Страница 1 из 65
Андрей Мирошниченко
Сюжеты Ельцинской эпохи
Портреты
Судьба депутата
Интервью с Л. А. Иванченко. 1992 г
Большое интервью Леонида Андреевича Иванченко, опубликованное в первых номерах «Города N» осенью 1992 года, имело эффект разорвавшейся бомбы. Тогда это был самый авторитетный политик в Ростовской области. Но политик опальный. Годом раньше он был снят с высокой должности председателя облсовета, однако весь «партхозактив» помнил о нем.
Иванченко к тому времени нигде публично (за исключением мероприятий облсовета) не выступал. Наверное, это было его первое интервью после отставки. В коридорах власти газету с интервью ксерили и передавали друг другу.
Стоит отметить, что тогда был расцвет свободы слова. Чиновники вынуждены были следовать распространившимся тогда идеалам демократии и гласности, да и попросту не знали, как быть с прессой в подобных ситуациях. Сейчас подобная публикация была бы рискованной для начинающей газеты.
N: — Леонид Андреевич, N интересует судьба людей, способных притягивать к себе внимание городских элит.
Л.И.: — Судьба моя — моя радость и моя беда. Я родился в Ростове. Когда мне было 10 лет, у меня погиб отец в боях где-то под Миллерово. В семье было два сына, мать осталась одна вместе с бабушкой. В послевоенное время все было: и суп из лебеды, и каша из каких-то отрубей. Меня жизнь не радовала и мало чем сладким одарила.
Я окончил семь классов с отличием, без экзаменов поступил в авиационный техникум. В 1960-м стал техником-технологом и был направлен на работу в нынешнее объединение «Горизонт», тогда п/я 114. После трех лет службы в ПВО и окончания с отличием РИСХМа в 1969-м вернулся в тот же коллектив конструкторского бюро. В 1970 году сдал кандидатский минимум и готовился к аспирантуре. В этом же году меня включили в состав министерского резерва специалистов судостроительной промышленности и предложили учиться с частичным отрывом на курсах английского языка — практически свободно им владею. Во всех командировках, где я был, обхожусь без переводчика. В 1972 году, когда открывались перспективы работы за рубежом, меня нежданно-негаданно избрали освобожденным заместителем секретаря парткома в том же объединении. Комсомольской, партийной работой я занимался до этого все время, но не на профессиональной основе. Я долго тогда сопротивлялся, но принцип существовал: «Федя, надо». Отработал я там заместителем секретаря парткома, через полгода перевели на работу в Октябрьский райком партии. Там я начал завотделом промышленности, был избран вторым секретарем, потом председателем райисполкома, потом первым секретарем райкома. До 1980 года я работал в аппарате Октябрьского райкома. За эти семь лет создавался Северный, поэтому я каждый дом и подвал там знаю. Был фактически прорабом на всех стройках в районе.
В 1980 году тоже нежданно-негаданно утвердили в должности зав. создаваемого отдела сельхозмашиностроения обкома партии. Я воспитанник системы оборонки, а в то время была поставлена задача создания нового комбайна, и, как мне объяснили, нужны были принципы работы оборонки, чтобы реорганизовать эту отрасль машиностроения. Мне довелось быть прямым участником программы создания комбайнов семейства «Дон», реконструкции группы заводов, и прежде всего «Ростсельмаша».
Опять неожиданно в 1983 году (когда первым секретарем был Бондаренко; я отдыхал в Кисловодске) позвонили и сказали, что мне с 1 сентября надо быть в Академии общественных наук. Мне было уже 40 лет, я, естественно, к этому не готовился и не думал об учебе. Но был так называемый «андроповский призыв», и я попал в него.
