Под Дождиком В Америке

В Америку я попала в конце 90-х. Тогда всё казалось странным и чужим - словно я перелетела на луну! В этих записках я попыталась рассказать об Америке и американцах как бы изнутри - не с точки зрения туриста, который посмотрит и улетит домой, а глазами человека, которому предстоит здесь жить.

Липатова Елена Владимировна

Липатова Елена Владимировна

Под Дождиком В Америке

ПОД ДОЖДИКОМ В АМЕРИКЕ

(Субъективные заметки)

В Новой Англии - север США - дождей не бывает. А бывают ливни или штормы, как их тут называют. Только что сияло солнце, небо безоблачное - и вдруг налетит откуда ни возьмись туча, опрокинет море воды, создаст пробки на дорогах... Зимой во время таких штормов закрываются школы, не работают театры и музеи и вообще всё, что может не работать. Раньше, до того, как сама оказалась за рулем, я только подсмеивалась над этим страхом американцев перед плохой погодой: "Подумаешь, три снежинки упали с неба!.." Теперь-то я их понимаю!..

И всё равно я люблю дождь, пусть и американский. И зонтик у меня есть - яркий, веселый, как мухомор! Вот под этим мухомором я и гуляю по Америке, точнее, по северной её окраине.

А НАЧАЛОСЬ ВСЁ В МОСКВЕ...

Вернее, в Арзамасе - небольшом провинциальном городке, расположенном примерно в пятистах километрах от Москвы.

- Тебе письмо из Америки, - будничным голосом сообщил мне отец, вручая большой желтый конверт.

- Из Америки?!

На цветной фотографии - незнакомый мужчина с густой шевелюрой рыжих кудрявых волос и веселыми глазами.

Вспоминаю о прошлогоднем письме из газеты, в которой поместили мои стихи с фотографией. Газета попала в Америку, и стихами - вернее, моими переводами с английского - заинтересовался какой-то архитектор, пишущий для детей. Можно ли дать этому американцу мой адрес? Ну конечно, можно!.. Что у них там, переводчиков нет?..

С такими мыслями я отправила письмо в редакцию и...забыла обо всем. И вдруг через год - большой желтый конверт и фотография симпатичного, похожего на Клинтона, кудрявого американца.

И письмо, и фотография тогда, в 1993 году, показались мне посланцами из другого мира - беззаботного и немного наивного. В первом же письме Пол (так звали автора письма) сообщил, что он уже купил карту России и линейкой измерил расстояние от Москвы до Арзамаса. В дюймах у него получилось не помню сколько, но Пол для моего удобства перевел дюймы сначала в сантиметры, а потом в мили и километры. По Полиным расчетам получалось, что я могу доехать до Москвы на машине за пять часов. Машины у меня не было, но если Пол захочет повидать Россию и ему потребуется переводчик, я могу доехать до Москвы и поездом...

...Я сочиняла ответы на английском языке и думала о том, как всё-таки странно всё в жизни устроено: когда человеку совсем плохо, происходит что-то из ряда вон выходящее, и в почтовом ящике неожиданно оказываются письма с иностранными марками и цветными фотографиями.

Я ЗВОНЮ В АМЕРИКУ

И вдруг письма перестали приходить.

Каждый день я заглядывала в почтовый ящик, ожидая увидеть там знакомый желтый конверт...

В институте начались занятия. Преподаватели во время перерыва жаловались на цены и низкую зарплату, студенты задавали одни и те же вопросы, делали во время переводов одни и те же ошибки... И в прошлом году так было, и в позапрошлом...

- Нужно всё-таки узнать, в чём дело, - подумала я. - Может быть, просто письмо затерялось на почте...

Вообще-то я человек очень застенчивый. Я, конечно, могу позвонить почти незнакомому человеку - если от этого звонка зависит моя жизнь! Ну, а если не совсем зависит и можно найти хоть какую-то отговорку, чтобы не звонить - я эту отговорку найду. Моя жизнь от этого конкретного звонка, конечно, не зависела, и если бы письма мне писал не Пол, а Павел, мне бы и в голову не пришло торопить события.

