Страница 1 из 3
Леонид Гальперштейн
ПО СЛЕДАМ «ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА»
Здравствуйте, ребята!
Вы меня, конечно, узнали? Я — тот самый Буратино, который нашёл замечательный золотой ключик. Это про меня написали целую книгу с красивыми картинками. А «Золотым ключиком» стали называть конфеты-ириски, мои самые любимые. А вы, ребята, любите «Ключики»? Не может быть, чтобы не любили.
Знаете, чего мне сейчас хочется?
Хочу узнать, откуда берутся «Золотые ключики». Не сказочные ключики от волшебной дверцы, а настоящие ириски в красивых бумажках.
Вы говорите, покупаются? Вот у этой продавщицы? Это верно, да продавщица-то где их берёт?
Вот меня, например, вырезал из полена папа Карло. А кто сделал «Ключики»?
Сейчас мы выясним!
А ну-ка, Артемон, понюхай эту конфетку! Ещё, ещё, хорошенько нюхай.
А теперь ищи!
Артемон прибежал к большим воротам. Смотрите, на вывеске написано: «Кондитерская фабрика „Красный Октябрь“». А запах здесь какой! Прямо на улице пахнет ирисками, леденцами, шоколадками. Много их, наверно, на этой фабрике! Как бы туда пролезть?
Может быть, постучаться? Да нет, сторож выйдет — рассердится. Скажет: маленьким сюда нельзя.
Ага! К воротам как раз подошёл грузовик с мешками. До свиданья, Артемон! Жди меня здесь!
Грузовик привёз меня к складу.
Чего здесь только нет! Большущие мешки с сахаром и с орехами, банки со сгущённым молоком, бутыли с разноцветными жидкостями, бочки с фруктовым пюре, ящики со сливочным маслом… И на многих написано, что в них такое и откуда. Я читал, читал — даже голова заболела. Побегу дальше.
Вот так ящик! В него, пожалуй, весь наш кукольный театр влезет.
Что там, внутри?
— В ящиках котлы, — говорит рабочий. — Мы в них сироп варим. И качаем его во все цеха по трубам. Только не по самым толстым — те для пара. Сироп идёт по трубам потоньше. Из него всякие конфеты делают. И «Ключики» тоже.
Одна труба сюда проведена, вот к таким котлам. Запах от них замечательный. Тут и яблоками пахнет, и сливами, и грушами, и клубникой.
— Тётя доктор, почему здесь так хорошо пахнет?
— Я не доктор, — говорит тётя. — На нашей фабрике все рабочие в белом, чтобы никакая грязь в конфеты не попала. А пахнет так потому, что тут начинка варится для карамели. Нальём в котёл сиропа из трубы, положим фруктовое пюре и варим.
— И для «Ключиков» варите?
— Что ты, Буратино! Разве «Ключики» с начинкой?
Пошёл я дальше — и здесь котлы, только на вид другие. Котлы для сиропа были вроде домиков, для начинки — вроде большущих бидонов. А здесь котёл видите какой? Словно перевёрнутая башня с куполом. Сверху в котёл труба проведена, и из неё льётся жидкий сироп.
Смотрите, работница повернула ручку! В куполе башни открылась дверца, и оттуда потянулась совсем густая струя. Вот как сироп уварился, прямо на леденец стал похож. И ползёт этот леденец вниз, в большое корыто. Ползёт, ползёт… А почему же через корыто не переливается?
Оказывается, корыто снизу худое. Там длинная щель, и из неё леденцовая лента лезет. Ленту раскатывают два валика, как две большие скалки. А ещё сверху два бидончика стоят — видите, по бокам? Из них проведены косые трубки, и оттуда капают на ленту капли. Из одного бидончика капли зелёные, густые, будто цветные чернила. Из другого — прозрачные, зато пахнут яблоками, да так, что даже голова кружится.
Между бидончиками — ведёрко. Из него сыплется на ленту белый порошок — не то соль, не то сахар.
Видите — лента сама едет, совсем как в метро «лестница-чудесница». Сейчас я на ней прокачусь!
Ой, приклеился, как муха к липкой бумаге! Дёргаю ногами изо всех сил, да только всё хуже прилипаю. Лента горячая, как кипяток, а тут ещё белый порошок в рот попал. Кислый-прекислый, как лимон! У меня даже в глазах зарябило.
А зелёная краска всего меня испачкала: и костюм, и лицо, и руки, и ноги…
Что же теперь со мной будет? Помогите! Помогите!
Никто не слышит, а тут новая беда: лента переехала через валик и водопадом понеслась вниз. Здесь всё крутится, вертится, ленту в ком сбивает — прямо водоворот леденцовый. Нет, не выбраться теперь, вомнёт меня в этот ком…
Вдруг я услышал голос:
— Это что здесь за ящерица зелёная приклеилась? Буратино, ты как сюда попал? Ведь это карамельная масса, на ней не катаются.
— Ну и пусть масса, а зачем же ещё сыпать кислый порошок и лить разные капли?
— Порошок — это лимонная кислота. Она размешается— и будет карамель с кислинкой, как настоящее яблоко. И запах будет яблочный от капель, и цвет яблочный, зелёненький. Да ты не горюй, эта краска не ядовитая и легко отмывается. Идём, я тебя умою.
— А теперь смотри, Буратино, как мы делаем карамель. Это вот катальная машина, словно жёлоб, а в нём скалки вертятся. Эти скалки катают большой пирог из карамельной массы. А в середину пирога — видишь? — трубка идёт, по ней ползёт яблочная начинка. Там, где жёлоб кончается, колесики тянут из пирога длинную змею. У змеи внутри — начинка.
— Пустите меня, я сам посмотрю! Я никуда больше не влезу, буду умненький-благоразумненький.
— Ну, смотри сам, — говорит работница. — Только будь осторожен. Слышишь, как гремит формовочная машина? С этой машиной шутки плохи.
Смотрю я на формовочную машину — там ужас что делается!
Две стальные гусеницы, как у трактора, крутятся, бегут с громом и лязгом. Хватают змею с начинкой, жмут её, давят, рубят на отдельные карамельки. Из того места, где гусеницы расходятся, готовые карамельки так и выпрыгивают, словно лягушата. Быстро-быстро, глазом уследить не успеешь! Видите — вон они внизу, справа.
Карамельный цех мне понравился, только «Ключиков» там не делают. Пошёл я дальше по фабрике и вот куда забрался. Видите, какие мешки большие? А что это на них написано: «Сосоа»? Разве их сосут?
— Тут не по-русски написано, а по-английски, — объясняет рабочий. — Английская буква «С» — это как русское «К».
— Значит, как же это? Получается «Кокоа»?
— Ну, по-английски «Кокоа», а по-русски «Какао». Понял теперь? В мешках — сырые какао-бобы. Они выросли на деревьях в Африке. Жаркое, тропическое солнце палило эти деревья, попугаи и обезьяны резвились на них. А когда какао-бобы созрели, их привезли к нам. Мы из них делаем шоколад. Каждая шоколадка — это привет из тропиков.