Заветная Мечта

Курылёв Андрей

Заветная Мечта

Глава первая.

- Ой, какая ты тут!

- Красотка.

- Это ты где?

Вереница смайликов и сердечек.

Каждая фотография была отмечена целой толпой различных людей, коллег по работе, подруг, каких-то мужчин.

- А Данечка-то как подрос. Сколько ему уже?

"Восемнадцать. Мне восемнадцать".

Грустно подумал Даня и вновь посмотрел на фотографию. Одна из его любимых, потому что в памяти тот день запечатлелся настолько ярким пятном, будто всё это было только вчера. А между тем прошёл уже год.

Год назад они с мамой поехали на две недели в отпуск. Вернее она поехала в отпуск, а он и без того отдыхал на летних каникулах. Тёплое море, песок пляжа, красивые клумбочки с яркими пахучими цветами и любимая женщина, завораживающая мужские взгляды одним своим появлением в миниатюрном купальнике. Как же он ревновал её ко всем этим любителям облизать восхитительные ножки и попку своими похотливыми взглядами. Как бесился, когда очередной местный любитель курортных интрижек подкатывал к ней, абсолютно не обращая внимания на стоящего рядом сына, и начинал заводить такие нелепые и предсказуемые беседы, в надежде получить доступ к телу. Её телу.

Даня пролистнул пару фотографий и вновь замер, глядя на ещё один снимок, запечатлевший маму в тени раскидистого куста сирени. Сквозь ветки и россыпь мелких цветочков пробился свет, падая на загорелое тело, а она о чём-то задумалась, и на секунду её лицо потеряло своё привычное заботливое выражение, став спокойным и величественным, как у греческой статуи. Тогда он просто нажал на спуск фотоаппарата даже и, не предполагая, насколько удачной выйдет эта фотография. Ни одна другая из этой серии не могла бы похвастаться таким количеством лайков и комментариев, но для юноши они не имели значения.

Глядя на безмятежную маму, Данила внутренне закипал. Он хотел эту женщину. Не просто хотел, любил. И не так, как дети любят родителей. Не так как его однокурсники любят своих девушек. Нет. Его чувство было необъятным и, что важнее, неразделённым.

С трудом оторвавшись от восторженного созерцания и пересиливая себя, парень нажал на фото, и оно сменилось следующим. Здесь сын и мама были вместе. Она, как и всегда - восхитительна, он - обычный нескладный подросток с широкими, но чрезмерно костлявыми плечами, обгоревшим лицом, глупой, смущённой улыбкой и напуганным взглядом. Именно это было на снимке, который сделал какой-то проходивший мимо отдыхающий. Но вот чего фотография показать не могла, так это внутренних переживаний Дани в тот момент. Он прижался к маме, и рука сама собой оказалась у основания точёной спины. Влажная ладошка дотронулась до того места, где начиналась округлость ягодицы, очерченная тонкой полоской стрингов.

Это ощущение до сих пор оставалось ярким воспоминанием в голове. Наряду с тем моментом, когда он случайно зашёл в душ, не зная, что в этот момент тот был занят. Мама не заметила, мурлыкая какую-то песенку под аккомпанемент льющейся воды, но для Данилы это событие явилось настоящим откровением. Он впервые смог оценить свою любимую во всём великолепии её естественной красоты. Сконфуженный и пылающий, он метнулся прочь, каким-то чудом, незаметно прикрыв за собой дверь и замер посреди их двухместного номера, боясь унять вздыбившее плавки естество.

Потом мама вышла, удивилась, что он здесь, хотя вроде как собирался завтракать, ещё больше удивилась, когда сын метнулся мимо неё в душ. Но в целом не придала этому особого значения. Она и до этого часто не замечала каких-то моментов, или просто не обращала на них внимания. Даниил всё ещё оставался для мамы её маленьким сыночком. Ребёночком, которого она так любила и совсем игнорировала тот факт, что он уже вырос, что перестал быть тем наивным малышом, с которым она играла в машинки, заменяя собой бросившего их отца, или мыла мочалкой, рассказывая какую-нибудь детскую историю.

