Страница 9 из 9
Первая мировая война пробудила патриотический дух, и Россия принялась отстранять “чужаков” от власти. Это касалось в первую очередь немцев, в царской России традиционно занимавших ключевые должности в экономике. Половину самых высоких постов в России до революции занимали прибалтийские немцы[59]. По мнению историка Юрия Слезкина, роль немцев в России напоминает роль евреев в Германии, с той, однако, пометкой, что роль немцев была во многом более важной, очевидной и продолжительной. Ассимилированные и образованные евреи стали как “новые образцовые подданные” подниматься в царской России вровень с немцами. Возвышение “инородцев” до элиты породило, в свою очередь, антисемитизм. Динамика российской экономики предоставила возможность социального взлета также армянам и известным своими усердием и дисциплиной староверам, ранее оттесненным в сторону.
Слезкин считает, что история еврейства в России и Центральной Европе была схожей. В конце XIX века евреи поднялись из маргиналов к верхам и стали значительными представителями немецкой культуры в Центральной и Восточной Европе. Евреи в Австро-Венгрии стали “сверхнациональной” нацией, своего рода новой аристократией, самой новой, заметной и образцово-показательной частью населения, что породило сопротивление и политический антисемитизм. Их отсутствие корней сравнивалось с их стремлением к обогащению. Философ Ханна Арендт считала, что евреи были единственными “общеевропейцами” в Европе[60].
И в России, и в Центральной Европе евреи, как считает Слезкин, перешли в “местную религию”. Дети еврейской интеллигенции были, по словам известного сиониста Владимира Жаботинского, “безумно и безнадежно” влюблены в русскую культуру и вместе с ней в весь русский мир. Ассимилировавшиеся евреи были, по мнению Жаботинского, “единственными носителями и распространителями русской культуры” в Одессе. Употребление традиционных еврейских имен в Одессе считалось верхом идиотизма[61].
По Слезкину, переход в “пушкинизм” означал отход от родительской веры. Для поэта Осипа Мандельштама чистые и прозрачные звуки русской речи являли собой противопоставление “еврейскому хаосу” отцов[62]. Его отец, происходивший из Курляндии, “пробивался самоучкой в германский мир из талмудических дебрей”[63].
Овладение национальным каноном было признаком ассимиляции в Австро-Венгрии и, конечно, в Германии, где ассимиляцию еврейского населения пытались ранее отрицать, но где, в свою очередь, количество евреев было заметно меньше, максимум i%. С другой стороны, в Берлине, Вене и Будапеште процент евреев от всего городского населения составлял в 1890 году ю%. В 1939-м, для сравнения, еврейское население германского рейха составляло только четверть процента[64].
В 1770-х в еврейской среде Германии зародилось рационалистическое движение, выступавшее за принятие ценностей Просвещения и интеграцию в светское общество, стремящееся к равенству и отмене дискриминации. Главным идеологом движения, известного под названием “аскала” (ивр. Просвещение), был философ Мозес Мендельсон. Так возник реформистский иудаизм, который историк Михаэль Вольфсон причисляет к важнейшему наследию немецких евреев. После Второй мировой войны его центр переместился в США[65].
Автор “Популярной истории евреев” Пол Джонсон подчеркивает особые отношения евреев и немцев в интеллектуальном поле. По его утверждению, многим немцам трудно было принять тот факт, что у второго после Гёте крупнейшего немецкого поэта, Генриха Гейне, родившегося в еврейской семье, было “столь безупречное чувство языка”[66]. По известному утверждению Гейне, крещение было пропуском в европейскую культуру.
С другой стороны, самому Гейне пришлось обосноваться в Париже, поскольку в Германии он испытывал притеснения из-за еврейского происхождения. Также, к примеру, лауреат Нобелевской премии по химии [67] Фриц Хабер перешел в лютеранство в 1893 году, что не спасло его от нацистских преследований. Столкнувшись лицом к лицу с реальностью, Хабер писал Альберту Эйнштейну: “Никогда еще я не был настолько евреем, как сейчас”[68].
Исключенные из Версальского мирного договора Германия и Советская Россия заключили в 1922 году Рапалльский договор.
Вскоре после этого был убит министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау. Он считал евреев “одним из германских племен, как саксонцы или баварцы”, а крещение, равно как и сионизм, – проявлением трусости[69].
Переход в христианство или принятие крещения было одним из способов раствориться в русском обществе. Оно открывало широкие возможности для карьеры[70]. По свидетельству Солженицына, легче всего было перейти в лютеранство[71]. В романе Жаботинского “Пятеро”, действие которого происходит в Одессе, один из героев посещает сначала армянскую церковь, однако это кажется ему слишком экзотическим и вскоре он решает: “Сделаю, как все, поеду в Выборг к тамошнему пастору Пирхо”[72]. Лаура Экхольм также говорит о таком феномене, как “Fi
Для евреев в России лютеранство было самым естественным выходом из положения, поскольку лютеранство считалось также немецкой религией. Возможно, лютеранство привлекало евреев естественностью по сравнению с пышностью православия.
