Гоблины в России

Да, жена, нежно любимая Изумрудная Оркесса, которая, увидев нетрезвого муженька, психанула и заперлась в своей спальне. Ох уж этот способ холодной постели - излюбленный прием обиженных оркских женщин. И ладно бы только оркских. Но, по правде говоря, эта черная карачуночка была очень даже ничего. Конечно, кожа зеленого цвета пошла бы ей больше, да и ушки маловаты...

Да, тьфу на тебя, Орчище блудовитое! Разве сравнится какая-то земная женщина с настоящей орчихой! Да ни в жизнь, зуб даю! Из Женильной, то есть, Целовальной Челюсти!

С такими, примерно, мыслями, владыка и проснулся. Точнее сказать, не проснулся, а очнулся. Очнулся, но не очухался.

- Дворецкий! - простонал Великий Орк. - Дворецкий, зараза, хватит дрыхнуть, дождешься, прикажу ноги побрить!

- Чего изволите, Ваша Зеленая Светлость? - в дверном проеме нарисовалась хитрая курносая физиономия хоббита-дворецкого.

- Очуху принеси, не видишь, что ли, хозяину худо!

- А вот не надо было вчера анакондовку пить, тогда и не было бы худо, - назидательно сказал хоббит, - а еще Ваша Жуткость изволила на спор бочонок драконовой сивухи употребить, кричали, что вы настоящих драконов влет бивали. А местный дракон и не дракон вовсе, а так, здоровая ящерица, и летать не умеет.

- Ну и как, выиграл я? Кстати, с кем спор-то был? - Великий был несколько озадачен.

- Ясное дело, не проиграли. А спорить Вы изволили на вчерашнем Урукхае, с вождем Черных Карачунов, причем, как принято у этих варваров, на жен. Вы говорили, ежели не выпью - забирай мою зеленую, а выпью - так вон та черненькая, с мобильником в ухе - моя. Только вот хитрый он, Карачун этот, у него жен, что блох на варге, ему одной больше, одной меньше - все едино.

- Ох, - только и смог сказать Великий Орк, - Ох и будет мне мобильник в ухо!

- А еще Вы сегодня приглашены к вождю Черных Карачунов на обед, на тушеного миссионера.

- На кого тушеного? - изумился Великий, - На какого еще такого миссионера?

- Ну, это у карачунов блюдо национальной кухни так называется. На самом деле, настоящих миссионеров всех давно поприжрали, так что это всего-навсего крокодил, ну, может, турист какой-нибудь. Вождь карачунов жаловался, что трудно стало поддерживать старые традиции, гибнет, говорит, культура.

- Разболтался тут, - опомнился Великий Орк, - живо очух неси, да побольше, а не то я тебя в миссионеры запишу и дружественному племени подарю. Чтобы поддержать традиции.

- Сию минуту, - дворецкий понял, что несколько зарвался и побежал за очухом.

Тут следует отвлечься и объяснить, что же такое этот самый "очух". В знаменитой книге про орков, хоббитов и прочих обитателей Средиземья, об очухе не сказано ни слова. Но ведь как-то же очухивались волшебники и герои после застолий, которых было немало. Так вот, про застолья в книге есть, а про очух - нет. А все потому, что книжку эту писали хоббиты, существа сами по себе приземленные, а, стало быть, в душе склонные к высокому стилю. А очух, между прочим, типично хоббитанский продукт. Приготовляется он из драконьих плевков, что само по себе требует немалого мужества. Какой-нибудь предприимчивый хоббит нанимает пару гоблинов позадиристей, чтобы те добыли драконий плевок. Гоблины направляются прямехонько к драконьей пещере и у входа начинают громко спорить. Один кричит, что золото подешевело, другой - что на драконьем золоте вообще проба не та, так что оно ничего и не стоит. В общем, разоряются они так до тех пор, пока доведенный до белого каления дракон не высунется из своей норы и не заорет - Тьфу на вас! И, соответственно, плюнет. Тут гоблины быстренько бегут к работодателю, тот поит их элем до бесчувственного состояния, а затем запихивает в бочку и выдерживает там недели полторы, а то и две. После чего очухавшиеся гоблины, получив положенное вознаграждение, уходят восвояси, а сам очух считается готовым. Справедливости ради надо заметить, что очух - не просто драконий плевок, а драконий плевок, настоянный на пьяных гоблинах.

