Свободная вакансия

— Меня?

— Вы вдохновили меня, доктор.

— Неужели? — Чилтон самодовольно ухмыльнулся, его еще нельзя было назвать пожилым, ранние пятьдесят. — И как же?

— Я прочитал вашу книгу «Умное чудовище», заметки, статьи. У вас неординарный ум, а самое главное, это же благодаря вашей помощи ФБР поймали Чесапикского Потрошителя. Я был неприятно удивлен, когда в 76 премию «Человек года» дали не вам, а Джимми Картеру. Уж вы-то явно побольше сделали для общества, чем парень, который не знал, как справиться с напавшим на него кроликом.

Уилл перевел дыхание и поправил очки, уставившись на свои руки.

— Прошу прощения, я просто ваш давний и горячий поклонник. Медицина — моя самая сильная страсть, и меня глубоко волнует, когда общество не признает своих героев. Я писал вам от всего сердца, и рад, что вы смогли уделить мне время. Работать под вашим руководством, пусть даже на время, моя наконец-то исполнившаяся давняя мечта. Простите. — Он сжал переносицу двумя пальцами. — В ваших глазах я, наверное, выгляжу как первокурсник.

Чилтон выдохнул сигаретный дым и светски улыбнулся, пытаясь скрыть, как его эго жадно вслушивалось в слова.

— Бросьте, Тернер. Ваша искренность пусть неумела, зато свежа. Я рад, что смог помочь коллеге, ведь я сам денно и нощно тружусь на благо науки. Но я должен вас предупредить: работа в госпитале потребует от вас полной отдачи. Здесь собраны самые ужасные преступники столетия, но, кажется, всем уже наплевать. Финансирование урезают каждый год, я даже не могу позволить себе секретаршу на полный день. Джессика, вы же видели Джессику, приходит на три часа. Персонала катастрофически не хватает.

— Рад оказаться полезным.

— Когда вы готовы приступить?

— Хоть сейчас?

— Тогда за мной. — Чилтон потушил сигарету и поднялся.

Он шел впереди, рассекая коридор как полноправный хозяин, словно все здесь от и до принадлежало ему. Каждый камень, человек или мысль. По крайней мере, Чилтон явно так считал, устроив экскурсию. Уилл покорно держался на шаг позади и внимательно осматривался.

— Когда я заступил на должность директора, здесь творился настоящий бедлам. Больные были свалены в кучу в палатах, условий никаких. Представляете, каково юному уму попасть в лопасти психов, которые жили здесь годами? Мне пришлось много потрудиться, и только благодаря моему упрямству больница теперь выглядит как сейчас. Отделение первого эпизода по правую руку, хронические прямо. Но нам ниже.

— Они могут выходить?

— Кто?

Двое охранников открыли железные двери с громким скрежетом.

— Из отделения первого эпизода. — Уилл бегло скользнул взглядом по синей униформе, кобуре и ключах на поясе и поспешил за директором следом на лестницу, ведущую вниз.

— Нет, конечно. Куда им идти? В МакДональдс? — Чилтон улыбнулся, продемонстрировав белые зубы. Уилл с готовностью скривился, что могло кое-как считаться за ответную ухмылку. — В любом случае, у нас закрытое учреждение. Все двери закрываются, решеток на окнах хоть и нет, но есть часовые осмотры, охрана на всех выходах и входах.

— Выглядит как крепость.

Чилтон остановился возле следующей железной двери, за которой располагался цокольный этаж, и кивнул.

— А это она и есть.

За ними снова захлопнулась дверь, и от жуткого звука словно кусок свинца упал в желудок. Настоящее подземелье. Помещение было без окон, сплошной темный кирпич, свет не рассеивался, а прятался по углам одинокими светлячками.

На посту за пластмассовым столом сидели два медбрата: один огромный, чернокожий, в светлой медицинской пижаме, которая должна была служить формой, он смотрел телевизор краем глаза, а на столе перед ним лежала книга; второй был гораздо субтильнее, может, чуть выше самого Уилла, с узким лицом и неприятным скользким взглядом.

В углу комнаты за стальной сеткой стоял закрытый на замок шкаф, через прорези виднелись дуло инъекционного пистолета и вилы на длинной ручке, как раз, чтобы безопасно транспортировать пациента на процедуры. Каталка, намордники, тележка для еды, аптечка на стене, шкаф с медикаментами за еще одной сеткой — больше ничего интересного.

