Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 1 из 1

Николай Свечин

Шел по улице малютка…

Начальник Нижегородской сыскной полиции статский советник Благово сидел в кабинете и обижался. 24 декабря 1880 года, навечерие. Завтра Рождество! А из Петербурга получен приказ по МВД о наградах, и в нем сыщик отсутствует… Между тем губернатор еще месяц назад известил Павла Афанасьевича, что послал на него представление к Аннинской ленте. Обошли столичные бюрократы! Посмеялись и вычеркнули.

Из приемной донесся знакомый голос – это пришел Лыков. Титулярный советник, богатырь и помощник начальника сыскного отделения был чем-то возбужден. Благово Лыкова любил и терпеливо растил из обалдуя своего преемника. Алексей явился кстати. Нужно было выместить на ком-то раздражение за неполученную ленту, и Лыков для этого годился. Статский советник вздохнул, поднялся и вышел в приемную. Хотел уже сказать что-то язвительное, но осекся. Посреди комнаты стоял мальчик лет пяти-шести, бледный от холода, с испуганными затравленными глазами. Он был одет в добротную кроличью шубку с теплым башлыком и маленькие валеночки с галошами. Несколько сыскных агентов столпились вокруг и пытались разговорить малыша, но тот косился на дверь и молчал. Алексей протянул парнишке стакан горячего чая в подстаканнике.

– На, выпей! Замерз ведь…

Но тот отбежал в угол и стал там, готовый в любой момент зареветь.

– Кто это? – изумился Благово. – И кто его привел?

– Здравствуйте, Павел Афанасьевич! – ответил Лыков. – С наступающим вас! Вот. Иду на службу, а он сидит.

– Где сидит?

– На тумбе, не доходя Варварской церкви. Один, весь иззябший, и плачет тихонечко. Мимо люди проходят, крестятся и отворачиваются. Иной встанет, спросит – и отойдет.

– Зачем ты сюда-то его привел? Посмотри: хорошо одет, ухоженный. Это не подкидыш и не беспризорный. Нянька, раззява, потеряла. Сейчас, поди, бегает вокруг храма да голосит. Надо было там остаться.

– Я тоже сначала так решил. Стал народ спрашивать. Потом вижу – а он холодный, будто ледышка. А когда нищего с паперти спросил, то схватил мальца на руки и бегом сюда.

– Что такого сказал нищий? – сразу насторожился Благово.

– Уверяет, и определенно, об очень странном факте. Он видел ребенка еще ночью, тот грелся в церкви. Один.

– Один? С ночи? – Статский советник схватился за брегет. – Какая скотина ребенка из дому выставила? Доктора сюда, немедленно!

– Уже позвали, ждем с минуты на минуту. А пока хоть бы чаю попил, согрелся. Ни в какую. Он чем-то сильно напуган.

– Ты с ним разговаривал? Что он сказал?

– Ничего. Говорю, ребенок напуган. Молчит. Мне кажется, он вообще немой. Ни звука, ни всхлипа!

– Да… Шел по улице малютка, посинел и весь дрожал… Не нравится мне это. Тем более накануне праздника. Ребенок из хорошей семьи, ушел из дому, перепуган до смерти – и никто его не ищет. Соображаешь?

– Да. Совершено преступление?

– Возможно. Не ищут потому, что с ними самими произошло нечто нехорошее. Ох, пропало Рождество…

Тут распахнулась дверь, и вбежал полицейский врач Милотворский.

– Где он?

– Вон у окна прячется, – ответил Лыков. – И молчит, даже не плачет. Он, кажется, немой.

– Немой? Ну, это вряд ли!

– Точно немой, Иван Александрович! Я с ним и так, и эдак – ни гугу!

Доктор сбросил шинель, потер ладони, открыл свой чемоданчик и вынул оттуда серебряную ложечку. Сел напротив маленького человечка. Тот сжался и застыл в молчаливом ужасе. Милотворский по-доброму улыбнулся.

– Ну-ка скажи мне: а-а-а…

И поднес ложку к лицу ребенка. Тот открыл рот и громко просипел:

– А-а-а-а…

– Очень хорошо, молодец! Тебя как зовут?

