Страница 2 из 108
— Спасибо, — говорит девушка и одергивает свою куртку.
— Волнуешься? — Чьи-то руки крепко обхватывают ее за талию, пальцы щекочут бока, и Кристина чуть не подпрыгивает от неожиданности. Поворачивает голову. Юрай улыбается так искренне и задорно.
— Сегодня это любимый вопрос. Определенно, — фыркает Кристина. Но она рада видеть друга. — Вообще-то, нет, не волнуюсь. Это моя не первая подобная вылазка.
С момента инициации и посвящения прошло около месяца. Девушка уже успела привыкнуть к жизни во фракции Бесстрашных. Она даже находила в ней особую прелесть. У нее проснулась страсть к татуировкам, и Кристина часто ходила к Тори. У нее было уже десять нательных рисунков, и останавливаться брюнетка не собиралась. Татуировки — символы ее фракции, часть того, что значит быть Бесстрашной. Она будет их делать. Как и пирсинг.
Поезд делает резкий поворот, и Кристина принимает решение сесть на пол. Так проще. Точно не упадешь. Она думает о том, что жизнь ее стремительно меняется. Оружие стало такой привычной и обыденной вещью, как и кровь, как и боль. Кристина не привыкла лишь к смерти. Девушка вспоминает Ала, совершившего самоубийство. От этих мыслей ей не по себе.
— Готовимся прыгать! — Голос Четыре громкий и четкий. В нем нет ненавистных и таких раздражающих ноток. Девушка снова радуется, что сегодня с ними именно он.
Бесстрашные начинают выпрыгивать из движущегося поезда, катиться по земле, собирая на свою одежду грязь, пыль и мелкие камни. Кристина прыгает одной из последних. Легко ударяется коленями, но эта боль привычная. И слишком слабая, чтобы обращать на нее внимание.
Сегодня будет еще один скучный вечер. Им патрулировать улицы до глубокой ночи. Кристина не понимает, почему патрулированию района афракционеров придают такое колоссальное значение, почему это считается столь опасным. Наравне с вылазками за стену. Это кажется Кристине бредовым. В этом районе всего лишь обычные люди, простые бездомные, которые ничего не могут и не умеют. Они выкинуты на обочину жизни. Зачем надо проявлять к ним повышенный интерес? Но девушка не задает лишних вопросов. Она подчиняется приказам.
Дует прохладный ветер. Он ерошит волосы, забирается под куртку и кусает кожу. Кристина морщится от неприятных ощущений, создаваемых погодой. Возможно, будет дождь. И через некоторое время по земле действительно начинают стучать капли. Вода забирается за шиворот, пропитывает собой одежду и волосы. Девушка старается не обращать на это внимание.
Раздается первый выстрел.
В тишине полуразрушенных кирпичных домов и бараков этот выстрел звучит слишком неестественно. Это уже четвертое патрулирование Кристиной этого района. И выстрелы звучат здесь впервые. По рядам Бесстрашных пробегает волнение. Вышколенные, они быстро собираются и начинают действовать. Кристина слышит приказы Четыре, рассредоточиться и искать причину выстрела, источник этого шума. Девушка мягко ступает по земле, стараясь сильно не шуметь и притом двигаться быстро. В закатных сумерках на противоположной стороне улицы за углом здания мелькает фигура. И Кристина без раздумий бросается в погоню. Нарушителя необходимо поймать.
Она бежит. Ее ноги гулко стучат по черной гальке, по камням и выщербленному асфальту, по образовывающимся лужам. Маячащая впереди фигура беглеца приближается. Кристина бежит быстрее.
— Стой! — Кричит она. В голову приходит мысль стрелять. Но стрелять из винтовки на бегу неудобно. С пистолетом было бы гораздо проще. И тут фигура исчезает. Кристина останавливается как вкопанная. Вертит головой, всматривается в очертания домов и улиц, задирает голову навстречу дождю и видит. Человек карабкается по старой ржавой лестнице на крышу здания.
