Чтоб к штыку приравняли перо

Плюшечкин А.В.

Рд-12: "...Чтоб к штыку приравняли перо"

К сожалению, я не из тех, кому везёт. И из двух одинаковых на вид яблок обязательно выберу то, которое червивое. А из двух возможных дорог поеду по той, на которой "пробки". Если же положить передо мною два пистолета (один заряженный, а другой - нет), то... Ладно, довольно. Не стану продолжать, вы и так все поняли, я надеюсь.

Но однажды мне все-таки повезло. Я встретил на своем жизненном пути одного мудрого прокурора...

Незадолго до Нового года

- Вот ты говоришь - работа у тебя сложная, неблагодарная. А чего ж тогда в полиции не остался?

- Ну, Михал Семёныч... Вы же знаете, я никогда не хотел быть частью Системы. Приспосабливаться подо всех и каждого...

Отставной районный прокурор Гроссман хитро посматривал на меня сквозь толстые стекла очков. Я хорошо знал этот его "фирменный" взгляд с прищуром, и эти седые усы, по-особенному шевелившиеся, когда их обладатель улыбался.

- Да, у частного детектива - нелегкий хлеб, - заметил Гроссман. - Ты ведь пришел со мною о чем-то посоветоваться? Так я тебя слушаю.

Я коротко поведал Михаилу Семеновичу историю моего клиента, Павла Петровича Шмакова.

- Журналист на пенсии, говоришь? И в каком издании он работал?

Я назвал несколько газет и журналов, с которыми в свое время сотрудничал Павел Петрович.

- Не слыхал. Впрочем... Я мало интересуюсь прессой. И он опасается за свою жизнь, потому что кто-то каждый год присылает ему елочные игрушки, я правильно понял?

- Да. Каждый год, в самом конце декабря. То есть, накануне праздника. Уже шесть лет подряд.

- М-да... Странно, конечно, - произнес Михаил Семенович. - Да и в полицию твой клиент правильно не пошел: засмеют. Они вообще у нас - любители посмеяться... А скажи-ка, Веня - игрушки эти ты сам видел? Они одинаковые или разные?

- Разные, Михал Семеныч. Стеклянный шарик со снежинками внутри, снеговик, елочка, корабль с парусами, большая звезда и, наконец..., - тут я сделал паузу.

- Что - "наконец"? - поторопил меня Гроссман.

- Смерть, Михал Семеныч. Стеклянная смерть с косой.

***

По дороге к дому Шмакова я мысленно проанализировал весь свой разговор с отставным прокурором.

Когда мы с ним только познакомились (я еще работал в аналитическом отделе ГУВД), мне он, честно говоря, понравился не слишком: поучал- подтрунивал и вообще - всячески выпендривался. Так мне тогда по молодости казалось...

По прошествии лет, когда судьба неоднократно сводила нас по работе, я понял, что Михаил Семенович - человек неординарный. Хотя и открытым его тоже нельзя было назвать. Он свои советы никому и никогда не навязывал. Но помощь его порою бывала неоценимой.

Припарковавшись, я запер дверцу своей видавшей виды "Лады" и направился к подъезду. В дверях столкнулся нос к носу с ряженой парочкой - Дед Мороз и Снегурочка. Ну конечно, праздник уже на носу, и кому-то из детишек захотелось подарков пораньше...

Я вышел из лифта и постучал в дверь квартиры Шмакова (старик не признавал электрических звонков). Ответа не последовало.

Я вытащил мобильник и набрал номер Павла Петровича. Где-то в глубине квартиры заиграла тихая мелодия... И только. А ведь мы договаривались ровно на половину третьего! Зная болезненную пунктуальность Шмакова, я забеспокоился. И решился позвонить своим бывшим коллегам...

- Штыком в спину, значит? Необычно...

Я вновь сидел в уютной квартире Гроссмана. Меня бил озноб, и даже специальный травяной настой, приготовленный Михаилом Семеновичем, никак не мог помочь.

- "Я хочу, чтоб к щтыку приравняли перо, с чугуном чтоб, и с выделкой стали о работе стихов, от Политбюро - чтобы делал доклады Сталин!" Знаешь такие строки, Веня?

- Маяковский, кажется? - решил я блеснуть своей литературной эрудицией.