– Саша.

– А фамилию свою знаешь?

– Гущин.

– Ой! – вскрикнул вдруг агент Торсуев. – Это ж зерноторговца Гущина сынок! С Дворянской улицы.

– Ты сын Феофилакта Ионовича Гущина? – мягко спросил доктор.





– Да, – ответил малец и сразу задрожал мелкой дрожью.

– Что с тобой? Где твой отец, почему он тебя не ищет?

– Его убили.

– Убили? – хором воскликнули сразу несколько сыщиков.

– Да. И няньку Машу. И дядю Ваню. А я убежал.

– Когда это было? – Благово растолкал всех и опустился перед ребенком на колени.

– Не знаю. Я спал. Потом нянька Маша разбудила. Вставай, говорит, тятеньку твоего зарезали… Одела в зимнее и хотела куда-то вести. Но пришли они и убили всех.

– Как же ты спасся?

– Дядя Ваня крикнул «беги!» и бросился на них. А я побежал на двор. Там калитка.

– И за тобой никто не гнался?

– Я не знаю. Испугался и не оглядывался до церкви. Мы с тятей в нее ходили…

– А кто такие они, и кто – дядя Ваня?

– Дядя Ваня наш приказчик. А они…

На этих словах ребенок не выдержал и зарыдал. Он ревел на всю комнату, и слезы в два ручья лились из глаз. Даже видавшие виды сыщики дрогнули сердцем. Милотворский взял несчастного сироту на руки и сказал Благово:

– Все, на этом допрос закончен. Надо его согреть, успокоить… пожалеть, в конце концов. Дайте мне сани, я отвезу Сашу к себе домой.

Статский советник замахал руками.

– Конечно, Иван Александрович! Забирайте и побудьте с ним пока. У него есть дядя, Варлам Ионович, тоже зерноторговец. Все-таки родная душа… А мы открываем розыск. Лыков, Торсуев – за мной!

Через десять минут пошевни сыскной полиции подъехали к дому Гущина. Добротный особняк за глухим забором стоял возле Ремесленной управы. Снаружи все выглядело благополучно. Дорожка к дому почищена, нигде ни соринки. Полицейские подбежали к дверям – так и есть! Не заперто, и возле крыльца пятна крови.

Сыщики ворвались в дом и сразу увидели первый труп. Крепкий мужик, по виду белый дворник, лежал в передней. В груди виднелась ножевая рана, кровь обильно залила все вокруг. Перепрыгнув через убитого, бросились дальше и в гостиной обнаружили еще два тела. Полная пожилая женщина застыла на диване. Ее удушили – веревка так и осталась на шее. Мужчина лет пятидесяти, в порванном сюртуке и с искаженным болью лицом, распластался возле трюмо. Его зарезали ударом в спину.

– Это нянька и приказчик, – догадался Лыков. – Где же хозяин? Не иначе, в кабинете.

Сыщики пошли туда и действительно увидели четвертую жертву. Степенный и уже немолодой, аккуратно одетый, с ухоженной бородой, там лежал купец Гущин. Лицо его выражало изумление. Напротив сердца – такая же точно рана, что и у мужика из передней. Бил профессионалист.

– Приплыли, – вздохнул Благово и сел на тахту. – Четыре покойника в самое Рождество. Праздники псу под хвост, господа!

Тут послышались шаги, и в кабинет ввалился мужчина в запорошенной снегом шубе.

– Где мой брат? – с порога крикнул он. Но увидел труп и осекся.

– Гущин Варлам Ионович? – спросил для проформы Алексей, хотя по сходству лиц это было и так ясно.

Тот лишь молча кивнул. Не глядя на полицейских, он первым делом кинулся к бюро. Вынул верхний ящик, чертыхнулся и без сил опустился на стул.

– Что пропало? – поинтересовался Благово.

– Процентные бумаги на сорок тысяч. Я приехал, чтобы их забрать.

– Зачем же?

– Собирался открыть новое дело – контору в Рыбинске. Хорошее было бы дело. Теперь все…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.