Крепостное право в России касалось в основном православных крестьян, чьи права и свобода передвижения ограничивались четкими правилами. Права евреев проживать на определенных территориях и заниматься определенными видами деятельности также были ограничены и предопределены сильнее, чем у какой-либо другой нации. Согласно Слезкину, евреи были самым притесняемым из всех меньшинств империи.
Пользовавшиеся широкими привилегиями финны были в царской России, несомненно, меньшинством, находившимся в самом выгодном положении. Подтверждением пусть послужит следующий пример: когда российские власти запретили проведение третьего Конгресса сионистов России, он прошел в Гельсингфорсе в 1906 году[74].
Вопрос о праве более чем тысячи финских евреев на финляндское подданство уже беспокоил сословные собрания (Сеймы) Финляндии. Разрешился он, однако, лишь после получения Финляндией независимости. Как я уже упоминал, и моя мать, родившаяся в Гельсингфорсе, получила финское гражданство только в 1920 году.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
59
Andres Kasekamp: A History of the Baltic States, 2010, c. 56.
60
Juri Slezkine: The Jewish Century, 2004, c. 62–64, 72, 99,123.
Cp. также: Эдмунд де Вааль, Заяц с янтарными глазами (Edmund de Waal: The Hare with Amber Eyes, 2010), повесть о еврейской семье, уехавшей из Одессы кто в Вену, кто в Париж и погибшей во время немецкой оккупации.
61
Slezkine, с. 69–71. Солженицын, I, с. 455. Владимир Жаботинский (Зеев Жаботинский, 1880–1940) был писателем, идеологом движения сионистов-ревизионистов, одним из последователей Теодора Герцля. Его роман “Пятеро” (1935), посвященный жизни одесских евреев, – одна из жемчужин русской литературы. Жаботинский также считается одним из известнейших российских ораторов. В 1906-м он основал в Одессе отряд еврейской самообороны. Во время Первой мировой войны сформировал Еврейский легион в составе британской армии, а также еврейскую подпольную организацию Иргун в Палестине. Премьер-министр Менахем Бегин был одним из главных его последователей.
62
Slezkine, с. 136.
63
Осип Мандельштам. Шум времени. 1972.
64
Snyder, с. VIII–IX.
65
Joum Turtialainen: Ikkuna juutalaisuuteen, 2009, с. 186; Michael Wolfsohn, Thomas Brechenacher: Deutschland, Heimatland, die Geschichte der deutschen Juden vom Kaiserreic bis heute, 2008, c. 104.
66
Paul Johnson. A History of the Jews, 1987, c. 343–344.
67
Фриц Хабер и Карл Бош разработали в 1909 г. процесс синтеза аммиака. Это изобретение широко использовалось в Германии в производстве удобрений, а также во время Первой мировой войны в производстве пороха.
68
Wolffs ohn, с. 123–124.
69
Johnsson, с. 407, Lothar Gall: Walther Rathenau, Portrait einer Epoche, 2009, c. 63.
70
Михаил Владимирович Тулеев (1857–1943) ‘‘перешел Рубикон”, то есть крестился в 1879-м, чтобы попасть в Кадетскую школу. Учившийся в Академии Генерального штаба и участвовавший в Японской войне Тулеев ушел в отставку в 1912-м в чине генерал-лейтенанта. Он родился в Режице Витебской губернии (Резница, Розиттен) и умер в Ницце, куда переехал после развода в 1912 г. Тулеев был единственным генералом еврейского происхождения в царской армии. (Благодарю Алексея Макаркина, предоставившего мне автобиографический труд Тулеева: М.В. Тулеев. “Записки генерала-еврея”, 2007. Мемуары Тулеева были опубликованы в 1930 году, и автор передал доход от нее в поддержку Палестины.)
71
Солженицын, I, с. 281–282.
72
Vladimir Jabotinsky: The Five, A Novel of Jewish Life in Turn-of-the-Century Odessa (1935), 2005, c. 196.
73
Ekholm, c. 54. Gregory Freidin 2010: MandeFshtam Osip Emil`evich, YIVO Encyclopedia of Jews in Eastern Europe, http://www. yivoencyclopedia.org/article.aspx/Mandelshtam _Osip_Emilevich.
74
Taimi Torvinen. Kadimah, Suomen juutalaisten historia, 1989, c. 78, Smolar, c. 31.