Страница 1 из 15
Григорий Киселёв
Пионеры воздушных конвоев. Малоизвестные страницы войны
«Они летали в невероятно тяжелых условиях. Мы не имеем права это забывать, мы не имеем права оставлять это глубоко в истории. Если мы сегодня не погрузимся в это и не расскажем о тех событиях, не знаю, через сколько лет смогут к этому вернуться. Поэтому лично я испытываю потребность в том, чтобы эту историю рассказать до конца».
Предисловие
«Американцы сразу сказали: по этой трассе могут летать либо сумасшедшие и самоубийцы, либо русские…»
Наше путешествие подходило к концу. Проехав на автомобилях пол-Европы, мы направлялись к белорусскому Бресту, чтобы замкнуть туристический круг. Позади остались тысячи километров прекрасных европейских дорог, города Польши, Чехии, Германии и Италии. По нашему плану нам оставалось посетить Вену, и домой.
Успешно преодолев серпантин горного перевала, мы пересекли границу Италии с Австрией и в приподнятом настроении, с чувством людей, познающих новое, разглядывали пасторальные альпийские пейзажи, окружающие с обеих сторон автобан. Наш навигатор доложил, что впереди поворот на город Зальцбург. И действительно, мы увидели указатель с наименованием этого населённого пункта. Его посещение в наши планы не входило, поэтому мы проследовали дальше.
Проехали указатель на аэропорт и буквально через несколько десятков метров увидели ещё один, на котором было написано «Ангар № 7». Нас удивило то, что о каком-то ангаре извещал не кустарный указатель, изготовленный каким-нибудь предприимчивым коммерсантом, как это иногда бывает на наших дорогах. Этот соответствовал европейским стандартам и для знающих людей явно нёс далеко не второстепенную информацию. Взыграло и наше коллективное любопытство. Рассудив, что указатель стоит не случайно, мы решили посмотреть, что это за ангар такой.
А дальше всё было, как в сказке. Мы свернули с автобана, проехали немного по второстепенной дороге, зарулили на довольно большую автомобильную стоянку и, выйдя из машин, замерли, поражённые. Перед нами стояли два огромных здания современной архитектуры из стекла, связанных между собой такой же стеклянной галереей. Указатели на стоянке и самом здании указывали, что это и есть Ангар № 7.
Несколько робея, мы вошли внутрь, где были поражены не меньше. Изыски современной архитектуры в сочетании с чёткой работой персонала произвели на нас огромное впечатление. По различным предметам и всевозможным экспонатам, которых вокруг было немало, мы поняли, что попали в выставочный зал «Red Bull». Чего там только не было! Спортивные самолёты и вертолёты, яхты и катера, гоночные автомобили и пр. и пр.
Но то, что я увидел, когда вошёл в основную зону «ангара», поразило и покорило меня больше всего. Передо мной во всей своей красе стоял американский бомбардировщик-штурмовик времён Второй мировой войны В-25 «Mitchel».
Это был не муляж, не копия, а настоящий самолёт, который способен летать и, сказали, летает при показах авиационной техники времён второй мировой войны. Подтверждение этому мы увидели, просмотрев видеоролик на мониторе, установленном тут же.
Это был тот самолёт, на котором летали герои моей будущей книги, мысли о написании которой в то время блуждали во мне.
Герои книги – пилоты, штурманы, радисты, техники – не просто летали на этих машинах, а в суровейших условиях Крайнего Севера, преодолевая нечеловеческие нагрузки, выполняли важнейшую государственную задачу по перегонке американских самолётов с Аляски на Чукотку и далее через Сибирь на советско-германский фронт для борьбы с фашизмом.
Летая без должных метео- и радиообеспечения, в сложных климатических условиях, в туман и снежную мглу, в морозы, при которых твердело масло и, как спички, ломались резиновые шланги, советские авиаторы, повседневно проявляя мужество и героизм, перегоняли эти самолёты, чтобы они как можно скорее заняли своё место в авиационном строю, приближая Победу.
