Страница 1 из 5
Н. Н. Баранов
Раннелиберальные партии Германии (1858–1867)
Предисловие
На кафедре новой и новейшей истории департамента «Исторический факультет» ИГНИ УрФУ в процессе подготовки бакалавровисториков заметное место занимают дисциплины модуля «Германия в вестфальскую эпоху», посвященные проблемам германской истории Нового и Новейшего времени, в том числе авторский спецкурс «Немецкий политический либерализм: становление и эволюция». До сих пор эта тема в нашей стране практически не вызывала академического интереса и не вводилась в преподавание. В связи с этим можно говорить о полном отсутствии соответствующей литературы на русском языке. Настоящее учебное пособие призвано хоть в малой части восполнить эту лакуну.
Цель учебного пособия – сформировать у студентов целостное и объективное представление о процессе становления немецкого политического либерализма на примере трех крупнейших политических объединений середины XIX в. – немецкого Национального союза, партии прогрессистов и Демократической партии, действовавшей на германском юге. В результате студенты смогут полнее уяснить общегерманские закономерности и выраженные региональные особенности функционирования либеральных партий, влияние внутренних и внешних факторов на их становление и эволюцию, соотношение либеральных и демократических тенденций в их идеологии и программных установках, социальный и персональный состав участников либерального движения, роль либералов в объединении страны, защите конституционных принципов, формировании основ гражданского общества.
Данное пособие создано автором на основе изучения обширной немецкоязычной литературы с привлечением опубликованных и неопубликованных источников из федерального архива ФРГ и отражает актуальные оценки исторической роли раннелиберальных партий, сложившиеся в немецкоязычной и англосаксонской историографии.
Введение
История немецкого либерализма середины XIX – начала ХХ в. сегодня по-прежнему остается «тайной за семью печатями». Зачастую даже в представлениях профессиональных историков немецкий либерализм предстает «terra incognita» или находится глубоко в тени традиционных представлений о значимых, но имеющих, как правило, негативный оттенок маркерах эпохи: Бисмарк, объединение железом и кровью, кайзеровская империя, «альянс ржи и стали», милитаризм, мировая политика и т. п. Это объясняется тем, что либерализм воспринимается, как правило, в качестве универсальной доктрины и модели, как «политическая традиция Запада», которая практически не прижилась в Германии1.
В соответствии с доктриной классического либерализма наиболее устойчивым и способным к развитию является общество, основанное на свободной рыночной экономике, социуме свободных индивидуумов, политической демократии и толерантности. Образец такого общества впервые был создан в англосаксонских странах в Новое время и затем распространился по всему христианскому миру. В действительности эта концепция была создана только во второй половине ХХ в. усилиями группы известных немецкоязычных мыслителей, волею судеб переселившихся в Великобританию и очарованных ее историческим опытом: Л. фон Мизес, Ф. фон Хайек, К. Поппер, Р. Дарендорф. Историческая реальность гораздо сложнее и разнообразней: либерализм – это многоликое явление, которое неоднократно меняло свои формы и сущность в зависимости от конкретно-исторических условий и региональных особенностей. По словам известного немецкого историка Л. Галя, «термин либерализм часто используется произвольно и служит этикеткой для самых различных политических, экономических и социальных сил, идей и устремлений»2.
Самым травматичным в исторической памяти немцев остается период национал-социалистической диктатуры и Второй мировой войны. Неудивительно, что с тех пор и до сего дня любые интерпретации событий и процессов Нового и Новейшего времени вольно или невольно интериоризируются «германской катастрофой» середины ХХ столетия (Ф. Мейнеке)3. Среди прочего немалая доля ответственности за путь к катастрофе возлагается на немецкий либерализм. Наиболее последовательно эту мысль отстаивают вслед за Ф. Фишером и Г. – У. Велером сторонники концепции «особого пути» Германии в эпоху модерна4. В связи с экономической отсталостью Германии и отсутствием национальной буржуазии в первой половине XIX в. немецкий либерализм характеризуется как слаборазвитый. С самого начала своего политического существования, со времени потерпевшей поражение революции 1848 г., он демонстрирует две взаимодействующие между собой особенности, которые не позволили создать в Германии прочную либеральную традицию, подобную британской или французской. Во-первых – его поздний старт, во-вторых – отказ от собственных принципов во имя национального объединения («сначала единство, затем свобода»). Подчеркивается капитуляция либералов перед силовым государством. Все это в контексте концепции континуитета между Бисмарком и Гитлером привело к тому, что немецкие либералы не смогли предложить и реализовать жизнеспособную альтернативу кайзеровскому режиму, что и сделало неизбежным приход к власти национал-социалистов.
Подобный прямолинейный детерминизм скорее затемняет, чем проясняет проблему. Чтобы полнее понять специфику немецкого либерализма, необходимо вписать его в более широкий европейский и региональный исторический контекст. Идеология немецкого либерализма, как и других национальных вариантов этого течения, формировалась в эпоху зрелого Просвещения и Французской революции. Однако она испытывала на себе мощное влияние политической традиции старой империи, которая в новых условиях нашла выражение в комплексе представлений «исторической школы права» Ф. К. фон Савиньи и К. Ф. Эйхгорна. В рамках идеи дуализма государства и общества основами германской государственности считались сословная конституция (не столько свод основных законов, сколько органическое строение государства) и сословный федерализм, а ее национальная специфика виделась в сочетании сословно-корпоративного представительства и выборной династической монархии. С позиций историко-романтической школы в трудах Ф. К. Дальмана и Р. фон Моля необходимость конституции и народного представительства обосновывалась не потребностями настоящего и будущего, а давними прецедентами.
Политическая практика немецких либералов также испытывала влияние опыта Французской революции. Поначалу революция дала мощный импульс весьма незрелой антифеодальной оппозиции в Германии. В дальнейшем, однако, по мере того как революционные лозунги свободы, равенства и братства все больше уступали место имперским амбициям Бонапарта, воздействие со стороны Франции воспринималось в Германии в большей степени как установление иностранного господства, чем как освобождение от феодально-абсолютистских пут и партикуляристской раздробленности. В сопротивлении наполеоновскому господству слабые силы буржуазного общества вынуждены были объединяться с легитимистскими интересами князей. Таким образом, возникла крайне противоречивая тенденция: борьба с иностранным господством означала сопротивление новому общественному порядку. Стремление к национальной независимости и объединению связывалось с интересами трона и алтаря. В этой же связи необходимо учитывать наличие в большинстве германских государств и особенно в Пруссии многочисленной и достаточно эффективной образованной бюрократии, формально стоящего вне политики «всеобщего сословия» (Г. В. Гегель), которое способно было осуществлять либеральные по духу и содержанию реформы ради укрепления существующего государственного порядка. Такая деятельность получала поддержку либералов. Но уже со времени реформ Штейна и Гарденберга в начале XIX в. в Пруссии наметилась тенденция к расхождению путей общества и государства. Первое медленно, но необратимо двигалось к буржуазной организации и торжеству индивидуализма, а второе в лице правящих кругов, бюрократии и армии закостенело на позициях традиционализма.
1
См.: Watkins F. Political Tradition of the West. Cambridge Mass., 1948.
2
Gall L. Liberalismus und “bürgerliche Gesellschaft”. Zu Charakter und Entwicklung der liberalen Bewegung in Deutschland // Liberalismus / Hrsg. von L. Gall. Königstein/Ts, 1985. S. 162.
3
См.: Meinecke F. Die deutsche Katastrophe. Betrachtungen und Eri
4
См.: Ullma