— Попался, — произносит девушка себе под нос и кидается к железным ступеням. Она охвачена азартом погони и не замечает, насколько лестница старая. Как сильно проржавели ее ступени-прутики, как скрипит она от каждого движения. Девушка забирается уже на приличную высоту над землей, ведомая желанием поймать стрелявшего и выделиться, доказать, что она не просто так стала Бесстрашной. Ее нога встает на следующую ступеньку, Кристина переносит на нее весь вес и слышит треск под собой. Мгновение. Пальцы соскальзывают с мокрых перекладин-ступеней. И брюнетка осознает, что летит вниз, к земле. Звук удара тела об асфальт глухой. Он не предвещает ничего хорошего. И Кристину накрывает чернота.
========== Глава 2 ==========
Кристина ощущает привкус металла во рту. Он горький и терпкий. И отчаянно хочется сплюнуть. Но язык вязкий, и гортань как будто распухла изнутри. Девушке не хватает воды. Жажда сковывает горло, и Кристина хрипит. Слабое сипение вылетает из запекшихся губ, потрескавшихся и сухих. Чьи-то руки подносят к ее рту стакан воды, и живительная влага затекает внутрь, смачивает губы, течет по шее, орошая смуглую кожу, скользит внутрь гортани, сминая сухость. Кристина на мгновение чувствует себя лучше, а потом проваливается в забытье.
Когда девушка приходит в себя в следующий раз, то ее мутный, расплывчатый взгляд едва фокусируется на чем-то белом, белеющим такой белизной, что Кристине слепит глаза. Ей требуется несколько осмысленных секунд, чтобы понять, что белое пятно — всего лишь известка на потолке, покрытом трещинами и рытвинами времени. Девушка пробует пошевелиться, сделать движение шеей, повернуть голову. Но при слабом напряжении мышц, легком давлении на суставы и сухожилия, тело отдает неимоверной болью, а в голове раздается гонг, эхом отдающийся по всем пределам мозга. Кристина стонет.
Когда девушка снова открывает глаза, то видит перед собой Трис. Взгляд голубых глаз внимательный и сосредоточенный. Одна прядь выбилась из высокого конского хвоста, и ветер, залетающий в окно, играет с нею. Но подруга этого не замечает. Трис сидит очень ровно, прямо, даже неестественно. Ее пальцы сцеплены в замок на коленях, а плечи напряжены.
— Кристина? — В голосе странное сочетание — надежда и боязнь перемешались в одно.
В ответ Кристина снова стонет, пытается сделать движение.
— Нет, не двигайся, — Трис молниеносна — она протягивает руку и касается девушки. Кристина чувствует тепло чужих пальцев. Ощущает это так отчетливо, как ничто иное в жизни. По крайней мере, сейчас. Это все из-за боли, из-за жжения в крови, из-за страшного зуда, раздирающего все тело. Это чужое тепло — самое умиротворяющее и спокойное чувство. Кристине от него хорошо.
— Что… — Она хрипит, глухо кашляет. Кашель разрезает горло будто стальными ножами. Царапает глотку и легкие, рвется отсыревшей мокротой из глубины рта. Девушка хочет согнуться пополам, но не может. Разнообразные трубки, тянущиеся от ее тела к странным предметам около кровати, не позволяют этого сделать. Кости не гнутся, словно ломанные в костное месиво внутри организма. Но Кристина упертая и упрямая. Она набирает в легкие как можно больше воздуха и выталкивает из собственной глотки слова против их воли. — Что со мной? — Это звучит даже не хрипло, звучит нормально, так, как раньше звучал ее голос. Но Кристине больно от каждого произнесенного слова.
Трис молчит. Взгляд ее пронзительных широко посаженных глаз нервно блуждает по окружающему пространству. Подруге в один миг становится гораздо интереснее собственные обкусанные ногти или окно рядом с кроватью, чем Кристина, лежащая среди белых простыней.
— Ты упала, — этот голос принадлежит Уиллу. Он хмур. Его лоб прорезают морщины, особенно глубокая залегла между бровей. Она старит его лет на пять или десять — Кристина не может точно понять. Губы молодого человека сжаты в тонкую линию. Весь вид его выражает крайнюю степень озабоченности. Кристине хочется открыть рот, сказать, что все хорошо, но кашель душит каждый звук, забивает глубже в гортань, не позволяя тому вырваться на свободу. — Ты помнишь? — Голос Уилла сбивается на мгновение, дает слабину, и девушка понимает — он за нее боится, переживает, нервничает. Весь его худой и изможденный вид просто кричит об этом.
Воспоминания сплошным потоком прорезают сознание брюнетки.