Ассимиляция

- Мы сможем подойти ближе?

- Опасно, сэр, но я попытаюсь, - ответил пилот.

Харвестер, пофыркивая импульсными двигателями, стал осторожно пробираться среди обломков. Смотря на все это, капитан нутром чувствовал, как немой скрип раздается со всех сторон, угрожающим рефреном сопровождая дерзкий кораблик. Обломки нависали со всех сторон, грозясь затереть "Необэ" в стальных торосах, раздавить и привести к всеобщему знаменателю, царящему на этом кладбище - смерти и разрушению.

Все это пространство тоже жило. Жило странной жизнью случайностей, невообразимых закономерностей и вероятностей, реализующихся с завидным постоянством, противоречащим основам мироздания. Один из раздавленных чудовищным взрывом кораблей, казалось, продолжал свой неоконченный полет. Скользя кормой назад, он столкнулся с раскроенным диском некогда величавого крейсера, остатки обшивки которого сморщились подобием эластичной кожи, с той лишь разницей, что броня крейсера была не так податлива. Обнажившиеся резервуары, хранящие так и неиспользованные запасы плазменного топлива, лопнули и извергли в пространство протуберанец, который породил серию взрывов, ставших источником зародившейся в глубине кладбища кораблей необычной лавины. Один из посланцев этого катаклизма - контейнер с плазмой, вращаясь, понесся сквозь строй обломков, вознамерившись помешать планам боргов и дерзости экипажа "Необэ".

Харрис оттолкнулся подошвами тяжелых башмаков от края шлюза и стал падать в хаотичный коридор, образованный обломками, с одной стороны закупоренный вплотную подошедшим харвестером, а с другой стороны открытый в необъятную пустошь космоса. Ослепительно белая фигурка в скафандре висела там, в пустоте, как маленький паучок, застывший в центре невидимой паутины, натянутой на распахнутой форточке, выходящей на свежий воздух из до-предела захламленной комнаты. Капитан не отказал себе в маленьком удовольствии и представил себя ныряльщиком за жемчугом с Терры. Он выставил вперед руки, будто раздвигая толщу воды, и по-ребячески стал загребать ладонями пустоту, по инерции, не прибегая к ранцевым двигателям скафандра, паря в бездну. Крепкий страховочный линь ленивой змеей тянулся вслед за ним.

Еще там, на корабле, они попытались связаться с человеком, надеясь, что мощные радиоприемники харвестера смогут уловить даже слабый отклик возможно растративших свой энергоресурс коммуникационных средств скафандра, но частоты, обычно используемые Звездным Флотом для таких случаев, были пусты. Возможно, человек был без сознания или коммуникатор его скафандра нуждался в починке. Фигурка плавно вращалась вокруг свой оси и вот темное забрало, закрытое светофильтрами, блеснуло навстречу приближающемуся Харрису, отразив давным-давно блуждавший в лабиринте обломков свет и вот теперь достигший еще одних человеческих глаз.

Капитан знал, что человек жив, но когда тот вдруг неуклюже замахал своими толстопалыми руками, Харрис испытал неожиданные удивление и радость. Почему-то жесты фигуры породили в нем смутную тревогу. Человек в скафандре явно хотел что-то выразить ими. В этот момент на рабочей частоте в коммуникаторе скафандра послышалось слабое шипение и осипший от страха голос напарника Харриса, следовавшего в кильватере, прокричал в самое ухо капитана:

- Сэр, сэр, прямо над вами...

Не дожидаясь окончания фразы, Харрис активировал двигатели ранца, и встроенный компьютер скафандра, подчиняясь воле своего хозяина, выполнил вираж, разворачивая капитана в указанном направлении. В забрале шлема Харриса отразилась в миниатюре огненная катастрофа, разгоревшаяся среди обломков. Град из кусков обшивки, стальных ферм и замерзших капель топлива, окутанных облаком плазменной ваты, вырвавшейся из лопнувшего контейнера, несся прямиком на людей.

Харрис преступно медлил, потрафив своему капризу. Следовало бы поскорее забрать человека, вместо того чтобы беспечно парить в этом мрачном колодце, ну а теперь необходимо как-то исправлять положение. Не долго думая, он отцепил страховочный линь, могущий только помешать в том, что он задумал. Форсировав энергетическую установку ранцевых двигателей, капитан вырвался вперед перед фронтом несущихся обломков, частички которого уже сгорали в пламени выхлопов двигателей скафандра. Харрис знал, что такого режима двигатели долго не выдержат, но цель была уже близка.

