Страница 2 из 7
Непроизводительная трата материальных ресурсов на разведение не нужных для восстановления вида животных ограничивало темпы воспроизводства чистокровных зубров. Не будь гибридов, число животных, вывезенных из Центрального зубрового заповедника для расселения, увеличилось бы на четверть. Но самое главное — это потенциальная угроза смешения чистокровных зубров с гибридными, что могло уничтожить труд нескольких поколений зуброводов, сохранявших чистоту генофонда вида в невероятно трудных исторических условиях.
Иногда можно слышать, что в послевоенное время оставалось слишком мало чистокровных животных и для страховки разводили гибридов. Это оправдание несостоятельно, так как еще в 1947 году в первом послевоенном издании Международной родословной книги зубров «Pedigree book of the European bison» ее редактор — профессор Ян Жабински писал: «… сейчас, когда мы имеем в нашем распоряжении на 1 января 1947 года 93 чистокровных зубра (из них 50 коров), совершенно нет никакой необходимости рассматривать гибридов как потенциальный резерв для размножения». Лишь в 1982 году Центральный зубровый питомник удалось освободить от гибридов.
И все же, преодолевая объективные и субъективные трудности, встречавшиеся на более чем сорокалетием пути, коллектив ЦЗП, да и всего Приокско-Террасного заповедника, внес весомый вклад в дело восстановления зубра. Достаточно привести некоторые показатели его деятельности. За эти годы родилось около четырехсот чистокровных животных, из которых сохранено и выращено 80 % особей; во многие пункты вольного обитания, зоопарки и другие питомники отправлено двести животных. На базе ЦЗП проводилась и продолжает вестись большая научная работа как по совершенствованию технологии содержания и разведения, так и по изучению особенностей поведения. Особый интерес этим исследованиям придают сложившиеся в зуброводстве традиции. В те далекие годы, когда в Европе по крупицам собирали чудом сохранившихся в зоосадах и частных парках зубров, была продумана оригинальная система учета и заведена Международная родословная книга. Все животные получали соответствующие клички, в основе которых были первые буквы наименования резервата, где они появились на свет. Так, в польском питомнике, расположенном в Беловежской Пуще, имена зубров начинались на «По» и «Пу», а в Пшинском питомнике — на «Пл». Первый советский зубровый питомник, организованный в 1946 году в Белоруссии, именовал своих питомцев кличками, начинавшимися со слогов «Ба» и «Бе». Получили свои метки «Мо» и «Му» и звери Центрального зубрового питомника, расположенного в Московской области.
Наличие кличек не только упорядочивало ведение племенного дела с зубрами. Я считаю, что благодаря имени каждый зверь навсегда оставлял свой след в истории борьбы за сохранение вида. Имя позволяло нам, людям, вместо безликого «зубр», «самец», «корова» видеть конкретных зверей с их особыми чертами характера, поведения. По именам при желании читатель сам сможет проследить судьбу каждого героя моего повествования, для чего достаточно обратиться к Родословным книгам, издаваемым каждые два года в Польше. Конечно, трудно представить все перипетии их жизни по скупым фактам, изложенным в реестрах: пол, номер, кличка, дата рождения, отец и мать, их номера, места рождения и пребывания, даты перемещения с одного места жительства на другое, те же данные о его потомстве и, наконец, дата смерти. Но для меня эти животные — часть жизни: со многими я долгие годы работал в питомнике, кто-то появился на свет на моей памяти, кого-то уже нет. Судьба зубра, по-моему, как и судьба человека: в ней, конечно, много обыденного, на первый взгляд неприметного, однако и немало удивительного, яркого. При общении с зубрами я получил необычайно много впечатлений, которыми и хочу поделиться с читателями.
Каков он, зубр?
