Меч истины

Дом Визария был выстроен из тёсаного камня и крыт черепицей. Слишком мал для того, чтобы в нём жила большая семья. А для одного велик. Я тогда ещё не видел иных жилищ кроме наших родовых землянок, где проживало по три десятка человек, да бревенчатого дружинного дома враз вмещавшего всех старших воинов. Да ещё дорожных гуннских кибиток, но то и вовсе не взаправду жилище! Мне казалось в новинку, что в городе люди живут наособицу друг от друга.

Таким же необычным выглядел огородик, разбитый вокруг дома. Хорошая земля: сама родит, ничего расчищать-жечь не надо! Зачем такой земле много людей? В огороде хозяйничал огромный человек с чёрной кожей. В первый момент мне показалось, что он просто одет в тёмное, и я обратился к нему с вопросом прежде, чем успел разглядеть лицо:

- Эй, здесь ли живёт Визарий?

Человек разогнулся и двинулся к калитке, сильно хромая. Когда он открыл мне, я заметил, что на правой руке не хватает двух пальцев. Он был страшен - этот незнакомец с чёрным лицом, и глаза его блестели недобро.

- Что тебе нужно от Визария? - хрипло спросил он, не впуская меня во двор. Могу поклясться: ему не очень хотелось со мной говорить.

Я едва не повернул обратно. Меня остановила мысль об обиде жреца и о том, что все наши надеются на меня.

- У нас заведено сначала приветить гостя, а потом толковать о делах.

Хорошо, что я ни слова не сказал о мече. Теперь я знаю, что чёрный не пустил бы меня на порог, заикнись я о нём. А так он угрюмо посторонился, давая мне дорогу.

Внутренность дома была тоже странной, да я толком не разглядел - мой взгляд сразу упал на человека, что сидел у окна, держа на коленях таблички, и что-то писал. Старая собака дремала, положив голову ему на сапог. Я почему-то сразу понял, что это он.

Он был воином. Я не знаю, когда это было, мне неведомо, за какого вождя он сражался. Но взгляд был – не ошибёшься. И широкие плечи под тёмной рубахой с незнакомыми оберегами у ворота, и стремительный поворот головы. А вот руки были другими: с узкой ладонью и длинными пальцами. Пальцы бережно сжимали стило, я не мог представить их на рукояти меча. Но взгляд всё-таки выдавал.

Этот взгляд меня накрепко привязал будто канатом, когда сидевший поднял голову.

- Визарий, к тебе, - сказал чёрный, и голос прозвучал ворчливо.

А я уже не мог избавиться от светлых пристальных глаз.

- Чем я могу тебе помочь, мальчик из рода Лебедя? – спросил он.

Этот Визарий знал обо мне больше, чем я успел бы рассказать за полдня. Всё началось при отце отца моего отца. Пробудились великаны-отыры, сидящие под Водой с тех пор, как покарал их могучий Торум в начале времён. Пробудились – и море полезло на сушу. Болотный старик тоже обрадовался. Трясина поглотила наши угодья и борти. Тесно стало в лесах, неладно. Резались почём зря. Когда один засыпал, другой просыпался, чтобы караулить, и всё равно не спасались. Целые рода вырезали враги, приходящие ночью. А трясина хоронила следы. И лишь болотные духи-кули пировали на костях. Потом пришли из степи кочевые гунны, они брали у нас меха и женщин. Но в тот раз им не нужны были меха. Потому что море глотало их пастбища. И вожди степняков предложили вместе идти на закат – искать земли и славы. Другие рода долго думали, а род Лебедя – недолго. И род Филина. И род Бобра. С тех пор мы шли и сражались, ненадолго оседали и снова шли. И нас тоже стали звать гуннами, и никто уже не знал, что означает подвеска с лебедем на моём поясе. Да. А этот Визарий знал!

- Моему вождю нужен Меч Истины, - сказал я, как было велено.

И увидел немой крик в глазах чёрного человека.

Визария мои слова тоже не обрадовали. Он тронул рукою бороду, на короткое время опустил голову. Я поразился, до чего высок у него лоб. Длинные волосы с проседью на висках закрыли лицо. А когда вновь поднял взгляд, лицо было очень спокойным. Только низкий голос звучал глуше, чем прежде:

- Томба, мальчик голоден. Накорми его, пока я буду собираться.

