Тамагочи

Тамагочи – игрушка, виртуальный домашний питомец.

            (Википедия)

Середина осени выдалась необычайно холодной и слякотной. Остывший солнечный диск почти исчез с небосклона, лишь на короткое время неохотно появляясь в редких просинях меж свинцовых облаков. Небо почернело. Провиснув над крышами под тяжестью впитанной влаги, коснулось растрепанным краем верхушек телевизионных антенн, сползло по хрупким шиферным скатам к горловинам водостоков и, скручиваясь в тугие бурлящие жгуты, мощным пульсирующим потоком выплеснулось на безлюдные тротуары и щербатую отмостку зданий.

Нескончаемый дождь, пришедший с промозглым октябрем, уже месяц надоедливо тарабанил по подоконникам посеревших от сырости домов, постепенно превращая опустевшие улицы в одну большую грязную лужу. В  воздухе висел мерзкий запах креозота. «Черт знает что!» – недовольно буркнул Сергей, вдыхая очередную порцию липкого смога. Ядовитый коктейль из дыма заводских труб и чада выхлопных газов, образовавшийся при полном безветрии, окутав остывающий мир едкой кислотной пеленой, неприятно свербил в носоглотке, раздражая легкие тысячами маленьких мерзких колючек. Дождь не унимался. Стекая по волосам, лбу, щекам, он проникал под покровы одежды, превращая дорогой заморский текстиль в холодную мокрую тряпку. Казалось, ненастье овладело всем, и даже удивительной, не свойственной шумному городу тишиной, придавив внешние звуки легким шуршанием падающих капель. Как вдруг совсем где-то рядом неистово взревел тепловоз, оглушительно и мощно, с надрывом выдавая в затхлый воздух натужный такт работающего дизеля. Разорвав протяжным гудком дрожащий покой, с ужасным скрипом невидимый состав тронулся, разнося по округе металлический грохот вагонной сцепки. «Вот же дьявол! – невольно вырвалось у Сергея. – Напугал! Зараза!»

Гущин стоял посреди небольшого, заваленного опавшей листвой, неухоженного двора. В левой руке он держал пухлый коричневый саквояж, его правая рука, обтянутая кожей лайковой перчатки, крепко сжимала отвороты поднятого воротника. Переминаясь с ноги на ногу и втягивая голову внутрь кашемирового пальто, он всячески пытался укрыться от проникающего за шиворот холода. Со всех сторон Сергея окружал совершенно незнакомый район, который, обступив своими неприветливыми строениями, жутковато смотрел на непрошеного гостя темными провалами мрачных безжизненных окон. Стекла фрамуг, вставленные в глубокие морщины почерневшей от времени дощатой обшивки, казалось, следили за каждым движением чужака. Сергей поежился. Прошло уже достаточно много времени с момента аварии на дороге, но чувство неясной тревоги никуда не уходило, и в окружении двухэтажных деревянных бараков это необъяснимое беспокойство только усиливалось, нервно нарастая с каждой минутой. «Ну и гады! Подрезали и быстренько свалили! Как теперь машину из кювета доставать?!» – в сердцах бранился Сергей. Насквозь промокший и продрогший, он за последние полчаса не увидел ни одного прохожего, у кого мог бы спросить, как выбраться из этого забытого богом захолустья. Все попытки дозвониться в службы эвакуации автомобилей и диспетчеров такси заканчивались ничем. Никто из отвечавших не знал и не мог найти по базам данных улицу, которую называл Гущин. «Что за напасть такая? Как я мог оказаться в этой чертовой дыре? Зачем сюда вообще потащился? Идиот!» – ругал он себя, бесшумно шевеля посиневшими от холода губами. Его начинал пробивать озноб, мелкой дрожью вытряхивая из трезвеющего организма остатки алкоголя. «Надо хоть до этого мешка с деньгами дозвониться, да попробовать перенести встречу на другой день. – Сергей набрал номер.  – Алло! Валерий Арнольдович?.. Это Гущин Сергей беспокоит. Здравствуйте еще раз. У меня тут неприятность по дороге к вам произошла. Я машину разбил… сам цел. Только вот ситуация до смешного нелепая. Где нахожусь, не знаю. Удивительно! Куда ни позвоню, таких названий улиц тоже никто не знает! И самое главное, вокруг никого… – понизил голос Сергей. – Убогий пригородный поселок. Рядом то ли комбинат, то ли завод, не пойму. В общем, промышленная зона какая-то… По таким приметам тоже ничего не можете сказать?.. У меня просьба к вам. А не могли бы мы встречу нашу перенести на любой другой ближайший день? Машину не хочется здесь бросать. Эвакуировать бы ее… Не получится?.. А когда?.. Понимаю, понимаю. Тогда при первой возможности обязательно созвонимся. Удачи в делах! До свидания. – Гущин нервно впихнул трубку в карман пальто. – И тут фигня! Что за день?..»

