Московские праздные дни

Литература, посвященная метафизике Москвы, начинается. Странно: метафизика, например, Петербурга — это уже целый корпус книг и эссе, особая часть которого — метафизическое краеведение. Между тем “петербурговедение” — слово ясное: знание города Петра; святого Петра; камня. А “москвоведение”? — знание Москвы, и только: имя города необъяснимо. Это как если бы в слове “астрономия” мы знали лишь значение второго корня. Получилась бы наука поименованья астр — красивая, японистая садоводческая дисциплина. Москвоведение — веденье неведомого, говорение о несказуемом, наука некой тайны. Вот почему странно, что метафизика до сих пор не прилагалась к нему. Книга Андрея Балдина “Московские праздные дни” рискует стать первой, стать, в самом деле, “А” и “Б” метафизического москвоведения. Не катехизисом, конечно, — слишком эссеистичен, индивидуален взгляд, и таких книг-взглядов должно быть только больше. Но ясно, что балдинский взгляд на предмет — из круга календаря — останется в такой литературе если не самым странным, то, пожалуй, самым трудным.

Эта книга ведет читателя в одно из самых необычных путешествий по Москве - по кругу московских праздников, старых и новых, больших и малых, светских, церковных и народных. Праздничный календарь полон разнообразных сведений: об ее прошлом и настоящем, о характере, привычках и чудачествах ее жителей, об архитектуре и метафизике древнего города, об исторически сложившемся противостоянии Москвы и Петербурга и еще о многом, многом другом. В календаре, как в зеркале, отражается Москва. Порой перед этим зеркалом она себя приукрашивает: в календаре часто попадаются сказки, выдумки и мифы, сочиненные самими горожанами. От этого путешествие по московскому времени делается еще интереснее. Под москвоведческим углом зрения совершенно неожиданно высвечиваются некоторые аспекты творчества таких национальных гениев, как Пушкин и Толстой.

МОСКОВСКИЕ ПРАЗДНЫЕ ДНИ:

Вступление

Круглый год

Повороты и открытия

Человек Москва

Еще об этой книге

Первая часть

Глава первая

За Покровом, в сторону Казани

Календарь наклонился

Евлампий, Ондрон, Осия

Почему Толстой?

Роман – календарь

Казанская

Расчет лицейской годовщины

Глава вторая

Темень года и «цветник»

Пешком по «Москводну»

Идем по льду

Календар ь наизнанку

Большой звезды сияние лучей

Еще герои

Птицы

Два события

Роман – календарь

Михайлов день и звездные румбы

От апостола Филиппа до царевича индийского

Глава третья

Звезды, они же ордена

Рассуждение о пятнадцати ступеньках

Две башни

Декабристы и «граф Нулин»

Прокопы, вехи и Кощей

Глава четвертая

Первое объяснение: Дед Мороз

Случай в Донском

Второе объяснение : дед Часовод

Амвросий, Анфиса, «Анна Темная»

Третье объяснение : дед – с – приветом

Три Николая

Канун Николы

Вторая часть

Глава пятая

Много звезд, много ягод

Роман-календарь

Феоктистов и фейерверк

Два Петра

Звезда и звук

Святки

Кружева и запятые

Роман-календарь

Народные гадания

Крещение воды

Глава шестая

Календарь Иоанна

День пещеры

Будняя скрута

Татьянин день, или турнир в сугробе

Темная тема

Дуэль

Глава седьмая

Увидеть, узреть, узнать

Приключения луча

Московский компас

Башня-ракета и Яков Брюс

Масленица

В каждом окошке по лепешке

Роман-календарь

Глава восьмая

Заря – кукушка

Приметы перелома

Стыд

Месторождение Александра Пушкина

Роман – календарь

Птичий день

Глава девятая

Бунт во имя Лазаря

Остров Пасхи

Москва: яйцо в разрезе

Обнажение души Христофора Галовея

Кулич и пасха

Встреча курицы с яйцом

Против ноября

Третья часть

Глава десятая

Акулина и русалки

Роман – календарь

Праздный день в Сокольниках

Егорий, герой

День Победы

Царские дни

«Другой» Никола

Константиново здание

Дни Петербурга

Сезон – трамплин

Глава одиннадцатая

Пономарь Тарасий (озеро дыбом)

