Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 2 из 32

Развлечения бывают разные. Кому-то достаточно поиграть в шахматы на сон грядущий, а у кого-то имеются и более специфические желания. Но вот беда — разнузданный секс и причинение тяжких телесных своим собратьям больше не считается мейнстримом. Желания приходится скрывать. Ну, или перенаправлять в новое, безопасное русло. По-научному говоря, «канализировать».

Идея парка развлечений, наполненного неотличимыми от людей андроидами, с которыми можно всё, витала в воздухе и пришла в голову сразу нескольким людям, но была оформлена с соблюдением авторских прав и выпиской немыслимого количества патентов, конечно, американцами. «Мир Дикого Запада», слышали, наверное? В нашей стране, правда, Дикий Запад пошел не очень хорошо, у нас ведь и своя история имеется, верно?

После некоторых колебаний и поисков ушлые парни-маркетологи остановились на советском периоде. Парк сначала назвали «Пионерляндией», но слишком уж по-идиотски звучало. Переименовали в Пионерск, людям очень понравилось. И безумные даже по докризисным меркам цены никого не остановили. Босоногое детство же. Первая любовь и медленные танцы под тянущий магнитофон «Весна-212С4». Солнце, воздух и вода — наши лучшие друзья!

А еще наши лучшие друзья — андроиды-пионеры. И еще пионерки. Серьезно, я никогда даже не думала, что у взрослых серьезных дядечек будет такой заскок на предмет молоденьких девочек в белых рубашечках и синих юбчонках. Но дизайнеры постарались — на любой вкус, с разными характерами, в каких угодно количествах. Делай что хочешь, играй как хочешь, главное — деньги отстегивай.

И они отстегивали. «Пионерск» окупился чисто за счет билетов в первый же год после открытия, дальше пошли уже сплошные бонусы. Очередь на запись, как при дорогом Леониде Ильиче, стояла на два квартала вперед. В парке построили уже четыре огромных сектора, и спешно достраивали еще два. Автобусы, наши фирменные красные «Икарусы», не справлялись с нагрузкой. Обслужить всех желающих! Предоставить требуемые возможности для развлечения!

Вот и сейчас я, быстрым шагом минуя затененные густыми липами аллеи «Совенка», подмечаю все едва заметные детали и недоработки. Вот у домика вожатой неизвестный идиот-садовник высадил сирень, которая цветет весной, хотя по сюжету у нас лето — всыпать дебилу пенделя, пускай быстрее заменит на что-нибудь более аутентичное.

Вот прибывший два дня назад гость сидит на лавочке со стройной пепельноволосой Наташей — одной из нашей лучших моделей — и что-то увлеченно ей рассказывает. Понятное дело — уже успел влюбиться. Наташа слушает внимательно, кивает и улыбается, но скорость реакции явно запаздывает, опять нужно перепрошивать, не забыть бы сказать Шурику.

А вот Алиса, рыжее недоразумение, на которое по непонятной причине западает примерно половина прибывающих гостей, с хохотом несется по дорожке, размахивая отобранным у кого-то рюкзаком. Конечно, андроиды неспособны на сознательную кражу, а Алисе я лично давала совершенно четкие инструкции. Но у «хозяев» чертовски гибкие настройки, могли и найти где-то лазейку. Придется раз вмешаться. В очередной раз, чтоб ее черти побрали.

— Алиса! — строго говорю я. — Что происходит?

— Отстань, белобрысая! — бросает она мне, проносясь мимо. Да, очень убедительно. Я сама настраивала ее алгоритмы. Но так, конечно, не пойдет.

— Замедление, — говорю я мягко, и она переходит на черепаший шаг, я словно смотрю сцену из старого фантастического фильма. Ноги мелко подергиваются, на лице нетерпеливая гримаса, нашей робо-девочке хочется бежать. — Анализ.

— Это шутка! Пусти! Уже и пошутить нельзя? Что за жизнь?

— Убрать эмоции. Доклад.





Из девушки словно вытаскивают стержень.

— Отношения с гостем 20-11-14 зашли в тупик вследствие безынициативности последнего, — безучастно информирует меня рыжая. — С целью оживления их было принято решение имитировать перемену настроения и похитить…

— Понятно. Продолжить текущий сценарий. Снизить скорость на десять процентов, агрессивность — на пятнадцать процентов. Он должен быть в состоянии тебя догнать. Когда это случится, вернешь рюкзак, обнимешь и дашь понять, что сожалеешь. Продолжай.

Алиса срывается с места и исчезает в кустах. Теперь она немного прихрамывает, ровно настолько, чтобы ее мог догнать высокий тощий парень, показавшийся в конце аллеи. Он вопросительно смотрит на меня.

— Туда, — улыбаюсь я ему, и показываю направление. Он благодарно кивает и тоже рвет в кусты. Ждет теперь Алису бурное примирение. И клиент доволен опять же.

Подхожу к воротам. За ними, на парковке, замер «Икарус», перед которым стоит, неуверенно покачиваясь, будто пьяный, паренек в пионерской форме. Наверное, это и есть наша сонная тетеря. Тело стандартное, модель «Дружелюбный пионер №6». Как будто кому-то могут понадобиться недружелюбные!

Забыла сказать: в целях обеспечения анонимности все гости обеспечиваются на время посещения стандартными телами адекватного возраста, либо могут приобрести кастомизированное за отдельную плату. Нелепо было бы, если бы по пионерскому лагерю разгуливали пятидесятилетние дядечки в пионерской форме, верно?

Конечно, покачивание мне это не нравится — либо на самом деле пьяный, и тогда, значит, привез с собой что-нибудь горячительное, и с парнем будут проблемы. Либо нервная система хрупкая, и тогда проблем в перспективе может быть еще больше. С другой стороны, он заплатил немалые деньги и имеет точно такие же права получить причитающуюся дозу отдыха, что и все остальные. Разберемся.

Я выхожу за ворота и демонстрирую самую обаятельную свою улыбку. Паренек перестает шататься, смотрит на меня, будто на призрака из преисподней… и неожиданно краснеет, словно помидор. Черт, у меня что, разрез на юбке до самой интимной зоны? Вроде бы нет… Тогда в чем дело?

Начинать разговор он определенно не собирается, типаж «скромник». Примем к сведению и возьмем инициативу на себя.

— Привет! — говорю я. Доброжелательная улыбка будто приросла к лицу. Самое важное в нашей работе — искренность. Научитесь ее изображать, и дело в шляпе. — Ты, наверное, только что приехал? Добро пожаловать в «Совенок»!

Обалдевшее выражение на лице парня никуда не пропадает. Если уж на то пошло, оно становится еще более бессмысленным.