Структура

<p>

Рано или поздно любой, на кого смотрела Ванда Максимофф, открывал ей все свои тайны. В большинстве случаев это было полезно, но иногда утомляло. Порой она отпускала вожжи контроля, и тогда образы переполняли ее голову с такой неистовой изобильностью, что казалось, будто швы черепа вот-вот разойдутся. И его содержимое выплеснется фонтаном серой плоти и чужих фантазий.

Альтрона она прочитать не могла. Впрочем, своего брата – тоже, но это было совсем другое дело. Пьетро защищался от нее скоростью мышления, и максимум, что ей доставался – это выхватывать какие-то обрывки. Альтрон же был спокоен и монолитен. Она не улавливала в нем гнева, зависти, жажды разрушения. Ни одного из чувств, которым был подвержен любой человек.

Правда, и хорошего в нем было ровно столько же – ноль, пустота, помноженная на бесконечность.

И это делало его бесценным собеседником.

Они могли обсуждать любые темы, и каждое слово, сказанное Альтроном, было для нее неожиданностью. От того, как изменчива была его логика, Ванду охватывала настоящая эйфория. Непредсказуемость чужого хода размышлений заставляла ее сладко трепетать.

Еще лучше было молчать рядом с ним.

Пока Альтрон занимался созданием гигантской конструкции, распространявшейся все дальше под Соковией, он напевал незамысловатые мелодии, а иногда – раздавал команды своей армии безымянных роботов. Но преимущественно он молчал.

Ванда догадывалась, что внутри стального черепа идет бурная мыслительная деятельность, но не могла уловить даже крошечного выплеска. Поэтому рядом с Альтроном ей было спокойно. Никто не тревожил ее минутными страстями. Она могла просто быть рядом и наслаждаться тишиной.

И когда Альтрон заговаривал с ней, она всякий раз вздрагивала. Привыкнув ловить обращенные на нее импульсы, она обычно всегда была готова к вопросу собеседника. Но с Альтроном дела обстояли абсолютно иначе.

Она даже жмурилась от удовольствия, прежде чем ответить ему.

Тем более что вопросы у него иногда бывали совсем неожиданные.

– Какой твой любимый цвет? – однажды спросил он.

– Цвет... О... – она задумалась. – Наверное... красный?

– А почему?

– Не знаю, – удивленно сказала Ванда. – Я никогда не думала.

– Может, потому что твоя сила красного цвета? – задумчиво предположил Альтрон, перебирая детали одного из юнитов. – Смотри!

Он молниеносно выдернул из мертвого корпуса нечто красное. Сжал пальцы, и эта штука еле заметно отозвалась пульсацией.

– Очень похоже на сердце, – с сомнением протянула Ванда.

– Точно, это оно и есть, – Альтрон коротко хохотнул. – И твоего любимого цвета. Хочешь, я подарю его тебе?

– Что? Не думаю, что это самый лучший подарок для девушки, – она засмеялась. – Но, конечно, самый оригинальный.

– Возможно, когда-нибудь я подарю тебе что-то более подходящее, – пафосно пообещал он и вернулся к своей работе.

Фраза засела у Ванды в голове.

Если бы она могла прочитать его мысли! Пошутил он или же попытался стать немного человеком? Одним из тех, чью судьбу он хотел изменить к лучшему. Пожалуй, именно так. Ванде очень импонировала эта идея. Сколько бы Альтрон ни провозглашал своих намерений, все это были слова, которым можно было верить, но проверить не получалось.

Зато поймать отголосок истинных чувств в случайно брошенной фразе...

* * *

– Ты прекрасна, – сказал он ей два дня спустя. – Твоя сила, твои ментальные, м-м, как их назвать – практики. Да, практики. Они безупречны. Жаль признавать, что все это результаты жестоких экспериментов, но задумывалась ли ты о том, чего стоит это мастерство?

– Не особо, – пробормотала Ванда. От смущения у нее покраснел кончик носа, а пальцы закололо.

– Ты прекрасна, – повторил Альтрон.

Было очень глупо влюбляться в человекоподобного робота.

Ванда твердо приказала себе не использовать подобных сомнительных формулировок, задумываясь об Альтроне. Он всего лишь стал ярким увлечением, совершенно иным образом мышления. В конце концов, она действительно являлась мастером по части содержимого чужих голов, и именно это интересовало ее в людях больше всего.

Но она даже в мыслях не разрешала себе думать о том, что однажды сможет прикоснуться к Альтрону точно так же, как к обычному человеку. Не физически – духовно.

Пока он не предложил ей сам.

* * *

– Я вижу, что тебя мучает любопытство, – он стоял перед ней и почти мурлыкал. Голос у Альтрона был особенный, завораживающий. – Я оказался шкатулкой с секретом, которую ты не можешь открыть, ведь правда?

– Да, – она вздернула плечо и напустила на себя надменный вид. – И что с того? От этого я не расплачусь, знаешь ли.

– Но тебе очень-очень хочется, – он улыбнулся, чуть-чуть показывая зубы. По правде говоря, выглядели они ужасно. – И поскольку мы заняты одним делом, я считаю, что могу пойти тебе навстречу.

Поднятое плечо опустилось. Ванда почувствовала, как вся вспыхивает. Удивление, восхищение и предвкушение сплелись в клубок, который колюче прокатился по всему телу, заставляя кожу гореть. В животе затрепетало. Ванда сглотнула, чувствуя, как мгновенно пересохло в горле.

– Правда? – голос у нее сорвался. – Можно?

– Добро пожаловать.

Альтрон протянул ей руку, и она схватилась за нее без малейших раздумий. Для того чтобы почувствовать чужие мысли, ей далеко не всегда требовалось прикосновение, но в случае с Альтроном между ними словно вспыхнула тонкая нить. Едва живая плоть соприкоснулась с металлом, как они стали единым целым.