Страница 1 из 14
========== Пролог и 1 глава: Другой Барсум. ==========
Эта запись сделана мной, принцем Джоном Аэрисом из Гелиума. Согласно заявленной процедуре, объявляю, что в словах моих нет лжи. Засим предоставляю моему царственному отцу Аэрису Картеру документ, заверенный двумя присутствовавшими во время записи помощниками. Возможно, это послужит достаточным доказательством того, что Владыка Барсума Джон Картер все ещё жив. Засим предоставляется стереозапись и документ с письменным изложением.
…………………………………………………
…Я стоял у залитой кровью туши зеленого воина, но внимание моё было приковано к высокой стройной фигуре, приближавшейся в сумраке каменной аллеи. То, что происходило, было нереально, странно, шокирующе, а главное, происходило на самом деле. И я мог чувствовать на своем лице кровавые брызги, дыхание смерти, когда мой лучший друг Тарс Таркас попытался меня убить. Это было последней каплей, безумием, накатившим черной волной. И единственное, что ещё удерживало меня на поверхности, не давало захлебнуться, была мысль о том, что Карторис что-то перепутал в своей машине, и что как только он наладит её, все вернется на круги своя.
— Да, зря ты убил эту мразь так быстро, — хмыкнул воин, выходя на свет и неторопливо вынимая меч из ножен. — Мы-то надеялись поразвлечь…
Он вздрогнул, всматриваясь в мое лицо, а потом завыл от ужаса и попятился.
— Джон Картер!
Я поднял свой залитый кровью клинок. Если мне было суждено умереть, то следовало сделать это с честью. Я смотрел в искаженное страхом и ненавистью лицо. Но что-то заставило меня напрячься. Что-то, что было неестественно. Я пытался поймать это что-то и не мог. И в тот же момент, видимо, обезумев от страха, воин бросился на меня, метя мечом мне в сердце. Уклонившись, я насадил его на меч и отшвырнул в кусты, а потом бросился через аллею и за высокое здание оружейной, туда, где была стоянка флаеров, увиденная мной со смотровой башни. На мое счастье, там было несколько разноразмерных транспортов. Времени было немного, позади уже слышались крики воинов, которых созвал вопль умирающего. Я быстро оглядел стоянку, выбрал синий двухместный боевой флаер, запрыгнул в кабину и опустил стекло. Завести двигатели было делом минуты, а из-за оружейной уже выбежали воины, поднимая радиевые пистолеты. Я утопил пусковую рукоять в панели, и тут радиевые пули ударили в то место, где мгновением ранее стоял мой флаер.
Безумие началось день назад. Мой сын Карторис попросил меня присутствовать на испытании его нового аппарата — радиевого резонатора, создающего кислород прямо из эфира. С тех пор, как заглохла ещё одна кислородная станция, обеспечивавшая северо-восточные города и долину, вопрос был актуален как никогда.
— Я не хочу раньше времени заявлять об этой разработке, — сказал мой мальчик, когда я вошел в его лабораторию и остановился, уставившись на уродливое металлическое сооружение. — Именно поэтому мне нужна твоя помощь, отец.
Я был слегка ошарашен, но Карторис считался одним из лучших техников и изобретателей на Барсуме, и у меня не было причин не верить ему, когда он предложил мне занять место возле панелей с рычагами. Сам он обслуживал гигантские генераторы, от которых толстые кабели змеились к устройству.
— Когда скажу, включишь третий, шестой и восьмой рычаги, — сказал мой сын, откатывая одну из огромных электроламп прямо к разобранной части потолка, сквозь которую было видно быстро темнеющее небо.
Я кивнул и стал ждать сигнала. Подключив все лампы, Карторис подал мне знак, и я быстро повернул нужные рычаги. Меня почти ослепила яркая вспышка, по телу словно пропустили разряд электричества, меня швырнуло с размаху на каменный пол. Когда я попытался встать, то голова ужасно закружилась и, кажется, я на время лишился сознания.
Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на полу в помещении, больше напоминавшем тюремную камеру, нежели лабораторию Карториса. Удивление и недоумение были первыми чувствами, которые я испытал, поняв, что все металлические заклепки на моих доспехах исчезли и набедренная повязка развалилась на части. Пребывая в растерянности, я вышел из камеры (по счастью, она не была заперта), и пошел по коридору, надеясь, что куда-то он меня выведет. Я посчитал все это дурацкой шуткой, хотя не в правилах Карториса было так странно шутить.
Возле двери, ведущей наружу, я остановился. Странное чувство охватило меня — словно на миг я оказался вне тела. Мне показалось, что я стою у двери в одну из камер и вижу себя со стороны.
Растерянный и озадаченный, я толкнул дверь и оказался в полуразрушенной зале. Это было крайне странно, потому что я не помнил ничего похожего. Это место было совершенно чужим, незнакомым мне. Я вдохнул полной грудью, чувствуя запах тлена и примешивающийся к нему едва заметный аромат съедобного мха.
Покинув зал, я оказался на ступеньках, которые вывели меня на смотровую башню. И вот тут колени мои подкосились. Едва не потеряв сознание от шока, я уставился на прекрасную долину, расстилающуюся передо мной. Волшебная красота этого места покоряла, очаровывала… и заставляла перенестись памятью в те дни, когда второе мое пришествие на Марс забросило меня в Долину Дор. Этого не могло быть, это было безумием, тем не менее, я находился в Долине Дор, самом страшном месте Барсума, куда веками заманивали простаков, веривших в вечную жизнь и райские земли.
А потом я увидел группу зеленых людей, отбивающихся от растительных чудовищ, и, как мне показалось, узнал одного из них. В поисках спуска с башни я огляделся. Снова изумление овладело мной, потому что по другую сторону я увидел роскошный дворец, мощенные лунным камнем дорожки и фигурки красных воинов, прохаживающихся туда-сюда. Ошеломленный, я не сразу заметил крутую каменную лестницу, ведущую вниз. К тому времени, как я спустился, осталось всего двое зеленых людей, сумевших отбить первую атаку кровососущих растений. Они перебрались через высокие металлические ворота, к которым уже спешили несколько краснокожих. Ничего не понимая, я смотрел, как зеленые схватились с ними в смертельной битве. Я вскрикнул, потому что один из воинов повернулся ко мне лицом, и я узнал моего старого друга Тарс Таркаса. Не раздумывая больше, я бросился ему на помощь, подобрав меч одного из погибших красных. Но дальше случилось нечто, потрясшее и едва не погубившее меня. Прикончив своего противника, Тарс Таркас набросился на меня.
— Ты не узнаешь меня? — пытался я воззвать к его рассудку, отражая страшные удары его меча. — Это я, Джон Картер, твой друг!
Вместо ответа он свирепо ринулся на меня и, прежде чем я успел опомниться, дважды ранил в колено и руку. Мне не оставалось ничего другого, кроме как убить его. Остальные красные воины и их зеленый противник уже умирали от многочисленных взаимных ран. У одного из красных была отрублена рука, у другого из живота вываливались сизые толстые извивы кишок. Тарс Таркас поднял голову и посмотрел на меня угасающими глазами.
— Верни мою дочь… — сказал он, и это были его последние слова.
Ошеломленный, я стоял над трупом своего лучшего друга и чувствовал, как рушится мой мир…
Флаер нес меня над долиной, а вслед летели пули из пистолетов красных воинов. Возглас убитого мной воина доказывал — мое имя здесь было известно. Но почему оно так напугало этого человека? И почему могучий тарк пытался меня убить, что значили его слова о дочери?
Увидев внизу небольшую мраморную беседку, окруженную зарослями манаталий, я направил к ней флаер. Странности странностями, но меня мучили голод и жажда. И плоды вполне утоляли и то, и другое. Поедая их, я все время озирался по сторонам. Обычно возле манаталиевых рощ паслись стада больших белых обезьян, самых страшных хищников Барсума.
Загрохотал далекий гром. Грозы были нередким явлением на Марсе, но вместо дождей здесь налетали чудовищные песчаные бури, пережить которые можно было, лишь запершись в домах или специальных укрытиях. Мой маленький флаер был зыбким убежищем от такого грозного явления, но другого не было.