Нежность

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Пальцы осторожно касаются двери подъезда, словно она последняя отделяет меня от очередной вылазки. Чувствую себя каким-то шпионом или ниндзя, каждый раз проникая в его квартиру и старательно не оставляя в ней следов, незаметно и аккуратно.

Десять шагов до лифта. Все внутри как-то сжимается от необъяснимой боли этих десяти шагов, которые около года мы ступали вместе.

И я не могу понять, почему это так резко оборвалось. Мы строили наше будущее около четырех лет, и обрубить все на какой-то ссоре было слишком… жестоко? Глупо? Я не смогла найти слов в тот момент, и не могу найти их сейчас.

Даже странно, что он до сих пор не поменял замки. Влад не из таких людей, которые живут прошлым, он держится настоящего и будущего. Утром на работе, вечером два раза в неделю ходит на курсы иностранного языка, желая жить за границей.

Раньше мне казалось, что отпустить прошлое не так уж и сложно; множество школьных друзей перестало поддерживать связь друг с другом, такие неловкие и неуверенные разрывы с бывшими, но расставание с Владом ударило столь резко, что чуть ли не сломало ребра.

Не сразу понимаешь, что это настоящая любовь, относишься к ней с недоверием, опаской, постоянно проверяя на прочность и доверие. Возможно, сейчас я была бы уже его женой. Если не очередная глупая ссора.

Дверь в квартиру открывается не так быстро, как хотелось, и на первую секунду я действительно боюсь, неужели Владислав поменял замки. Я любила называть его полным именем, а он в ответ целовал меня в губы. Нежно. Слишком нежно.

В квартире пусто. Не удивительно, ведь я только сбежала с пар, а он все еще торчит на работе. Проверяю холодильник, боясь увидеть там чей-то умело приготовленный суп, но встречаю лишь каши и сосиски и грустно усмехаюсь.

До сих пор никого. Уже больше года прошло, а он никого не нашел. Либо они все еще не живут вместе, и она приходит к нему лишь на ночь. Мысли о том, как Влад занимается любовью с другой настолько застряли в голове, что их тяжело заглушить.

Достаю бутылку вина, наливая себе совсем немного, так, чтобы не заметил, и убираю спиртное обратно. В каком-то фильме к вину добавляли воду, чтобы скрыть следы преступления, но убивать столь превосходное вино было еще большим злодеянием, чем тихое воровство.

Иду в спальню. Когда-то нашу спальню.

Влад избавился от общих фотографий, убрав их в дальний ящик, и теперь на стенах висит лишь картина, подаренная мною на его день рождения. Красивая.

Открыв шкаф, осторожно вынимаю его любимый свитер, прижимая его к себе и вдыхая аромат. Я скучаю по нему. Безумно скучаю.

Вернувшись на кухню, пополняю запас вина в своем стакане, и, раздевшись до белья, надеваю этот свитер, глядя в зеркало и тихо смеясь. Сойдет за платье, коротковатое и мешковатое. Зато с запахом Влада, с его любимым парфюмом и цветом.

Осторожно ложусь на кровать, разглядывая картину и отпивая еще немного вина. Сегодня наша годовщина. Должна быть. Должна была быть. А теперь она стала лишь очередным поводом выпить.

Я стала больше участвовать в вечеринках, напиваясь почти до сблева и едва держась на ногах. Те секундные мгновения облегчения, временного исчезновения Влада из памяти стоило дорого: тяжелого утра в чужой постели, мук совести и стыда.

Я спала у знакомых, но не трахалась с ними. Я все еще чувствовала, что принадлежу ему. И до сих пор это ощущаю.

Вино действует, как снотворное, медленно растворяясь в крови и придавая этим страданиям какой-то особенный привкус. Тепло, в его свитере настолько уютно, что сразу чувствуешь себя, как дома. В общаге не так, там совсем не по-домашнему, а странные, немного жалкие картины, что мы с соседкой повесили в комнате, не давали ни капли тепла, исчезая в холоде стен.

В нашей квартире так…

Щелчок открываемой двери заставил резко распахнуть глаза и посмотреть на телефон. Черт, неужели я заснула? Неужели впервые за все время сделала осечку?

Боюсь выглянуть из спальни, радуясь, что не включила свет и заперла входную дверь, но Влад явно заподозрит неладное, увидев мою обувь.