Положение памятника

После потопа

Крестьянин смущен

Верхний день

Степная Троица

На посту

Глава двенадцатая

Рападение (угроза света)

Два солнца

Целый год

Роман – календарь

Глава тринадцатая

О кремле и колокольне

Царская свадьба

Петр и Феврония

Вершина года

«Я пишу и думаю»

Середины и высоты

Роман – календарь

От Москвы до океана

Четвертая часть

Глава четырнадцатая

Расстояние до Рублева

Другой июль

Парад и год

Летняя Пасха

Пророк

Глава пятнадцатая

Врачи

Три Спаса

Знак и осени

«Свет во плоти»

Успение

Ореховый, на воде

Глава шестнадцатая

Рыжий мужик Луппа, свекла и лук

Вода, осенний бунт

Толстой и волхв

Роман – календарь

Бородинская жатва

Где был Пьер?

Перемена времени

Между войной и миром

Глава семнадцатая

Третье лето

Новолетие и брадобритие

О рождестве и тайне

О расхождении и схождении (времен)

Власть над праздником

Разговор Новопушкина и Новониколая

Закаление водой

Про крест

О Багратионе и бульварах

Москва в цвете

Тайник; свет открыт

Чертеж и зарисовки

Геометрия «Годунова»

Роман – календарь

Глава восемнадцатая

Начало нуля

Тайницкий ключ

Ожидаемое и утраченное

Голова, затылок, шея

Человек Москва

Заключение

Московская оптика

Инструмент одушевлен

«Цветник» и источник

Московские праздные дни

МОСКОВСКИЕ ПРАЗДНЫЕ ДНИ:

Метафизический путеводитель по столице и ее календарю

Вступление

Как начиналась эта книга

Начиналась она не то чтобы праздно, так — достаточно свободно, без определенной надобности.

Я был занят другой книгой о Москве.

Когда-то, лет пятнадцать тому назад, мне заказали картинки в журнале, и даже не в одном, а в нескольких; бывают такие совпадения: вдруг в нескольких местах потребовались картинки с пословицами. Я принялся рисовать.

Сразу выяснилось, что рисовать пословицы очень удобно. Не нужно выбирать сюжет. Другое дело рассказ или повесть, где нужно найти один персонаж, одну ситуацию или сцену, годную для иллюстрации. А тут не нужно выбирать: пословица — картинка.

Простое равенство: рисунок равен слову.

Рисунок = текст. Знал бы я тогда, до чего доведет это равенство. Москва не клином сошлась, околицы нет. Что это значит? Нужно рисовать город целиком — бескрайний, без околицы. В одной фразе заключено довольно пространства; сиди, рисуй слово за словом.

Заказ я выполнил быстро. Кстати, больше всего пословиц оказалось о Москве.

Я стал их собирать и рисовать понемногу, уже для себя, по-прежнему не задумываясь, к чему это приведет. Может, выйдет серия или графический альбом, что-то в этом роде.

Все-таки начало было праздно.

Собирание пословиц не составило большого труда; в большинстве своем они уже были собраны. У Даля, Афанасьева и других собирателей фольклора их оказалось великое множество. К ним добавились выражения, близкие по смыслу, намеки на Москву и насмешки над ней. Что-то я услышал на улице — некоторое количество новых, недавно сочиненных московских слов. Вместе собралось несколько сотен пословиц. К каждой я постарался нарисовать картинку (или несколько, если выражение было многозначительно). Затем сложил их вместе; так вышла первая книга.