Убит поток

На слове «кодла» юноша поворачивается, улыбается: дескать, какое он знает сложное слово.

– Так что это… нормально.

– Странно. Вы говорите, что князь Сабин был смелым. Но вот по рассказу товарища Куприяна выходит, что он боялся до дрожи в коленках.

– Я не знаю, как это объяснить. Может, он, – Генти указывает на стеклянную дверь балкона. – Может, он… привирает?

– Ага. Вы, вероятно, понимаете, какая сейчас складывается картина. Предположение такое: князя Сабина убили его спутники. И скрылись. Расследование только началось, и…

– Это невозможно. Рынды не пойдут против хозяина, – отвечает он. – Нет-нет, невозможно.

Некоторое время они стоят молча. Дид выжидает. Что-то там происходит у юноши внутри, что-то он обдумывает. Хмурит лоб.

– Слушайте! Следователь Дидерик! – вдруг говорит он. – Разберитесь в этом! Найдите убийцу! Большая угроза всему! Очень большая! Ох-хо-хо… Мой отец – он же не просто князь… Он поток… Вы понимаете меня? Поток из пророчества! Через него… Нет… Другое слово. Им! Им Великая Вода проливается на нашу землю… Проливалась… И когда случился переворот, там был генерал… Которого хотели сделать правителем. Но он отрёкся. И сказал принародно: «Он – поток. Он будет князь!» – И указал на моего отца. И люди подумали… Нет. Поверили… Что это выбор самой Великой Воды. И теперь… Вы… понимаете, что будет?

– Нет.

– Война будет. Враги отца – они же прятались, таились, а теперь поднимут голову. И армия? За кого она будет? И в ком увидят люди новый поток?.. Но я даже не об этом хотел сказать… Ведь там подумают, что это вы убили князя. Не вы, в смысле вы, а в смысле страна, система… Не знаю, как выразиться правильно. И когда мы сможем подключиться к программе? Нескоро! Никогда, может быть! А у вас тут так хорошо!

– Хорошо? – Дид усмехается.

– Да! – отвечает Генти. – Очень хорошо! Просто, ясно, как это… Разумно! Нет обманов, интриг… Коллектив во главе! Люди! Не один человек, а все. И каждое мнение важно. И при этом свобода, равенство. Это… Это мечта!

Дид усмехается ещё раз.

«Чалмаши считают: все люди – суть Великая Вода. Но большинство людей – сосуды разной формы и объёма, и лишь некоторые – стремительные бескрайние потоки. Такие люди рождаются раз в пять поколений и питают собой целые народы. Появление каждого такого человека заранее предсказано в книге пророчеств. Особые знаки предшествуют его рождению и сопутствуют его жизни.

Описание знаков в книге пророчеств очень туманно и витиевато. Из-за этого у чалмашей постоянно возникают споры. Но пропустить знаки или ошибиться в них страшно, потому что тогда Великая Вода может обидеться и лишить людей своей милости».

Странно, размышляет Дид: если все люди – суть Вода, то на кого эта самая Вода будет обижаться? На себя саму, что ли?

Он сидит в вагоне монорельса и читает на планшете статью путешественника-чалмашеведа. Кроме этой статьи, информации о южных княжествах очень мало. Скудные сводки новостей – и всё.

Соединение с сетью хорошее, быстрое, потому что прямо за окном вьётся «ёж», и Дид посылает один запрос за другим. Но ничего интересного так и не находит. Делает паузу.

Неожиданно он замечает, что в вагоне похолодало. Вжимает голову в плечи, укутывается шарфом. Ехать до места преступления ещё долго. Солнечная – самая высокая платформа в городе.

Следователь оглядывается по сторонам. Середина дня, и вокруг пусто. Бежит на табло счётчик высоты. Румяная девушка рекламирует с плаката журнал «Ботва». В соседнем вагоне людей больше. В одном из них Дид узнаёт внешника Куприяна. Он дремлет, привалившись лбом к стеклу, буквально в двух метрах от следователя.

