Роковое дело (ЛП)

– Прости?

– Руководитель предвыборного штаба О’Коннора – Ник Каппуано.

– Ты его знаешь?

– Общались. Много лет назад, – добавила Сэм. Она поразилась, воспоминания о ней до сих пор не дают ей покоя, и при звуке его имени, слетевшем с ее губ, сердце застучало сильнее.

– Я назначаю тебя на это дело.

Удивленная, что ей поручают такое дело, едва она вернулась к работе, она не смогла удержаться и спросила:

– Почему меня?

– Потому что тебе это нужно так же, как и мне. Нам обоим нужно раскрытое громкое дело.

Пресса безжалостно обрушилась на него, на нее, на весь департамент, но услышав от начальника это признание, Сэм стало больно. Ее отец прошел весь путь, поднимаясь по служебной лестнице вместе с Фарнсуортом. Видимо, это одна из причин, почему ее еще не уволили.

– Это мое испытание? Найди убийцу сенатора, и все грехи простятся?

Шеф отставил кружку с кофе и наклонился вперед, поставив локти на колени:

– Единственный человек, от которого тебе нужно прощение, – ты сама, Сэм.

Взбешенная всплеском эмоций, что вызвали его тихо произнесенные слова, Сэм прочистила горло и встала:

– Где живет О’Коннор?

– В «Уотергейте». Двое патрульных уже там. Место преступления оказалось им по дороге. – Шеф вручил ей листок бумаги с адресом. – Мне не требуется говорить тебе, что в этом расследовании нужно действовать с крайней осторожностью.

Ему также не нужно говорить ей, что это ее единственный шанс на возвращение.

– Федералы не захотят забрать дело?

– Могли бы, но случившееся не в их юрисдикции, и они это знают. Хотя и будут дышать мне в спину, поэтому рапорты посылай прямо ко мне. Я хочу знать все, что ты делаешь, каждые десять минут. Со Сталом я улажу, – добавил он, имея в виду лейтенанта, перед которым отчитывалась Сэм.

– Я вас не подведу, – направляясь к двери, обронила она.

– Ты и прежде никогда не подводила.

Уже взявшись за ручку двери, Сэм повернулась к шефу:

– Вы говорите как шеф полиции или как дядя Джо?

На лице его появилась еле уловимая, но искренняя улыбка. – И тот и другой.

Глава 2

Сидя на диване под пристальным взглядом двух полицейских, Ник мысленно перебирал умопомрачительное количество дел, которые требовалось сделать, мелочей, которым следовало уделить внимание, людей, с которыми надо связаться. Его сотовый непрестанно звонил, но Ник не обращал на него внимания, после того как решил, что не станет ни с кем говорить, пока не увидится с родителями Джона. Почти двадцать лет назад они мгновенно прониклись симпатией к бедному, учившемуся на стипендию студенту, которого их сын привез с собой из Гарварда на уикенд, и приняли Ника в свою семью. Он стольким им обязан. По меньшей мере, от него они по возможности должны услышать весть о смерти своего сына.

Ник провел ладонью по волосам.

– Долго еще?

– Детективы уже выехали.

Десять минут спустя он скорее услышал, чем увидел ее. Налетевший шквал активности и бурная энергия предвосхитили появление в квартире детективов. Ник подавил стон. Разве не достаточно того, что его друг и босс убит? Ему еще с ней придется столкнуться лицом к лицу? Разве в районе не тысячи копов? Она что, единственная, кто не занят?

Сэм вошла в квартиру, источая власть и профессионализм. Ник знал о ее последних неприятностях и поверить не мог: на ней от них и следа не осталось.

– Огородите лентой место преступления, – приказала она одному из полицейских. – Начните регистрировать, кто и когда сюда входил. Никто не войдет и не выйдет без моего ведома, поняли?

– Да, мэм. Патрульный сержант едет вместе с заместителем начальника полиции Конклином и капитаном Мэлоуном.

– Дайте знать, когда они появятся.

Ник наблюдал, как, едва бросив взгляд в его сторону, она прошла по квартире и исчезла в спальне. Следуя за ней, молодой красавчик детектив с взъерошенными – словно только что вылез из постели – волосами кивнул Нику.