Или вспомнит.

— Юль? — его голос тихий, немного обеспокоенный, такой родной, но я боюсь ответить на него, и, глубоко вдохнув, быстро хватаю свои вещи и бегу в коридор.

— Влад, прости, я хотела забрать некоторые вещи, думала, что ты дома, а тебя дома не оказалось, и я… — я замолчала, так как парень загородил собою выход.

Я боюсь поднять на него взгляд. Страшусь пасть под влияние его темных, чарующих глаз, и не вынести этого стыда. Настолько, что тело бросает в дрожь, а мурашки скользят по спине, застревая где-то в пояснице. Каждый взгляд Влада для меня как удар по солнечному сплетению. Я не выдержу, если подниму глаза. Не выдержу.

— И ты так и уйдешь в моем свитере? — спрашивает, скрестив руки, но немного насмешливо. Словно между нами нет этого давящего на меня напряжения.

— Прости, я… мне сейчас снять? — все же неуверенно мельком оглядываю его лицо. Уставший, сильно, видны мешки под глазами от явного недосыпания. А я, черт возьми, говорила, что так жить нельзя.

— Юль, раз такое дело… — парень помрачнел, — может, поговорим?

— Ну, я слушаю.

— На кухне, — строго.

— Влад, я тороплюсь, я… — пытаясь найти оправдание.

— На кухню, или сам тебя туда отнесу, — замечая его кривую усмешку.

Сажусь на стул, наблюдая за тем, как парень открывает холодильник, достает макароны и накладывает их в тарелку.

— И давно ты так питаешься? — не выдерживаю.

— А что? — слегка огрызаясь, парень оглядывает меня, сощурившись.

— Ты хотя бы… сыр потри, — вздохнув, оглядываю скудный ужин бывшего.

— Сама его и потри.

— Как скажешь, — встаю, открывая холодильник и доставая терку.

Ничего не переложил после моего ухода. Даже немного смешно.

— Да Юль, я пошутил, — парень неловко отмахивается, но, юркнув, я оказываюсь в кольце, созданном из его рук и тарелки с макаронами, и тут же начинаю тереть сыр.

— Немного глупая ситуация, — бормочу, качая головой, чувствуя дыхание Влада на своей шее.

— А мне нравится, — с тихим вдохом.

Сглотнув, я продолжаю тереть его сыр дальше, все еще стою в его свитере и, практически, в его объятиях.

— О чем ты хотел поговорить? — спрашиваю, пытаясь отвлечься от каких-то навязчивых мыслей, навевающих болезненные воспоминания о приятном прошлом. О том, как мы с Владиславом по выходным пекли блинчики и десерты, и через день я удивляла его новым блюдом. О том, как мы катались на велосипедах с самого утра до поздней ночи, гуляли по паркам и изредка ходили на дискотеки, так как Владу по душе хороший рок и классика, а не «черти что».

— Для начала о том, что проникновение в чужой дом карается законом, — тихо и вкрадчиво.

— Это не чужой дом, — возражаю, — ты до сих пор не поменял замки!

— Я собирался поменять, но… около месяца назад соседка сказала, что ко мне днем ходит девушка. Узнала тебя. Сказала, что ты торчишь здесь около часа-двух, и потом уходишь.

— Какая внимательная соседка, — бормочу.

— Ну-ну, Юль, не дуйся. Она думала, ты мне еду готовишь, — усмехаясь.

— Фактически, так и есть, — отвечаю, закончив с сыром и, забрав тарелку, кладу ее на столешницу, — моя миссия по спасению твоего ужина выполнена, теперь я могу уйти.

Вот только юркнуть обратно в коридор мне не удалось, а объятия Влада оказались настолько крепкими и теплыми, что под его свитером я почти что таяла от такой температуры. Хотя, возможно, растаяла я и немного по другой причине.

— Останься со мной, — выдыхает парень, едва прикасаясь губами к моей шее.

Так… нежно. Я так сильно скучала по таким чувственным поцелуям, что, чуть ли не сдержав стон, шумно выдохнула, закрыв глаза.

— Владислав… — осторожно начинаю, откинув голову на его плечо.

— Да? — приглушенно и продолжая целовать мою шею, с каждым поцелуем все сильнее и больнее.