Это почему-то удивительно. Почему? Ведь у них назначена встреча на Солнечной. Ну и, естественно, он добирается туда на монорельсе. Как Дид. Как любой другой нормальный человек. А как ещё? И всё же что-то есть в этом странное…

Он бросает взгляд на планшет и понимает, в чём дело. В электронной схеме города на дополнительном экране. Прогресс-программа выводит на неё справочную информацию: где ближайшая парикмахерская, где магазин, где «грелка» и всё в таком духе. И ещё показывает друзей и знакомых рядом. Вот сейчас в хвосте поезда едет одноклассник Дида – Штыль. Его изображение бледное, маленькое, потому что они сто лет уже не общались… Кстати, как он? Ого, дела-то в гору пошли. Надо будет зайти к нему во время вспышки, проведать… А вот Куприяна на этой карте нет, хотя он должен там быть по всем правилам. И это очень непривычное ощущение. Будто не человек, а призрак сидит там, у окна.

На следующей остановке следователь переходит в соседний вагон и подсаживается к внешнику. Трясёт его за плечо.

– О, товарищ следователь… А я тут, понимаете, кемарю…

– Смотрите сюда, – говорит Дид.

– Что это?

– Схема города. Почему вас тут нет?

Вместо ответа тот бросает взгляд исподлобья, отворачивается, вздыхает. Наконец произносит:

– Опять издеваетесь?..

«Тест на подключение делит людей на две части, – писал навигатор. – Те, кто прошли его, становятся полноправными членами общества. Считается, что они умеют логически мыслить и принимать решения. Это единственное требование, которое предъявляет людям Прогресс-программа. Другие попадают во внешнюю службу. Их главное назначение – исполнять директивы программы, связанные с миром извне: со стихийными бедствиями, с чалмашами, с дикой природой.

Это не люди – это простые и надёжные механизмы. Этакие роботы с чуть большей автономностью. Но подумай, Дидерик, чем ты сам принципиально отличаешься от них? Кроме того, что прошёл когда-то тест? Принимал ли ты хоть раз самостоятельно настоящее решение?..»

Дид злится. Снова в голову лезет этот бред про свободу и решения. Глупости всё это! Внешники – это «роботы с чуть большей автономностью» – вот главное, что он выуживает из воспоминаний. Поэтому их и не отслеживает программа. Потому что кому нужно отслеживать роботов? И какие из роботов могут быть друзья и знакомые для полноценного человека?..

– Видите, вон там перевал? – спрашивает тем временем Куприян. Тычет указательным пальцем в стекло.

– Да.

– О! Это не просто перевал. Здесь проходила дорога, по которой гнали когда-то рабов из чалмашских княжеств в нашу страну. Века назад… Представляете?

– Нет.

– Угу… А вот я, кажется, представляю…

По кислой физиономии внешника очень хочется врезать. Но нельзя. Поэтому Дид старательно молчит.

Вагон плавно останавливается. Маленькая платформа залита ослепительным солнцем. Сверкает гладкий купол гостиницы. Станция монорельса жмётся к краю. Здесь же грузовая станция, маленький автоматический магазин и узел роботов. На экране магазина крутятся сегодняшние скидки. У роботов за стеклянными стенами ни движения – выстроились в ряд, заряжаются.

Чуть поодаль, на гладкой поверхности нежится на солнце парочка гигантских туатар с красивой тёмной чешуёй. Урчат… Туатар завезли из чалмашских княжеств, и они освоились здесь, научились ловить тёплые «грелочные» потоки и даже зимой жили припеваючи.

Интересно, размышляет Дид, а не могли они напасть на чалмашей? Сильные рептилии. Дикие. Нет, тут же отвечает сам себе. Во-первых князя удушили, во-вторых туатары ни разу ни на кого не нападали. И вообще предпочитали не показываться людям на глаза. Прятались по своим расселинам.

– Значит, вы привезли их сюда на монорельсе?

– Ага, на нём, родимом.

– Кто-нибудь ещё был с вами?

– Нет, откуда? На платформе всё автоматизировано. Привёл, показал, куда тыкать – и всё.

– Угу.

– Чуть вылезли, это плешивый завёл опять свою шарманку. Умора.

– Башким Ходжа?

– Этот. «А какие ещё есть способы попасть на платформу?», «А есть ли камеры на монорельсе?», «А есть ли в гостинице тревожная сигнализация?». Бу-бу-бу, бу-бу-бу…

Они направляются к грузовой станции. Это серый куб, к которому присоединена широкая – трёхметровая в диаметре – ребристая труба. Несколько раз изгибаясь, она прячется куда-то под платформу.