Человек перед ним, будто понимая, что задумал капитан, обхватил себя руками и подогнул ноги в коленях, превратившись в уродливого эмбриона. Харрис врезался в этот сжавшийся кокон, почувствовал толчок, от которого сознание помутилось, а боль, вспыхнув тугим комком в груди, звоном понеслась к конечностям, но тело капитана, заранее получив от сознания заготовленный рефлекс, сомкнуло руки на человеке, обняв его. Двигатели загудели, меняя вектор тяги, грозя разорвать скафандр на части. Необычная скульптура из обнявшихся фигур едва успела нырнуть под укрытие дрейфующего рядом куска брони, как огненный дождь налетел всей своей яростной силой, прошивая горящими ядрами истонченные края бронелиста, заставляя его причудливой сковородкой подхватить спрятавшихся за ним людей и начать их жарить на своей раскаленной поверхности. Внешняя оболочка скафандров плавилась, расползаясь и обнажая твердый экзоскелет, который нагружал внутреннюю систему терморегуляции притоком тепла, и вскоре внутри скафандров стало просто невыносимо. Именно в этот момент Харрис впервые увидел лицо незнакомки. За тусклым стеклом шлема ее глаза горели страхом. Он поймал их своим взглядом и не отпускал все то время, пока вокруг бушевала огненная стихия, сокращая, словно кусок шагреневой кожи, их ненадежное укрытие. Неизвестно, сколько времени прошло с того момента, когда опасность миновала и звуки, по всей видимости, уже некоторое время раздававшиеся в шлеме скафандра Харриса, не заставили капитана подняться из глубины абсолютно черных глаз незнакомки.

- Сэр, вы в порядке? Вы живы, капитан? Капитан... - тараторил его напарник по операции спасения.

- Да жив я, жив...! - поспешил успокоить своего товарища Харрис. Он попытался разжать руки, но лохмотья пластика сплавились и теперь два скафандра представляли собой единую причудливую скульптуру. Капитан вновь обратился к напарнику: - Пристегни карабин страховочного линя к моему скафандру и отбуксируй нас к кораблю. Сможешь?

- Сейчас, сэр, сейчас! - голос человека дрожал от едва сдерживаемой радости. Харрис же все еще не решался отвести глаза от лица незнакомки, почему-то боясь потерять свою прекрасную находку. А она видела человека впервые. И в ее голове поднялась дурная волна. Напоминание о том, для чего она и зачем. Чужая воля, ее сущность, твердила на сотни голосов - скоро, скоро, скоро...

А к плывущему в пространстве за пределами поля битвы флоту неслись радостные сигналы - найден живой человек... Бесчисленные компьютеры заработали, множество людей засуетились, проверяя списки личных составов экипажей кораблей. Тех, что погибли, и тех, что выжили...

Она молчала, оказавшись на борту "Необэ", молчала, когда ее спеленатое тело по переходному тамбуру доставили на борт корабля-госпиталя, молчала, когда труба сканера поглотила ее и ощутимой секирой светового щупа прошлась сквозь ее тело. Она знала, чего касаются эти щупальца, инстинктивно стараясь подальше упрятать свою истинную сущность.

Лампы, светильники, змейки мягких люминесцентных трубок - все это сливалось в единый поток, освещавший странный коридор, сплетенный из частей кораблей, отсеков, проходов, лиц людей, панелей механизмов и, наконец, - она одна, вокруг тусклый свет, тишина, мягкий шелест дождя вдалеке, приятный запах...

- Хвои, - кто-то подсказал на границе сознания.

Она попыталась удержать этого незнакомца, сжала зубы до боли в скулах, силясь распахнуть доселе скрытую дверь в своем сознании. Та неохотно поддалась, и наружу внезапно хлынула многоголосица всех тех сознаний, что жили в ней, что стали ее наследством: люди, инопланетяне, монстры, звери, существа из неведомых далей. Ее социум, ее предки, ее семья, все те разумы, когда-то растворенные в сознании борга, теперь же вдруг получившие возможность выкристаллизоваться в свою индивидуальность, овладеть этим телом.