Вдруг невдалеке показалась темная фигура. Человек вышел из-за угла дома, покрутил головой по сторонам и, разбивая лужи торопливым шагом, направился в сторону Сергея. «Наконец хоть кто-то появился», – буркнул Гущин, выдвигаясь навстречу незнакомцу.

– Здравствуйте, – обратился он к худощавому светловолосому парню, когда они поравнялись.

Молодой человек остановился. Изуродованный косоглазием взгляд неприятно ощупал Сергея с головы до ног.

– Здрасьте, – поздоровался парень.

– Подскажите, пожалуйста, будьте добры, где мы сейчас находимся?

– У вас что-то случилось? – спокойно спросил незнакомец.

– Машина сломалась. Вернее, мерзавец какой-то на дороге подрезал, да так, что я с нее слетел. В кювете машина сейчас. Эвакуатор нужно вызвать, а куда конкретно, не знаю.

– Промплощадка номер шесть. Промцы, или Шестерка. Называйте как хотите. Только эвакуатор вряд ли сюда поедет.

– Почему это, если не секрет? – не скрывая удивления, поинтересовался Сергей.

– На свалку обычно только мусоровозы приезжают. И то, как правило, по расписанию или по звонку терпил… Разве вы не знали?.. Вообще-то боятся. – Кривой огляделся.  – Район здесь неспокойный… А машину далеко тащить?..

– В автосервис, желательно поближе к «Изумрудному».

– В «Долину нищих»?.. Далековато…

– Не знаю, – Гущин слегка замялся. – Если «Изумрудный» так называют, то значит в «Долину нищих».

– Здесь автомастерская есть. Попробуйте обратиться туда. Кто знает, глядишь, и помогут.

– Да? А как до нее добраться?

– Я сейчас примерно в ту сторону и направляюсь. Можете пойти со мной, если желаете. – Парень улыбнулся.

– Вот здорово! – оживился Сергей. – А то уже совсем замерз, а на улице, как назло, никого, – произнес и тоже расплылся в улыбке…

Минут десять, мелко семеня за своим проводником, он неуклюже скользил по раскисшей глине, то и дело перепрыгивая бесчисленные лужи, пока наконец мужчины не уперлись в высокий бетонный забор.

– Сейчас пойдете по этим мосткам,– показывая рукой на деревянный настил, сказал молодой человек.– Вдоль забора. Не заблудитесь. Здесь одна дорога. Справа комбинат, слева гаражи. А как свернете за угол, все увидите сами.

– Спасибо огромное! – поблагодарил незнакомца Сергей. – А можно вопрос?

– Спрашивайте, – парень кивнул головой.

– Мне интересно, почему никто не знает этого места и этих улиц? Куда я только не звонил! Если судить по строениям, то они стоят уже довольно давно. И потом, почта же должна как-то доходить до жильцов.

– Вы имеете в виду названия, написанные краской?

– Да. «Сырая», «Чахлая»… Что это?

– Не обращайте внимания. Народное творчество. Кто-то из местных алкашей сдал таблички в чермет. Пропили, в общем. На стенах – это уже ребятня постаралась, накалякала. А исправить некому. Здесь все под снос. Никому ничего не надо. По мне, если честно, пускай бы так и оставалось; бывшие названия улиц стали уж больно пафосными для убогих гнилушек. «Радужная», например. Та, на которой мы с вами встретились. Немножко не клеится с местом. Не правда ли? – парень обернулся, окинув калечным взглядом оставленный позади поселок. – А ведь когда-то с них, с этих самых бараков, начиналась жизнь нашего комбината. Народ приезжал сюда на время, а оставался навсегда. Хотя старожилов сегодня вряд ли тут найдешь. Сейчас это обиталище бомжей и маргиналов. То самое дно, куда, по разным причинам, опускаются люди из некогда сытой жизни и более престижных районов.