Я прибавила к нашему местному времени восемь часов, потом, для верности, еще один час. Получилось, что звонить мне нужно в три часа утра. (До сих пор не понимаю, почему я прибавляла, а не отнимала, и как вообще у меня получилась эта цифра: три часа. Наверное, я здорово тогда волновалась...)

- Ало, - говорю я чуть хриплым, еще не проснувшимся голосом. - Можно заказать переговоры с Америкой?

- С ке-ем?

- С Америкой.

Последовало молчание.

- А Вы знаете, сколько это стоит? - презрительно спросил меня голос в трубке.

- Не знаю. А сколько это будет стоить?

- Девушка, вы сначала узнайте, а потом звоните! - торжествующе оповестил меня голос, и на другом конце провода бросили трубку.

Я снова набрала междугороднюю.

- Извините, это снова я. Мне всё-таки нужно позвонить в Америку. Сколько бы это ни стоило.

На другом конце провода помолчали, видимо, от возмущения от такой моей настырности.

- Я сама не знаю, сколько это будет стоить, - вдруг басом известила меня трубка. - Сейчас свяжусь с Нижним. Будете звонить?

- Буду, - твердо пообещала я.

- Тогда давайте адрес и телефон.

- Бостон, Массачусетс...

- Да не в Америке, - перебила меня операторша. - Ваш адрес!

Я быстро продиктовала свои координаты и приготовилась ждать. Телефон зазвонил

через пять минут:

- Пятнадцать тысяч за минуту, - без предисловий сообщила дежурная. - Будете говорить?

- Буду, - упрямо повторила я. - А сколько ждать?

Спросила я это по-привычке, чисто символически. И получила чисто символический ответ:

- А кто его знает... Может, шесть часов, а может - сутки...

Часы показывали три двадцать утра. Я выпила на кухне кофе и почувствовала себя

перешедшей Рубикон.

И только тут я вдруг поняла, что вот сейчас, в любую минуту, телефон зазвонит - и я должна буду говорить с незнакомым человеком, и не просто так говорить - а еще и по-английски! А что, спрашивается, я ему скажу в три часа утра по-английски?

В институте на кафедре иностранного языка мы, как то ни странно, по-английски не разговариваем. Да и по-русски не каждый день. А о чем говорить? О "нагрузке", о зарплате? Как только занятия заканчиваются, все тут же разбегаются по домам.

Я спешно набросала на листке несколько фраз. Прочитала вслух ... Нет, в такую полночь говорить по-английски просто выше моих сил. Может, прилечь на полчасика? И вообще, зачем мне эта Америка?..

...Телефон зазвонил теми особенными междугородними гудками, когда ясно, что у кого-то где-то что-то горит, и нужно без раздумий мчаться к аппарату, хватать трубку и... говорить по-английски.

- Вы заказывали переговоры с Америкой? - с ударением на "Вы" спросили меня.

- Да, я! - почему-то говорю громче, чем положено, как будто меня могут не услышать.

- Сколько минут будете говорить?

- Не знаю... Сколько получится.

- Соединяю.

- Hello?

Голос в трубке - далекий, чужой и очень иностранный. Таким голосом говорят уверенные в себе люди. А я - неуверенная! И я не знаю, что говорить. А еще у меня убегают минуты, за которые я должна буду отдать половину своей преподавательской зарплаты...

- Hello... This is Lena... from Russia...

Через несколько лет Пол будет в лицах изображать этот наш первый телефонный разговор и повторять тоненьким голоском мои слова: This is Lena... From Russia...

"Ты даже не представляешь, какую роль сыграл твой звонок в наших отношениях, - скажет мне Пол. - Письма - это письма. До звонка ты была совершенно нереальной, как марсианка. А когда я услышал этот писк с иностранным акцентом, вот тогда я и понял, что ты существуешь на самом деле, что ты - есть!"