Сложная задача — обрисовать облик животного, существующего как бы в двух временных измерениях: в настоящем и прошлом. Первое решается легко: для этого достаточно познакомиться со справочником по зоологии. Например, в трехтомнике «Систематика млекопитающих» академика В. Е. Соколова, в очерке о зубре, написано: «…Размеры средние и большие. Телосложение тяжелое. Длина тела зубра достигает 220–300 см, длина хвоста 50— 110 см, высота в холке 140–200 см, масса 430—1000 кг. Самки значительно меньше самцов. Передняя часть тела мощно развита, а задняя несколько ослаблена. Холка высокая горбовидная, спина сильно поката вниз, к хвосту. Сравнительно короткая, массивная голова с широким лбом посажена низко. Уши короткие и широкие, глаза небольшие. Рога имеют самцы и самки (меньших размеров). Рога относительно небольшие, толстые у основания, с загнутыми внутрь вершинами, в поперечном сечении круглые… Волосяной покров густой, в передней части тела высокий, в задней низкий. Окраска его варьирует от серо-бурой до рыже-бурой и темно-
бурой: летом она более светлая. На подбородке и по низу шеи растут удлиненные волосы». Для большей выразительности это сугубо научное описание можно снабдить цветным фотоснимком либо профессионально выполненным рисунком с натуры. Если же дотошному читателю и этого окажется недостаточно, то он всегда сможет проверить свои впечатления, посетив ближайший зоопарк или же совершив экскурсию в Центральный зубровый питомник, находящийся в ста километрах к югу от Москвы.
А вот для того чтобы получить полное представление о зубровых предках, мы имеем весьма скромные возможности. Чем обычно руководствуются при восстановлении внешнего вида зубров далекого прошлого? В первую очередь, конечно же, костными останками. Обычно это фрагменты черепов или части скелета. По ним представить, как выглядел древний предок зубра, сможет разве что специалист-палеонтолог. Но как быть тем, кто не обладает подобным даром воображения? В этом им помогут замечательные по выразительности и информативности барельефы и рисунки, обнаруженные в пещерах Ляско, Фон-де-Гом, Нио, Ла-Мут, Ле-Тюк-д’Одубег во Франции, Альтамира в Испании, рисунки на кости из пещеры Раймонден и даже на глиняном полу пещеры Ляско. Эти изображения отражают наиболее характерные черты плейстоценового животного, позволяющие уверенно констатировать, что все они относятся именно к зубру. Присмотритесь внимательно к рисунку на стенах пещеры Альтамира. Рука охотника неолита охрой тщательно выводит жировой горб, нависающий над, казалось бы, непропорционально маленькой головой зверя. Тонкие, относительно короткие рога, концы которых загнуты внутрь, недлинная челка в междурожье ясно указывают на то, что перед нами самка. Древний художник с предельным изяществом и, думается, точностью прописал контуры тела зубрицы. Линия спины имеет четкий прогиб сразу же за холкой. Клинообразная, а не колоколообразная «бизонья» борода так же, как подгрудок и оброслость передних конечностей, свидетельствуют о видовой принадлежности животного, заинтересовавшего художника. К сожалению, время «поработало» над изображением, слегка исказив рельеф горба зубрицы.
Примечательно изображение головы палеолитического зубра, исполненное на костяной пластинке из пещеры Раймонден: четкий рельеф морды, обрамленной достаточно короткой шерстью, хорошо выраженная челка — все, что и сегодня присуще этому зверю.
Внимательно рассматривая рисунки прошлого, как высокохудожественные и достаточно точные из пещеры Альтамира или Ле-Тюк-д’Одубег, так и стилизованные из французских пещер Ляско и Нио, можно заметить немало схожих черт, объединяющих объекты, служившие моделью древним художникам. Однако в литературе изображенных животных обычно называют бизонами, что вызывает у читателя ассоциации либо с ныне живущим северо-американским родственником зубра, либо с вымершим плейстоценовым длиннорогим предком. Я считаю, что если не все, то большинство рисунков плейстоценовой эпохи изображают именно зубра, внешне очень схожего с ныне живущим зверем. Присвоение ему имени «бизон» обусловлено вольной трактовкой этого названия применительно к довольно разнообразной группе родственных видов, объединенных систематиками в один род.