Страница 1 из 36
A
Научно-популярный журнал (согласно титульным данным). Историческое и военно-техническое обозрение.
Техника и вооружение 2011 04
Парашютно-десантная техника «Универсала»
Зенитный пушечно-ракетный комплекс «Тунгуска»
Хроники первых «тридцатьчетверок» — 1940 г. начало пути
Транспорт для россииских просторов
История создания первого серийного танка Т-80 с газотурбинной силовой установкой
Автомобили для бездорожья
Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг
Техника и вооружение 2011 04
ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ вчера, сегодня, завтра
Научно-популярный журнал
Апрель 2011 г.
На 1 стр. обложки: машина управления 1В119 «Реостат». Фото Д. Пичугина.
Парашютно-десантная техника «Универсала»
Семен Федосеев
Продолжение. Начало см. в «ТиВ» № 8,10,11/2010 г., № 2,3/2011 г.
Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке материала А.В. Маргелову и сотрудникам ФГУП «МКПК «Универсал».
Использованы фотографии из личного архива А.В. Маргелова и архива редакции.
Вверху: БМД-1 с парашютно-реактивной системой ПРСМ-915 перед приземлением.
Система «Реактавр»
23 января 1976 г. на площадке приземления Кислово под Псковом на базе 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии прошло первое сбрасывание боевой машины десанта БМД-1 с экипажем внутри на парашютно-реактивной системе ПРСМ-915. Значение этого проекта в истории развития отечественной парашютно-десантной техники заставляет посвятить ему отдельный рассказ.
Вскоре после удачно проведенного 5 января 1973 г. эксперимента с комплексом «Кентавр» по десантированию двух членов экипажа внутри БМД-1 на парашютноплатформенной системе поступило распоряжение командующего ВДВ генерала армии В.Ф. Маргелова о подготовке к десантированию части экипажа внутри боевой машины на парашютно-реактивной системе (ПРС). Собственно, возможность такого десантирования предусматривалась уже на раннем этапе разработки ПРС для БМД-1 («Объект 915»).
Из всех отработанных к тому времени вариантов средств десантирования техники из военно-транспортного самолета ПРС наилучшим образом отвечала задаче. По сравнению с парашютно-платформенными средствами ПРС в несколько раз сокращала время от выхода боевых машин из мест дислокации до вступления их в бой в тылу противника. В самом деле, подготовка к десантированию БМД на парашютной платформе с МКС требовала много времени и материальных средств, особенно при массовых десантах, которые планировалось применять в «большой» войне. Десантные платформы, уже загруженные боевыми машинами, буксировались к аэродрому на колесах-дутиках из мест дислокации грузовыми автомобилями со скоростью до 10 км/ч, а нужно было еще точно «подкатить» платформу к самолету, что делалось вручную.
Многокупольная система перевозилась отдельно дополнительным автотранспортом, монтировалась на машине непосредственно у самолета, и только потом получившийся моногруз с помощью тельфера заводился в грузовую кабину самолета. Перевозки к аэродрому требовали наличия хороших дорог, так как по бездорожью буксировать платформы с боевой техникой было невозможно. Подготовка платформ к десантированию, загрузка и крепление на них боевой техники, сосредоточение к местам стоянки самолетов, монтаж парашютной системы, погрузка в самолеты занимали до 15–18 ч (по опыту полковых учений). Это мало соответствовало требованию повышенной боеготовности и оперативного применения воздушных десантов.
В противоположность этому конструкция парашютно-реактивных систем позволяла хранить БМД-1 в парках со смонтированными на них средствами десантирования в положении «по-походному». К местам ожидания для погрузки в самолет машины выдвигались своим ходом, причем способ размещения на них средств десантирования позволял совершать марш по пересеченной местности на расстояние до 500 км и при необходимости даже вести огонь из штатного вооружения. На месте экипаж мог сразу начать перевод ПРС в положение «для десантирования», что занимало не более 30 мин. Затем БМД-1 двигалась для погрузки в самолет также своим ходом (бесплатформенные парашютные системы десантирования, обладающие теми же достоинствами, появились позже). Таким образом, значительно сокращалось время от выхода из парка до погрузки в самолет. Этому способствовало сооружение силами войск аэродромов вблизи мест базирования БМД-1, осуществлявшееся по требованию командующего ВДВ.
Само десантирование также ускорялось, поскольку скорость снижения груза на ПРС достигала 20–25 м/с (примерно в 3 раза выше, чем на парашютно-платформенной системе), а у самой земли за счет работы тормозной двигательной установки снижалась почти до нуля. Это увеличивало точность десантирования. ПРС, смонтированная на БМД-1, составляла меньшую долю десантируемого моногруза как по массе, так и по габаритам, что в целом позволяло в составе одного воздушного эшелона десантировать больше грузов. Кроме того, боевая машина десантировалась с повышенным количеством боеприпасов и топлива. После приземления ПРС не оставляла вокруг машины огромных полотнищ парашютов — «белого болота», нередко мешавшего ей начать движение.
Десантирование экипажа внутри машины прекрасно укладывалось в эту схему, намного сокращая время между приземлением машины на средствах десантирования и началом ее движения, а значит — и между десантированием и началом боевых действий механизированного десанта. К тому же ПРС, обеспечивающая приземление груза с очень небольшой скоростью, потенциально более соответствовала задаче десантирования экипажа внутри машины. Правда, перегрузки при торможении с помощью тормозной двигательной установки достигали 9 д, а буквально леденящий душу рев и пламя пороховых двигателей увеличивали и психофизические нагрузки на десантников.
Но главным вопросом оставалась надежность работы средств десантирования. Высокий (0,98) показатель надежность платформенных многокупольных систем (при расчетном показателе 0,995) был подтвержден большим количеством реальных сбрасываний на испытаниях и учениях. Работы над ПРС тоже велись не первый год. Имелся определенный опыт практических сбрасываний, в том числе и бронеобъектов, — вспомним об опытах десантирования самоходной установки АСУ-57 с ПРС-3500. Но бесплатформенная ПРС для боевой машины была новой темой. Существовал и опыт использования ПРС в спускаемых аппаратах пилотируемых космических кораблей (для спускаемых аппаратов кораблей «Восход» и «Союз» такие системы с использованием реактивных двигателей мягкой посадки и амортизированных кресел отработали уже в первой половине 1960-х гг.), хотя это была совсем другая отрасль техники. Да и массы АСУ-57 и космических спускаемых аппаратов были много меньше, чем у БМД-1.
Проект десантирования экипажа внутри БМД-1 на парашютно-реактивной системе получил название «Реактавр», т. е. «реактивный Кентавр». Он разрабатывался в тесном сотрудничестве НТК ВДВ, специалистов завода «Универсал» (главный конструктор и руководитель — А.И. Привалов), ГНИИ авиационной и космической медицины (ГНИАКМ, начальник — генерал-майор медицинской службы Н.М. Рудный). Основой стала парашютно-реактивная система ПРС-915, уже отработанная к тому времени заводом «Универсал» и подготовленная к запуску в серийное производство в Кумертау.
БМД-1, как и на «Кентавре», оснащалась двумя креслами «Казбек-Д» разработки завода «Звезда» (главный конструктор — Г.И. Северин). В отличие от космических «Казбек-У», эти кресла не отливались персонально «по фигуре», не были установлены амортизаторы в районе заголовника. Внутри корпуса боевой машины кресла монтировались на специальные доработанные заводом кронштейны на местах расположения гранатометчика и старшего стрелка (за боевым отделением).