Но он уже не был маленьким. Его разум давно искал ответы на все те вопросы, что обычно обуревают юность, его желания вышли за рамки "хочу мороженого" или "купи вот этого солдатика", и только тело всё никак не хотело соответствовать внутреннему состоянию.

Даня был тощим и высоким, словно подросток, едва начавший формироваться и становиться мужчиной. Его однокурсники растили усы и бороды, волочились за девчонками, пили на шумных вечеринках и выбегали между парами покурить за углом института. А он всё ещё походил на нескладного юнца с пушком над верхней губой и едва проросшими волосками на лобке. Почему? Он не знал, и знать не хотел. Какая разница? Знание никак не спасает от того, что к нему продолжают относиться, как к ребёнку. Словно он какой-то пятнадцатилетний глупый мальчуган, а не взрослый мужчина.

Мама говорила, что у всех своё время, что он обязательно станет тем, кем хочет, но продолжала ограждать сына. Она работала тренером в фитнес центре, а по образованию была физиологом, потому спорить с ней о пользе тяжёлых физических нагрузок, которыми Данила мечтал изменить себя, было просто бесполезно.

- В твоём возрасте вредно заниматься со штангой,- ответила она на желание сына попасть в тренажёрный зал, когда он впервые заговорил об этом, и парня отправили сначала на лёгкую атлетику, потом на плавание.

Его плечи стали широкими, но остались костлявыми и вместо мужчины он начал походить на вешалку в магазине одежды. Впрочем, всё это произошло ещё до того, как ему исполнилось восемнадцать. Сейчас юноша всё же сумел осуществить свою давнюю мечту и теперь регулярно ходил с мамой на её работу, занимаясь с железом. Полгода уже, а результата всё не было. Он ощущал под кожей, как мышцы становятся сильными и жёсткими, видел, как постепенно проступают вены на теле, но масса практически не росла.

- Не переживай, у тебя такой организм,- говорила мама,- всё придёт.

А Даня смотрел на откормленных кабанов, которые то и дело подходили к женщине его мечты перекинуться парой слов, стоило ей отойти от сына. Даня смотрел и злился. На них. На себя. На дурацкую природу. Впрочем, их можно было понять. Какой мужчина сможет пройти мимо такой женщины?

Стройная, подтянутая, длинноногая, с талией едва ли не вдвое уже бёдер и внушительной грудью, скрыть которую не получалось даже плотной спортивной одеждой. Радовало лишь то, что мама всегда было обходительна с вившимися вокруг самцами, но никогда не давала им повода для надежд. Раньше Данила очень ревновал, видя, как кто-то подвозит её с работы, но потом понял, что причин для переживаний нет. Мама не интересовалась мужчинами. Никогда. Сколько он себя помнил, она всегда была одна и не испытывала по этому поводу никаких видимых переживаний. Как-то он даже пытался прояснить этот вопрос, но из путанного и смущённого объяснения понял, что виной всему был его отец.

Человек, которого Даня и не помнил вовсе. Юношеская влюблённость, случайная беременность и быстро развалившиеся отношения. В тот момент мама даже не была совершеннолетней, впрочем, как и биологический отец её сына. Они едва окончили школу, когда всё случилось. И насколько он знал, с тех пор у мамы никого не было, хотя желающих вокруг крутилось, хоть отбавляй. Вместо личной жизни, она подарила всё своё время и внимание сыну.

Данила выключил компьютер и поднялся из-за стола. Час был уже поздний, и пришла пора готовиться ко сну, ведь завтра его ждал насыщенный день. Занятия в институте, зал, потом снова занятия уже дома. Ничего необычного. Всё как всегда.

Собираясь в ванную, он заглянул на кухню, чтобы выпить сока.

- Да...- донёсся до его слуха голос мамы ещё в коридоре,- нет, не надо менять программу.

Даня подошёл к сушилке, где стояли чистые стаканы, силясь не смотреть на аккуратный кухонный диванчик.

- Пользы от этого не будет,- продолжала наставлять кого-то его любимая по телефону.