— Днем дежурят два санитара, ночью — один. Здесь очень строгие правила, но ребята вам подскажут, что да как. Предупреждаю: утренние смены забиты старичками.

— Я не жаворонок, так что не думаю, что будет проблема.

— Жена и дети?

— Что? — Уилл моргнул, вынырнув из своих мыслей. — А, — он поправил очки и смущенно улыбнулся. — Нет. Я один. А вы, доктор Чилтон?

— Ученая элита у женщин не в почете. Им подавай опасных байкеров или каннибалов из криминальной хроники. Знаете, порой мне кажется, что я его личный секретарь. Ему постоянно пишет всякий сброд, одна дама даже предлагала своего ребенка для праздничного ужина.

— Кому?

Чилтон фыркнул:

— Доктору Лектеру, конечно. Он наша погасшая звезда. Раньше не было и месяца, когда ко мне не просились журналисты и авторы кулинарных журналов, слава богу, сейчас мы можем вздохнуть спокойно. Мир забыл его, как забывают все несущественное. Пойдемте, я покажу вам ваших пациентов. Я надеюсь, вы не из пугливых?

Уилл покачал головой, и Чилтон загадочно добавил:

— А стоило бы. Ребята, возьмите пиджак мистера Тернера, теперь он работает с вами. Кстати, почему вы не продолжили учиться?

Санитары повесили его пиджак в один из шкафчиков для одежды, и, стоя в одной клетчатой рубашке, Уилл почувствовал себя раздетым. Он откинул мокрые волосы со лба.

— У меня есть один очень серьезный недостаток для учебы, — он невесело усмехнулся. — Я плохо себя чувствую в местах, где много народу.

— Ну, здесь вас ждет небольшая, но колоритная компания. Придется привыкнуть. Идемте.

Уилл помедлил перед последней дверью и, судорожно вздохнув, сделал первый шаг. Остальные дались ему легче. Коридор был длиной не более 70 метров, зато широкий, с низким каменным сводом. По обе стороны располагались тюремные камеры.

— Знакомьтесь, Питер Бернардон. Паранойя, агрессия, целый набор серьезных когнитивных нарушений. Один из наших самых старых пациентов. Убил сотрудницу на конюшне, где работал, засунул ее в живот мертвой лошади и зашил. ФБР поймало его, когда он пытался точно так же расправиться со своим социальным работником.

В еле освещенной камере справа на углу койки сидел, как примерный ученик, худой мужчина. Тюремная роба висела на нем мешком и топорщилась на коленках. Волосы, выстриженные на висках, были взлохмачены как хохолок испуганной птицы. Он смотрел куда-то в угол. Уиллу показалось, что он увидел там какое-то движение.

— Он плохо ест?

— Сейчас уже лучше, не правда ли, Питер? — произнес Чилтон громче необходимого.

Мужчина вздрогнул, но не повернулся, вжав голову в плечи. Костлявые руки покоились на бедрах, а скрученные пальцы слегка подергивались.

— Раньше отказывался, но после того, как мы подержали его неделю связанным, ест как миленький.

— Связанным?

— Чтобы подумал над свои поведением. Подгузники, питание через трубку, отличный воспитательный элемент. Не волнуйтесь, вы еще увидите их в действии.

— Разве это необходимо?

— Иногда нужно быть жестоким для их собственного блага. Следующий пациент — доктор Абель Гидеон. — Его камера закрывалась на железную дверь с небольшим окошком сверху и щелью для подноса. — Добрый день, доктор. — Чилтон гулко постучал по двери.

— Добрый день, доктор Чилтон, — раздался хорошо поставленный голос с легким эхом от камеры.

— Как вы себя чувствуете на новом месте? Уже не так же вольготно, как было в Вашингтоне?

— Спасибо, не жалуюсь.

Лицо Чилтона рассекла довольная ухмылка.

— Гидеон, — вспомнил Уилл. — Это разве не тот, кого поймали сперва вместо Чесапикского Потрошителя?

— Именно. Потом он убил медсестру и сбежал из нашей клиники. Больше такого не повторится, уж я вам обещаю. Совсем недавно Вашингтон снова перевел его под наше ведомство. Приятно вернуться в родные стены, да, доктор Гидеон?