисон, чувствовала Лиз, с удовольствием составит ему компанию.
Что-то задерживало их. Водитель нетерпеливо постукивал пальцами по рулю, а Бет Дэвис смотрела в окно на редкий лес, тянувшийся к югу от Ричмонда вдоль шоссе A-307, и гадала, удастся ли ей поспеть на совещание, которое она назначила сегодня на вторую половину дня.
Она взглянула на сидевшего рядом с ней генерального директора. Бог знает, сколько совещаний он назначил на сегодня, однако, оказавшись после поминальной службы в доме Чарльза, генеральный был сама тактичность: проявил внимание к хозяину дома, очень вежливо беседовал с друзьями и родственниками Чарльза, которых ему представляли, ничем не дал понять, что его ждут неотложные дела.
Машина медленно тронулась вперед, сминая колесами опавшие мокрые листья.
— Хорошая была служба, — слегка вздохнув, произнес генеральный.
— Мальчики прекрасно читали, — сказала Бет.
Генеральный кивнул и, помолчав, заметил:
— И наших, по-моему, много пришло.
— Да. В Темз-Хаусе сегодня пустовало изрядное число рабочих мест.
— Я не заметил, чтобы кто-нибудь выходил во время службы, значит, можно надеяться, что сегодня никакого кризиса не произошло, — улыбнулся генеральный. — Я что-то не видел Лиз Карлайл.
— Я ее видела, она была вместе с матерью в церкви. А на поминки не поехала. Должно быть, на работу вернулась.
Генеральный задумчиво кивнул. Бет понимала, о чем он думает: привязанность Чарльза и Лиз друг к другу ни для кого не была секретом, хотя они, несомненно, полагали, что никто ее не замечает. Но как можно было не заметить их столь очевидное взаимное влечение? Не заметить, как светлело лицо Чарльза, когда Лиз появлялась у него на совещаниях? С каким восторгом Лиз смотрела на выступавшего Чарльза? Для этого нужно быть слепым.
Их чувства не составляли бы никакой проблемы, если бы Лиз работала под началом кого-нибудь другого. Однако теперь, когда Чарльз снова возглавил отдел по борьбе со шпионажем, а Лиз стала его подчиненной, это многое осложняло.
Ситуация в общем-то хорошо знакомая, ничего необычного в ней не было. В Службе понимали, что соблюдение секретности затрудняет возможность завязать отношения с кем-то извне, и потому служебные романы неизбежны. Ожидалось, однако, что оба участника такого романа сразу же доложат о нем начальству и это позволит перевести одного из них в другой отдел. Сила любви вещь понятная и приемлемая, но с ее воздействием на служебные отношения мириться нельзя.
Насколько знала Бет, докладывать Лиз и Чарльзу было пока не о чем. Чарльз был слишком честен и слишком предан жене, чтобы позволить себе что-либо. Что же касается Лиз, Бет ее в роли любовницы, беспокойно ждущей звонка от женатого любовника, попросту не видела. Бет была уверена: никакой тайной связи между ними не существует, чувства их бурлят, но выхода наружу не получают.
Генеральный снова вздохнул, на этот раз громче — обычно это означало, что он готов высказать свои мысли. Машина уже добралась до Патни, еще немного, и они пересекут реку. Генеральный произнес:
— Думаю, у нас возникла небольшая проблема.
Бет кивнула, терпеливо ожидая продолжения.
— Им обоим придется очень трудно. — Он помахал в воздухе рукой, подчеркивая двойственность своего отношения к этой истории. — Я хочу сказать, теперь им ничто не препятствует, ведь так?
— Полагаю, что нет, — согласилась Бет.
— Хотя мой отец говаривал: «Снятый с ветки запретный плод кажется уже не таким привлекательным».
Бет хмыкнула:
— При всем уважении к вашему отцу я не думаю, что их взаимное притяжение уменьшится. Им может помешать кое-что другое.
Генеральный хмуро теребил галстук.
— Например?
— Например, чувство вины, каким бы необоснованным оно ни было. И, я полагаю, чувство страха перед тем, что столь долго желаемое может наконец стать твоим, а ты его, возможно, и не заслуживаешь. Это тяжелое дело — знать, что то, чего ты давно хотел, стало доступным.
— Вы думаете, с ними может случиться нечто подобное?
Бет пожала плечами. Ей платили за то, что она разбиралась в людях, хорошо понимала их, однако она давно уже обнаружила: такое понимание вещь не очень надежная.
— Хотела бы думать, что не случится.
— Однако вы в этом не уверены, — сказал генеральный, и это не прозвучало как вопрос. — В таком случае работа пострадает почти наверняка. Что ж, думаю, расставание пойдет им обоим на пользу.
И что дальше? — с опаской подумала Бет. Подбор персонала и назначение людей было ее работой, генеральный вмешивался в эти дела крайне редко. Однако походило на то, что он уже принял решение.
Генеральный категоричным тоном произнес:
— Я думаю, что ко времени возвращения Чарльза на работу Лиз следует перевести в другой отдел.
— В какой? — спросила Бет. По борьбе с терроризмом, решила она. Лиз уже работала в нем раньше. Когда этот отдел возглавлял Чарльз.
— Над этим придется подумать, — ответил, удивив ее, генеральный. Если он уже принял решение, то огласить его был все-таки не готов. — Ей нужно будет поручить что-то очень сложное. Я не хочу, чтобы она сочла перевод понижением — в каком бы то ни было смысле.
— Да, конечно, хотя… — Бет поколебалась, не зная, стоит ли ей продолжать. И увидев устремленный на нее вопросительный взгляд генерального, вздохнула. — Хотя, боюсь, именно понижением она это и сочтет.
— Может быть, — пожал плечами генеральный. — Однако, если нам удастся подыскать для нее нечто действительно трудное, она очень быстро с головой уйдет в работу. Лиз слишком хороший офицер, чтобы можно было ожидать от нее чего-либо иного.
Звонок был совершенно неожиданным, имени звонившего Дэйв не знал.
— Фил Робинсон, — повторил человек на другом конце линии, англичанин, судя по произношению. — Я смотритель Национального треста. В прошлом был связан со Специальным отделом Королевских констеблей Ольстера. Мне посоветовали обратиться к вам.
Дэйв Армстронг провел в Северной Ирландии всего пару месяцев. Он был в числе тех, кто понемногу заполнял новые, опрятные офисы МИ-5 в «Дворцовых казармах», находящейся в нескольких милях от центра Белфаста армейской штаб-квартире. По мере того как разделение властей в Северной Ирландии делало первые неуверенные шаги, новая североирландская полиция передавала всю здешнюю разведывательную работу в руки МИ-5.
В том числе передавались и документы, связанные с изрядным контингентом агентов — источников, которые снабжали ККО информацией, касавшейся вооруженных групп республиканцев и лоялистов, действовавших в стране в Тревожные годы. Дэйв и пара его коллег по агентурному отделу МИ-5 просматривали списки унаследованных ими информаторов, вычеркивая тех, кого в будущем использовать не придется, и знакомясь с теми, кто мог по-прежнему представлять какую-то ценность.