Я сразу добился разрешения кафедры управления социально-экономическими процессами и стал вольным соискателем. Днем учился по общей программе, по ночам выполнил фактически три варианта диссертации. Тема — «Совершенствование управления межотраслевыми связями при создании новой техники». Это межотраслевые стыки и все неприятности, связанные с ними, которые сдерживают НТП. <…> Моим официальным оппонентом на защите был в то время к.э.н. Е. Т. Гайдар. Я с ним повстречался в 1984 году.
N: — Нельзя ли поподробнее о той встрече?
Л.И.: — Ему было 28 лет, работал в МГУ. Достаточно хорошо был теоретически подготовлен, но, как он любит выражаться, «на макроуровне», то есть теоретик общего плана. Об экономической и хозяйственной практике имел и тогда откровенно слабое представление. С учетом реальной направленности диссертации пришлось на пальцах с официальным оппонентом разбирать суть, получить его «благословение», а на защите — выступление с высокой оценкой работы.
Академию я закончил тоже с отличием. Вернулся в Ростов — меня сразу назначили завотделом торговли. На кой черт мне все это нужно, я технарь, у меня интересная работа в сельхозмашиностроении, пошли первые результаты — я уверен, что работа над комбайном получила бы как минимум в те времена государственную премию. Вся жизнь, все мои перемещения были назначениями, я никогда сам не стремился к постам. В 1984 году прошли громкие судебные процессы, осудили многих работников торговли. Пострадали многие лидеры партийного и советского руководства. Искали непричастного и незапятнанного, высчитали Иванченко, меня вызвали из Академии в ЦК партии и сказали: мы тебя направляем.
23 июня состоялся Пленум обкома, освободили Бондаренко, избрали Власова. С Власовым мы поработали включая сентябрь. Встала необходимость замены руководства города Ростова-на-Дону, и опять по принципу «Федя, надо» возложили обязанности председателя горисполкома. Я знал и понимал, в какой разрухе находился город, особенно инженерно-коммунальное хозяйство. Именно тогда Ростов перекопали, начали реконструкцию городских сетей — это было дело той команды, которую возглавлял Иванченко. Мы разработали программу выведения города из практически катастрофического положения, подготовили проект постановления по развитию городского хозяйства. Я его пробивал на всех уровнях, и с огромным трудом в ноябре 1985-го нам подписали такое постановление, которое давало городу почти 636 млн рублей на развитие горхозяйства. Тогда же выбили разрешение на строительство метро в Ростове. К сожалению, начатое в то время строительство ряда важнейших объектов городского хозяйства теперь брошено и не является предметом заботы городских властей.
В 1986 году, когда был избран первым секретарем Володин (до этого он работал председателем облисполкома; меня пытались несколько раз перевести в облисполком, но эти попытки мной отметались), на Пленуме обкома произошел еще один поворот в моей жизни — избрали секретарем по идеологии. Потом был избран вторым секретарем обкома и работал до июля 1989 года. В связи с тем, что прошли выборы, Пивоваров уехал на постоянную работу в Верховный Совет, и мне было сделано предложение относительно поста председателя облисполкома. Я понимал тяжелое положение в области, и это была хозяйственная, более близкая мне работа. Сессия избрала меня председателем облисполкома. А после выборов на альтернативной основе в 1990 году я был избран председателем областного Совета.
Вот мой послужной список. К постам я не стремился, протекционизма никакого не было. Кандидатура моя, как и дела, всегда выносилась на людской суд. Все, что в жизни достигнуто, — достигнуто своим трудом. Рад тому, что немало объектов в Ростове, Таганроге, Зернограде, в других местах области было построено по моей инициативе и при непосредственном участии. Такой была хозяйственная судьба партократа Иванченко.
Я много лет работал в партийных органах, но я всегда имел свое мнение. Все выслушивая, выводы делал по своим убеждениям. Я обязан был подчиняться партийной дисциплине, но всегда высказывал свои аргументы. С уходом в Москву Володина и избранием Суслина дело вообще порой доходило до ножей. Я считал, что партийные органы не должны вмешиваться в работу исполнительных.