Страница 2 из 4
Смею надеется, что данное учебное пособие послужит формированию в нашей стране элементов инновационной культуры, инновационных структур во всех сферах общества. Лишь инновационное общество, открытое новизне, эксперименту, новому опыту, но в то же время тщательно обдумывающее свои последующие шаги, сможет преодолеть все кризисы и выйти на новые, более высокие в технологическом и духовном плане уровни своего развития.
Глава 1
Инновации в социально-экономическом развитии регионов
1.1. Инновационная экономика и асимметрия пространственного развития
Одной из характерных черт глобальной экономики остается асимметрия пространственного развития между странами и регионами мира. Асимметрия социально-экономического развития регионов сопровождается процессами интеграции территорий в глобальную сеть различных по виду и интенсивности международных отношений. В современном глобализирующемся мире уровень взаимосвязей и взаимозависимостей социально-экономических и политических структур достигает своего исторического апогея. Пространственное развитие демонстрирует сложный и амбивалентный характер: экономический рост в одних регионах наблюдается одновременно со стагнацией и кризисами в других; падение цен на энергоносители приводит к росту хозяйства во многих странах Европы, но в то же время к сокращению ВВП в других государствах; приток капитала в экономику одних государств обозначает его отток из других; низкий уровень безработицы в одних может обусловливать высокую безработицу в других и т. д. И даже в периоды экономических кризисов, толкающих миллионы людей в нищету и безработицу, наблюдаются парадоксальный рост числа миллиардеров, высокий спрос на предметы роскоши, строительство новых супердорогих объектов недвижимости и т. д. Всюду мы видим эту удивительную пространственную игру противоположностей – роста и стагнации, бедности и богатства, нового и старого, современного и устаревшего. Еще в конце XIX в. эту амбивалентность социально-экономического развития увидел французский географ Э. Реклю: «процветание одних непременно влечет за собой увядание других» [Реклю, с. 533]. И сегодня суперсовременные технотронные постиндустриальные регионы (например, Сингапур или Силиконовая долина в США) соседствуют с новыми пространственными «клоаками», в лице, например, города Ханаана (Сanaan) на Гаити, насчитывающего более 1 млн жителей. Чистота, комфорт, технологический перфекционизм одного резко контрастирует с грязью, нищетой и социальной деградацией другого. Это два полюса одного глобального мира. В Ханаане отсутствуют элементарные условия для человеческого существования (проточная вода, канализация, электричество, нормальное жилье). Мусор и отходы остаются лежать на улицах. Дети проводят дни и ночи на мусорных свалках в поисках чего-нибудь полезного, да и взрослое население, живущее в атмосфере страха и насилия, постепенно деградирует, все более превращаясь в «человеческий мусор» (по выражению философа Ж. Бодрийяра). И таких людей, живущих в крайней нищете и обездоленности, насчитывается в мире сотни миллионов человек, и число их увеличивается, несмотря на заявления ООН о сокращении бедности в мире.
Ареалы «нищеты и отчаяния» в мире расширяются, одновременно возрастает концентрация капитала в отдельных его регионах. Капитал ищет способы своего умножения, поэтому стремится в регионы с высокой рентой, где имеются возможности получения прибыли в короткий срок. Что можно получить в такой нестабильной и бедной стране как Гаити или в десятках других схожих государств? Пожалуй, немного. Легче сделать деньги на финансовых спекуляциях, сделках с недвижимостью, кредитах, доверяя средства банкам или инвестиционным компаниям. Это определяет движение капитала в сторону благополучных экономически растущих стран, где имеются факторы умножения капитала. Одним из таких центров притяжения являются технологические регионы. Наукоемкий промышленный сектор, новые виды услуг – привлекательные объекты финансовых инвестиций. Например, инвестиции в объеме 100 тыс. долл. в компании Силиконовой долины США превращаются через десять лет в миллиардное состояние [Gräfe]. В свою очередь, концентрация капитала притягивает в регион новую рабочую силу, изменяя миграционные потоки, «вымывая» необходимые умы и таланты из других регионов. Это усиливает пространственную дифференциацию глобального труда и капитала. Полярность между бедностью и богатством возрастает. Это подтверждают последние исследования, проведенные организацией «Оксфам» (Oxfam). Согласно им, в 2016 г. одному проценту самых богатых людей в мире будет принадлежать более 50 % мирового богатства. В 2009 г. этот показатель был на уровне 44 %, в 2014 – 48 % [Die Hälfte des Wohlstands in der Hand von einem Prozent]. Концентрация капитала в руках небольшого числа супербогатых людей в отдельных регионах мира создает огромные социальные, политические и экономические проблемы глобального масштаба. Массовые миграции из неблагополучных стран, деградация целых государств, подавление демократических институтов с целью удержания иностранного капитала (в Камбодже и Бангладеш, например), рост экстремизма и терроризма объясняются дестабилизирующей ролью глобального неравенства, отсутствием справедливости и перспективы более-менее пристойной жизни у миллионов людей.