- Верно, он. Владимир Владимирович... А ведь твой Шмаков был журналистом, так? То есть, акулой пера?

- Да. И Маяковского, кстати, тоже уважал. Он вообще был такой... насквозь советский. Не представляю, кто бы мог желать его смерти.

Зазвонил мой сотовый.

- Веня? Это Рушинский.

- Игорь? Ну, что скажешь?

- Кажется, нашли их машину, в переулке. Они ее завести не смогли, из-за мороза, я думаю. "Жигуль" такой старенький, шестой модели, но необычного цвета - синий "металлик". Видимо, бросили и пешком пошли...

- Хорошо, спасибо, Игорек. На связи!

Выслушав меня, Михаил Семенович неопределенно пожал плечами.

- Значит, вы исходите из того, что убийц было двое, и это - те самые Дед Мороз со Снегурочкой, с которыми ты столкнулся в подъезде?

- Получается так. Мои сделали поквартирный обход - малолетних детей всего двое, и оба сейчас отсутствуют: один мальчик в больнице, другой - гостит у бабушки. К кому тогда приходили эти типы? К тому же, я запомнил одну примету у Снегурочки - сережки в виде черепов. Согласитесь, странно.

- Соглашусь. Вот ты сказал - "мои". Все еще тоскуешь по прежней работе? И, кстати, почему они вообще согласились делиться с тобой информацией, раз ты уже в ГУВД не работаешь?

Я замялся.

- Понимаете... Я... чувствую моральную ответственность. Деньги-то за услуги со Шмакова я уже взял. Обещал выяснить, кто ему угрожает и почему.

- Так верни деньги родственникам, и все дела, - сказал Гроссман.

- Некому. Возвращать некому. Шмаков был одинок.

***

Я и сам не знаю, почему не сказал Гроссману о том, что мои бывшие коллеги по ГУВД сами попросили меня помочь в расследовании убийства. Игорь Рушинский, с которым мы долгое время делили один кабинет, сказал, что возьмет на себя все формальные переговоры с начальством по этому поводу.

"Ты ведь у нас был лучшим, Веня. И потом - ты был знаком со Шмаковым. Тебе и карты в руки..."

Карты-факты... Их, на первый взгляд, было у нас хоть отбавляй. Но это только на первый взгляд...

Кто-то на протяжении ряда лет присылал пенсионеру Шмакову елочные игрушки под Новый год. Пенсионер Шмаков обратился по объявлению в газете к частному детективу Вениамину Смирнову (то есть, ко мне) с просьбой выяснить, кто этот таинственный отправитель и не исходит ли от него какая-либо угроза. Но детектив Вениамин Смирнов с поручением не справился - пока он (Смирнов) бегал за советом к своему доброму знакомому, прокурору в отставке Гроссману, кто-то пенсионера Шмакова убил.

Версия об ограблении отпала сразу - убитый жил весьма небогато, да и ничто не указывало на попытку что-либо найти в его квартире. Пропали только те самые елочные игрушки (о них я, кстати, добросовестно рассказал своим бывшим коллегам).

Убийц, судя по всему, было двое, и они были переодеты новогодними персонажами. Несколько странным выглядело орудие убийства - четырехгранный штык к винтовке Мосина, так называемый "игольчатый".

Отпечатков убийцы не оставили, зато бросили в ближайшей подворотне машину "Жигули", которая, по всей видимости, не завелась на морозе.

Машина числилась в угоне - ее владелец, рыночный торговец Рустам Мамедов, подал заявление по месту жительства.

- Убили Шмакова около двух- тридцати, так? Так. А этот самый Рустам подал заяву об угоне в половине четвертого.

- Ну?

- Не кажется ли тебе, Веня, что он им время дал, убийцам этим? А?

Я пожал плечами.

- Не знаю, Игорь. Пробей этого торгаша, надави на него... Может, и расколется, - предложил я. - Хотя... Какого черта ему Шмакова-то убивать, что их вообще могло связывать? Меня гораздо больше игрушки эти занимают. Кто их Шмакову присылал и зачем? Особенно последняя... Смерть с косой. Недетская какая-то игрушка. Я уверен - ни в одном нормальном магазине такое не купишь. Значит - на заказ сделанная, специально. Отсюда и мотив вырисовывается...