Чёрный заворчал, будто дикий зверь. Он хромал вокруг стола с такой яростью, что я испугался, чтобы мне не надели на голову миску с бобами. Или сделали что-то похуже. Странный раб у Визария – дерзкий. Или не раб? Кто их тут поймёт! Волосы стриженые, но имперские все стригутся коротко, совсем силу не берегут. Хорошо хоть у Визария причёска правильная, иначе с ним ехать стыдно было бы.

Визарий поднялся на ноги. Ростом он был не меньше моего брата Ойки, только тоньше в половину. Ойка – гордость дружины – в те поры могуч был, как лесной богатырь-менкв. Сухую бедренную кость руками ломал. Злые языки толковали, что Ойка и глуп, как дикий менкв, ну да я не больно слушал. А Визарий был узок и гибок.

Он неспешно двигался по комнате, укладывая котомку, и всё же собирался очень скоро. Старая белая сука семенила за ним, стуча коготками, и заглядывала в лицо. Длиннопалая ладонь на мгновение легла ей на голову, потрепала мягкие уши. Потом на лавку рядом со мной упал нетолстый мешок. Я едва успел бросить взгляд, а Визария уже не было рядом. Откуда-то из задней комнаты доносились голоса.

- Ты не собирался больше этим заниматься, - резко сказал чёрный Томба.

Короткий вздох и ответ:

- Это до самой смерти, ты ведь знаешь.

- Я знаю, что смерть приходит к тебе слишком часто, - ответил хромой.

- И ни разу не задержалась надолго, - усмехнулся Визарий, возвращаясь в переднюю хоромину.

На левом бедре у него висел Меч. Я никогда не видел таких мечей. Но мне не дали рассмотреть.

- Пойдём к твоему вождю, - сказал мне Визарий.

Я вскочил, дожёвывая бобы. Воин кинул серый плащ на плечо, взял котомку, в последний раз погладил собаку.

- Вернись обратно, Визарий! – сказал Томба вслед.

- Я вернусь, - просто ответил тот.

Не стану рассказывать, как мы шли за моей кобылой. С Визарием это было нетрудно. Люди расступались перед ним, как вода перед носом лодки. И нахальный корчмарь не потребовал дополнительной платы за овёс, что сжевала моя Пегашка.

А на выходе с рынка что-то приключилось. Я успел только заметить, как изогнулся от боли щуплый парнишка, которого воин поднял за вывернутый локоть. Потом быстро вынул из посиневших пальцев свой кошелёк, и отправил воришку в пыль. У нас паренька убили бы. Я так ему и сказал. Визарий обернулся через плечо, и голубые глаза были неласковы:

- Кошель с монетами не стоит, чтобы за него умирать.

Это был странный взгляд на справедливость, но я не стал спорить с человеком, носящим Меч Истины.

Этот меч мне очень хотелось разглядеть. Он был не похож ни на что виденное раньше. Начать с того, что лезвие длиннее наших на пядь самое малое. И в то же время рукоять короткая, чтобы биться одной рукой, лишь изредка перехватывая обеими. Но самой странной была его крестовина. Наши мастера делали массивным яблоко, чтобы уравновесить тяжесть широкого клинка, но о крестовине не заботились – она едва прикрывала пальцы. А вот меч Визария имел широкую крестовину с острыми рогами. Эти рога были украшены незнакомым чернёным узором, я всё пытался рассмотреть, но рука воина, придерживающая меч у бедра, мешала мне.

Любопытство взяло верх во время ночёвки в лесу. Я проснулся раньше. Визарий ещё спал, повернувшись спиной к погасшему костру и закутавшись в плащ. Меч лежал у руки, тускло поблёскивая. Я подсел рядом.

Мне не хотелось вынимать его из ножен. Страшно такой клинок будить. У нас были сказания о мечах, которые отказывались возвращаться, не порубив плоти, не испив свежей крови. Меч Истины наверняка был из таких. Я просто изучал загадочных зверей на длинном перекрестье.