Главная причина поляризованности мирового пространства – глобальная конкуренция, борьба за власть, прибыль, благосостояние, «место под солнцем» в иерархичной системе мирового хозяйства. Неважно, идет ли здесь речь о конкурентной борьбе между регионами, странами, компаниями. Каждый субъект хозяйственной деятельности стремится превзойти, обогнать своего конкурента. Это справедливо и в отношении территорий. На протяжении всей истории государства стремились обогнать своих контрагентов в политическом, экономическом и даже в культурном плане. Пути для этого были различны. Однако для всех них без исключения политические действия были отражением экономических интересов правящих классов или национальной элиты. В этой борьбе интересов одни государства выигрывали, другие проигрывали. Центр мирового хозяйства перемещался из одного региона в другой [Бродель]. Технологии и инвестиции, подпитывающие друг друга, были решающими факторами развития и доминирования. Их концентрация определяла в конечном итоге мощь государства.
И на сегодняшний день правительства делают все возможное, чтобы в их регион пришел капитал, таланты, создавались новые рабочие места, обеспечивался рост регионального ВВП и чтобы хоть часть населения ощущала улучшение жизненных условий. Поэтому по всему миру формируются налоговые оазисы, финансовые офшоры, технологические парки, технополисы, свободные производственные и обслуживающие зоны. Для этой цели также строятся современные архитектурные сооружения (постмодернистские вокзалы, аэропорты, филармонии, музеи, театры, ночные клубы), улучшается территориальная инфраструктура, возводятся новые материальные символы, призванные отразить дух времени, новый стиль и образ жизни людей. Для этой цели национальные парламенты принимают законы, либерализирующие торговлю, бизнес, миграцию, национальные отношения, а также отношения сексуальных меньшинств. Для этого понижаются региональные налоги, иностранным инвесторам предоставляются большие льготы, вплоть до освобождения от налогов (Индия), субинвестируется строительство бюро, офисов, систем водо- и энергоснабжения. Делается все возможное, чтобы у региона появились профиль, индивидуальность, благоприятный имидж, какое-то преимущество в конкурентной борьбе. Этому способствуют и новые реалии глобализирующегося мира, обостряющие и без того серьезную конкуренцию за ресурсы, капитал. Эта борьба предъявляет жесткие требования к региональной элите. На ее плечи ложится тяжелый груз ответственности за «довольство» (по выражению П. А. Кропоткина) народных масс.
Асимметрия пространственного развития особенно очевидна при сравнении развитых (богатых) и развивающихся (бедных) стран. Однако и в развитых государствах существуют огромные региональные различия. Одни регионы характеризуются высокими показателями экономического развития и доходов населения, в других наблюдаются процессы «сжатия» социальных и экономических показателей. Для примера здесь можно упомянуть южную Италию, регион Дром (Франция), Лаузиц в ФРГ и др. Поляризация национальных пространств – феномен не новый, однако в настоящее время он обрел особый размах. Регионы с традиционными отраслями промышленности, слабо интегрированные в глобальную систему производства, с регионально или локально ориентированными услугами и сельским хозяйством, характеризуются как регионы «сжатия» экономической и социальной сферы. Среди них выделяют неблагополучные в социально-экономическом плане территории, характеризующиеся очень высоким уровнем безработицы, оттоком населения, ненормальной криминогенной ситуацией и т. д. Старопромышленные регионы Западной Европы, в недавнем прошлом доминантные экономические кластеры, – наглядный тому пример. К регионам-аутсайдерам можно также отнести многие территории стран Центральной и Восточной Европы, потерявшие вследствие структурной трансформации их штандортную (территориальную) привлекательность – это новая периферия ЕС, регионы экономической стагнации и рецессии. Таких регионов на современной карте Европы больше, чем быстро прогрессирующих.