Страница 27 из 27
В то же время активно сотрудничал с газетами «Македония», «Цариградски вестник», «Право», «Турция», «Напредык», с журналами «Читалиште» и «Былгарска сбирка», публикуя там заметки, переводы, научно-популярные статьи. Д. Душанов – автор нескольких учебников и учебных пособий. После Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. остался в Восточной Румелии и в 1879–1880 гг. был назначен секретарем-начальником Хасковской префектуры. В 1878 г. удочерил осиротевшую племянницу своей жены Надежду, которая стала его единственным ребенком. В качестве представителя Восточной Румелии принимал участие в частных заседаниях Учредительного собрания в Тырново в феврале – марте 1879 г., на которых обсуждался вопрос национального объединения после Берлинского договора от июля 1878 г. В 1880 г. был назначен главой канцелярии при Дирекции народного просвещения Восточной Румелии и оставался на этом посту до соединения болгарских земель 6 сентября 1885 г. Тогда же опубликовал свой «Учебник по счетоводству» (1882 г.). После этого отказался переехать в Софию и занять там административную должность, предпочтя вернуться к преподавательской деятельности. В 1885–1887 гг. был учителем в Пловдивской женской гимназии и продолжал работу на литературном поприще. В 1889 г. после продолжительной болезни скончалась его супруга Рахиль, а в 1894 г. он ушел на пенсию.
В Пловдиве он сосредоточился на переводах с греческого и в 1895 г. опубликовал первые переводы песен «Илиады» Гомера в журнале «Светлина». В 1899 г. издал полный перевод «Илиады» и первый экземпляр с посвящением подарил князю Фердинанду. До конца века также опубликовал и несколько переводов песен «Одиссеи» в журнале «Былгарска сбирка», но в силу преклонного возраста и слабого здоровья не смог завершить перевод всего эпоса. Скончался в Пловдиве 15 августа 1904 г.
Настоящие мемуары впервые были опубликованы в следующем издании: Спомени. Писма и документи. Публицистика / Сост.: Ц. Нанова. София, 1989. Оригинал хранится в Болгарском историческом архиве при Народной библиотеке им. Ивана Вазова в Пловдиве под названием «Мои воспоминания о прошлом» («Спомените ми от миналото»). Перевод с болгарского А. С. Добычиной.
После 1895 г., Пловдив. Воспоминания Димитра Душанова об Апрельском восстании и Освободительной войне, озаглавленные «Мои воспоминания о прошлом»[275].
ВСЕОБЩИЙ СТРАХ, КОТОРЫЙ ПОВСЕМЕСТНО РАСПРОСТРАНИЛСЯ после восстания, а в сущности, свирепство подавивших его башибузуков и регулярных войск, ужасная резня в Батаке, Перуштице, Батошево и в иных местах, заставляли негодовать и самых бесчувственных; зверство и скотство, с каким они относились к беззащитным, угнанным в плен вдовам, девицам и молодым инокиням, заставляли даже самые нежные сердца биться в груди, горя и дыша отмщением. Они убивали и уничтожали всех подряд, и виновных, и невиновных, каждого, кто представал перед их взорами; пожары, мародерства и насилие были для них ничего не стоящим, обычным делом; ведь они имели дело с имуществом и семьями нечестивых гяуров[276].
Плевненский каймакам Дели Неджиб и тамошний хаджи Челеби, на которых была возложена обязанность усмирить Батошевское восстание, зверски сжигали, немилосердно убивали, беспощадно грабили и обнажали и сладострастно насыщали свои скотские страсти; так что и дитя в утробе матери возроптало бы от этих зверей.
Будучи в то время учителем в Плевне, я не смел даже показаться в той части города, в которой бушевали эти вандалы; меня бросало в дрожь, каждый раз когда насущная надобность заставляла меня выходить за чем-то на рынок и нужно было идти мимо постоялого двора, который держал этот зверь. Для него не было никого, кто бы был так верен падишаху и его стране, кроме его свояков Цангиди и Тодораки – Клеантовых зятей[277], и двух «огречившихся» болгар – одного из Копривштицы, другого – из Сопота, где те промышляли оптовой торговлей тканями.
Благодаря этому они, или обладая врожденной совестью, или преследуя свои интересы, спасли многих от виселицы. Достаточно было им лишь заступиться за кого-то перед этим зверем, всегда изображавшим из себя «душу нараспашку», миролюбивого человека, который лишь печется о своем деле, и он легко мог спастись, отделавшись лишь неприязненным взглядом в свою сторону или отпущенной вслед варварской руганью.
После разорения Батошево они, и в особенности Дели Неджиб, притащили с собой воз награбленного и мешки серебра, церковную утварь и разные деревенские женские украшения. А у Челеби несколько месяцев жили две молодые инокини и несколько плененных девиц. Их искали повсюду и нигде не нашли – живы ли они, убиты ли они, никто не знает, по крайней мере, я и сейчас не знаю, удалось ли им вновь увидеть белый свет.
Наконец, это неудачное восстание было усмирено, и власть имущие, чтобы загладить свои зверства, кинулись собирать у населения обращения, что оно довольно своим пребыванием под султанской защитой и ему не на что жаловаться. Такие сборщики явились за подписями с подобным обращением и в Плевну – то были известный русенский муфтий и Петр Златев, который, к всеобщему позору, заставил и учителей, и граждан идти целовать руку своего деда муфтия. А когда мы вышли оттуда, покойный ныне Маринчо Петров, тогдашний председатель школьного настоятельства, дал мне копию того обращения, которое он должен был вернуть им с подписями жителей города, для того, чтобы я его переписал, но я не хотел брать и попросил дать его кому-то из учеников или более молодых учителей.
Утром меня вызвали в городскую управу, где был и Петр Златев, тот рассказал мне следующую притчу: «Некий господин оказался в неком городе, где женился на некой госпоже с условием открыть лавку, но никогда не продавать ничего из товара за бо́льшую цену, чем по той, по какой он его купил, и каким бы ни был результат его торговли, он не должен любопытствовать о том, почему надо делать именно так. Он уже женился, открыл лавку и за что покупал, за то и продавал. Жил же привольно и счастливо, и только лучше от того, что капитал никогда не уменьшался, если и покупал за 5, то за 5 и продавал, и все его расходы сводились лишь к этому. Прошло время, и он не заметил, как в один день вразрез условиям, которые заключил со своей женой, сказал: «Жена, неудивительно ли на самом деле, как мы живем так привольно и счастливо, столько лет прошло, как я за что покупаю, за то и продаю, а мой капитал все тот же и лавка моя не опустела». Не успел он и договорить, как оказался уже не у жены своей, а откуда пришел, и далеко от чудесного своего занятия и не оскудевающей лавки».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
275
В личном архиве Димитра Душанова, который находится в Пловдивской народной библиотеке, среди других документов, выкупленных его внуком Димитром Деловым в 1935 г., фигурировала и рукопись «Моих воспоминаний из прошлого». Время написания воспоминаний не поддается датировке, но, по всей вероятности, его можно отнести к периоду после 1895 г., так как в одном месте Душанов пишет: «Все в тот же день, под вечер, из Стара-Загоры специально, чтобы увидеться с ними, приехал и покойный ныне старик Славейков…», а мы знаем, что П. Р. Славейков умер в 1895 г. Нигде не указаны намерения Душанова опубликовать свои материалы, но, судя по работе над текстом и внесенным правкам, прослеживается желание напечатать его.
276
Гяур – презрительное название иноверца у мусульман.
277
Очевидный намек на персонажа пьесы Ж.-Б. Мольера «Тартюф».