Эта яркая страница в истории советской авиации в силу своей секретности долгое время оставалась в забвении и лишь в последние десятилетия о ней начали говорить, и надеюсь, что, в конце концов, заговорят в полный голос…
Я стоял перед красавцем-самолётом, а он своими никелевыми крыльями, фюзеляжем, двойным килем как бы говорил: «Смотрите на меня, я жив, несмотря на возраст, я до сих пор умею летать! Я – память о тех людях, которые поднимали меня в небо войны, били врага и добивались победы!»
Здесь, в «ангаре», рядом с исторической машиной, мною и было принято окончательное решение о написании этой книги.
В Америку на разведку
Ровный гул моторов убаюкивал. Несколько человек в военной форме, расположившись поудобнее, насколько это было возможно, на жёстких скамейках военно-транспортного самолёта, дремали, прикрыв глаза. Золотистые пропеллеры на голубом поле петлиц выдавали в них авиаторов. Тело машины заметно подрагивало, преодолевая сопротивление воздушных масс, которые в этих северных широтах не отличаются спокойным нравом.
Иногда самолёт заметно проседал, попадая в ямы, но это ни коим образом не отражалось на состоянии летевших. Для этой категории людей любой полёт был просто работой, а если выпадала возможность лететь пассажиром, то, как правило, это время использовалось для отдыха.
Внезапно дверь, ведущая из кабины пилотов в салон, открылась. В проеме, заслонив его полностью своей мощной фигурой, стоял командир экипажа. Он обвёл взглядом пассажиров и, увидев того, кого искал, сделал шаг по направлению к сидевшему крайним у правого борта. Пилот тронул его за плечо и, склонившись к уху, громко, стараясь превзойти шум моторов, доложил:
– Товарищ полковник!
Пассажир открыл глаза, было заметно, что он не спал, а лишь сидел, опустив веки, и о чём-то думал. Взгляд его был осмысленным, а вид абсолютно свежим. Он кивнул головой.
– Марково через пятнадцать минут. Давайте пройдём на Уэлькаль без посадки, пока есть погода.
– Покажи карту, где мы находимся?
Пилот взял планшетку, болтающуюся у левого колена и, приблизив её к собеседнику, ткнул пальцем в прозрачный целлулоид, прикрывающий карту местности, над которой пролетал самолёт.
– Мы вот здесь, – это Марково. Если сделаем посадку, то до Уелькаля, он вот здесь, засветло не доберёмся.
Полковник посмотрел на командира, потом на карту. Вид и сам жест этот говорил: ты, командир, мне показываешь так, как будто впервые я эту карту вижу. Важно, где мы сейчас находимся. Потом вскинул голову, задумался.
– Согласен, давай без посадки, заскочим сюда на обратном. Топлива хватит?
– Хватит, товарищ полковник, заправились по горловину.
– Ну, тогда вперёд! – проговорил пассажир и вновь опустил веки.
Сон ушёл, а вместо него нахлынули воспоминания. Прошло совсем немного времени с того памятного заседания Государственного комитета обороны, которое перевернуло его судьбу. Но несмотря на малый срок была проделана большая работа и сейчас он с группой авиационных командиров летит в Америку на Аляску.
А произошло следующее.
В начале августа 1942 года полковник Мазурук внезапно, по непонятной ему причине был вызван в Москву заместителем Наркома обороны по авиации генералом Новиковым. Оставив Мурманск, где он командовал второй авиагруппой ВВС Северного флота, прославленный полярный лётчик, Герой Советского Союза Илья Павлович Мазурук прибыл в столицу. Всю дорогу он терялся в догадках: зачем, по какому поводу вызывают? Перед дверью кабинета замнаркома он постарался зафиксировать на лице непроницаемую маску, за которой хотел скрыть бурю чувств, переполнявших его. Покидая приёмную, он прошёл мимо дежурного офицера, открывшего перед ним дверь и медленно, с осторожностью вошел в кабинет.