Он услышал неразборчивые голоса из спальни и увидел вспышку камеры. Пятнадцать минут спустя детективы появились – уже заметно бледнее. Почему-то Ник порадовался, что те, кто работали над делом, не были столь пресыщены, чтобы на них не произвело впечатления только что увиденное.

– Начни опрос соседей, – отдала распоряжение напарнику Сэм. – Где, черт возьми, криминалисты?

– Задержались на другом месте преступления, – ответил патрульный.

Детектив, наконец, повернулась к Нику: ничто в ее светло-голубых глазах не выдало, что она узнала или помнит его. Впрочем, Сэм не представилась и не спросила его имя – это подсказало ему, что она точно знает, кто он такой.

– Нам нужны ваши отпечатки.

– Они в личном деле, – пробормотал Ник. – Все, кто имеет отношение к Конгрессу, проходят проверку.

Она что-то черкнула в записной книжке, которую вытащила из заднего кармана серых облегающих брюк. Ее прекрасное лицо носило отпечатки времени, которых не было, когда Ник последний раз имел возможность близко смотреть на него. Он не мог сказать, стали ли ее волосы длиннее, поскольку они были собраны на затылке. Стройная фигура и бесконечные ноги совсем не изменились.

– Взлома нет, – отметила Сэм. – У кого есть ключи?

– Лучше спросить у кого их нет?

– Мне нужен список. Полагаю, у вас ключ есть.

Ник кивнул.

– Иначе как бы я вошел?

– Сенатор с кем-нибудь встречался?

– Ничего серьезного, но недостатка в женском обществе не испытывал.

И не уточнил, что знакомства и секс со случайными женщинами часто были причиной споров между ним и его другом: Ник опасался, что личная жизнь Джона когда-нибудь приведет к неприятностям на политическом поприще. Но и представить не мог, что это могло бы привести к убийству.

– Когда последний раз вы его видели?

– Прошлым вечером, когда он уезжал из офиса на ужин, устраиваемый демократами Вирджинии. Около шести тридцати.

– Говорили с ним?

– Около десяти, когда сенатор сообщил, что едет домой.

– Один?

– Он не сказал, а я не спрашивал.

– Расскажите, что произошло сегодня утром.

Ник рассказал, начиная с семи утра: как Кристина безуспешно пыталась дозвониться Джону, как сам Ник пришел в квартиру, думая, что сенатор в очередной раз не услышал будильник и проспал.

– Такое прежде случалось?

– Нет, прежде его не убивали.

На лице Сэм ничего не отразилось, она лишь внимательно посмотрела на него.

– Вы считаете, это повод для шуток?

– Вряд ли. Умер мой лучший друг, сержант. Убит сенатор Соединенных Штатов. Какие уж тут шутки?

– Вот поэтому вам нужно отвечать на вопросы и придержать дурацкий юмор для более подходящих случаев.

Сдерживаясь, Ник сказал:

– Он не слышал будильник и не отвечал на звонки телефонов, по меньшей мере, раз, если не дважды, в месяц.

– Он пил?

– В соответствие с положением, но я никогда его пьяным не видел.

– Принимал лекарства? Снотворное?

– Просто слишком крепко спал, – покачал головой Ник.

– И руководителю предвыборного штаба достается забота будить его? А что, больше никого нельзя было послать?

– Сенатор ценил неприкосновенность частной жизни. Случалось, что он оказывался не один, и никто из нас не горел желанием сделать его личную жизнь достоянием общественности.

– Но его не волновало, что лично вы знаете, с кем он спит?

– Он знал, что может рассчитывать на мое молчание. – Ник поднял взгляд. И оказался не готов к удару под дых, настигшему его, когда встретился с ней глазами. И подумал, глядя на непроницаемое выражение лица Сэм, почувствовала ли она то же самое? – Нужно сообщить его родителям. Я хотел бы сделать это сам.

Сэм долго изучала его, потом сказала:

– Я устрою. Где они живут?

– На своей ферме в Лисбурге. Нужно поторопиться. Мы отсрочиваем голосование, которое готовили несколько месяцев. Во всех новостях появится, что случились непредвиденные обстоятельства.