Между тем Великий Орк в ожидании очуха ходил по спальне, обдумывая сложившуюся ситуацию. Плохо начался сегодняшний день и, судя по всему, главные неприятности были еще впереди. Наконец Великого осенило.

- А ведь на этот случай у меня имеются мои челюсти, - подумал он. - Какую вот только одеть? Если Боевую, то жена еще пуще обозлится, ее тогда и вовсе спальни не выманишь. Парадную? Да дело-то вроде личное, интимное, можно сказать. А вот Целовальную стоит попробовать, авось поможет. Дамочку эту черненькую передарю кому-нибудь. Или нет, пусть горничной пока побудет.

Великий Орк вздохнул и направился к письменному столу.

На зеленой, как эльфийская лужайка, столешнице сиротливо лежали лиловые бархатные подушечки со вмятинами от некогда присутствовавших артефактов. Рядом валялись небрежно отброшенные бархатные же тряпочки. Казалось, туристическая группа лилипутов, переночевав на державном столе, отправилась по утренним делам, позабыв прибрать за собой постели. Не было реликвий. Не было! Великий зажмурился и посмотрел еще раз. Потом заглянул под стол, вывернул ящики. Ничего. Пропали орчье мужество, сгинула орчья любовь, растворилось в нетях орчье величие. Верить в это не хотелось. Великий Орк не глядя, осушил вовремя подсунутую дворецким чашу очуха, очухался и заорал, как раненый паровоз:

- Укра-а-али!

- Может, не украли, может Ваша жена изволили прибрать? - осторожно заметил трясущийся от ужаса хоббит.

- Не изволили! - отрезал очухавшийся Великий. - Чего-чего, а этого от нее не дождешься. Она же королевских кровей, будет она тут прибирать. А потом, она с вечера заперлась в своей спальне и даже разговаривать не желает!

- Еще бы они желали, когда Вы давеча ее к этому, к Черному Карачуну пытались отослать. В знак дружбы народов. И не вечером это было, а почитай, утром уже, потому как уже светало.

- А это что еще такое? - Великий Орк брезгливо, двумя пальцами поднял с пола небольшое колечко из фальшивого золота. - Это что, моя жена уронила? Не носит она такой дешевки и носить не станет, хоть бриллиантами ее осыпь. Воры, воры в доме! Где охрана? Стра-ажа!

Стража, наконец, появилась, наполнив спальню мощным пивным духом. Очух им не полагался, поэтому Боевой гном по прозвищу Дробила и Кривой Гоблин, прозванный за удивительную способность попадать в цель в любой стадии опьянения "Ватерпасом", пользовались местными средствами. Их физиономии излучали решительность и готовность выполнить любой приказ Господина.

- Дармоеды! - Великий Орк был в ярости. - Только и умеете, что пиво на халяву трескать! Дрыхли на посту, признавайтесь? А воры тем временем основы державы порушили. Уши отрежу, на мифриловые рудники сошлю! Шелудивым Варгам скормлю!

- А чего? - Дробила с Ватерпасом переглянулись. - Вроде все тихо было. Разве что Вашество изволило шуметь, так это нам не в диковинку.

- Чего, чего! - А вот чего: - И Великий ткнул в морду подвернувшемуся подданному пустую подушечку. - Покража у нас, с политическим уклоном.

Подвернувшимся подданным оказался все тот же дворецкий, который, кстати, сам себя называл Базилем, хотя на самом деле был типичным Васей. Странное, конечно, имечко для волшебного существа, однако, почему хоббит может зваться Сэмом, а Васей нет?

Наконец властитель перестал орать и топать ногами, потребовал пива, и, отдышавшись, сказал:

- Надо бы вас, конечно, того... Да только ведь других слуг у меня здесь нет, поэтому я вас дома "того", а чтобы не очень больно я вас тогокнул - ищите!

- Говорил я вам, днем надо спать, а ночью бдить, - встрял Базиль, - ох и будет вам, если реликвии не сыщутся!

- А ты чего лезешь? Это, между прочим, и тебя тоже касается, смотри, Васька, не найдешь - ответишь! Я давно заметил, больно ты волю взял, забыл, кто ты есть?

- Я есть, с Вашего позволения, дворецкий, и называть меня прошу Базилем, - обиженно начал было хоббит, потом спохватился и возопил: - Я-то здесь причем, Вашество?