Страница 9 из 9
- Простите! А где у вас тут хорошая гостиница?
Так и бывает иногда в жизни: находишь там, где не надеешься найти и теряешь там, где и не думаешь потерять. Какие планы у нас с Полиной были на эти две недели! И познакомиться с родителями - да уж, познакомились. И погулять по городу, посмотреть, чем и как он живёт - ведь я, побывавший к этому времени на двух планетах Солнечной системы, никогда не был здесь, на Юге. И искупаться в море, в настоящем океанском прибое - у второй её тётушки есть домик на островах и моторный катер. И подняться в горы - где, как рассказывала Полина, лежат нетающие ледники и открываются такие виды... Единственное, о чём мы тогда жалели - это что я не смогу взять с собой арендуемый в аэроклубе самолёт.
А вышло так, что я сижу на берегу, на огромном бревне, наполовину засыпанном песком, смотрю на набегающий прибой - и в самом деле высоченный, и на далёкие острова на горизонте. Там, за этими островами - океан, который мы пересекли на иглолёте, а за океаном, довольно далеко - Южно-Российск, Столица, мой родной город.
Был момент, когда я всерьёз раздумывал, не зайти ли к Полине, и не попробовать ли объясниться. Где находится её дом, помнил, да и адрес знал - как-то, ещё весной мы её родителям вместе посылку отправляли. Но как представил себе предстоящее объяснение, да ещё придётся извиняться, и это в ситуации, когда я, в сущности, ни в чём не виноват. "Нет уж, Толька! - снова сказал я сам себе. - Никуда ты, ни с какими объяснениями не пойдёшь. Время, отпускное время у тебя есть, деньги тоже, дома не ждут... Да и не хочется возвращаться одному в пустую и холодную квартиру, или бежать к родителям, словно подбитый зверь зализывать раны. В кои-то веки выпадет замечательная возможность побывать на Южном континенте - ну, так и воспользуйся ею...".
Словом, погулял я по городу, посмотрел на парки и деревянные домики, постоял на длинном мосту над заливом... А ещё через день, вздумав прокатиться вдоль побережья на рейсовом кораблике, случайно разговорился с одной компанией - девушка никак не могла застегнуть замок-карабин у рюкзака. Простая, но по-своему коварная штука - у нас в аэроклубе на рюкзаках с парашютами такие же. И следующим утром с компанией молодых ребят и девушек, с их вожатым - пожилым усатым дядькой, которому дал слово не изображать чайник, с тяжёлым рюкзаком за плечами шагал по туристической тропе в горы.
Замечательные оказались ребята. Выпить мне никто не предлагал - у них не принято, да и вожатый с самого начала предупредил, что горы пьяных не любят. Ко мне, новичку, относились более или менее снисходительно - а я, если в самолётах и разбираюсь, то в походах по горам и в самом деле новичок. Зато с ними можно было здорово попеть под гитару - и даже записать несколько новых, неизвестных мне песен. А как приятно посмотреть на мир с высоты, увидеть мешанину исполинских ущелий и парящего, намного ниже тебя, грифа с широко распластанными крыльями. Или каково это - впервые в жизни увидеть снег, не тающий даже летом, умыв лицо холодной колючей кашицей.
Единственное, может быть но - все ребята и девушки здесь ехали парами, и только я, сидя вечером у костра, порой думал о том, как здорово было бы, если бы и здесь в моей руке лежала маленькая ладошка. "Полина!" Я старался гнать прочь эти мысли - приказываю не думать, и запрещаю думать, тем более, впечатлений и так хватало, но всё же... Особенно паршиво было в самом конце, когда на том же кораблике, огибая многочисленные острова, мы возвращались обратно в Лермонтов.
И снова был многолюдный аэровокзал, после прогулки по горам показавшийся неожиданно ярким и красочным. С пропылившимся рюкзаком и потрёпанной курткой я чувствовал себя чуть ли не дикарём, впервые в жизни попавшем в настоящий город. А тонкая, изящная стюардесса, встречавшая пассажиров у входа, взяла мой билет холёными пальчиками с таким видом... Снова был тесный салон иглолёта, рассаживающиеся в креслах пассажиры, вечно всем недовольные женщины в летах... Увидев впереди, в кресле около иллюминатора хорошо знакомую фигурку, выбивающиеся из-под платка пышные чёрные волосы и чёрную же блузку с короткими рукавчиками, я не очень сильно удивился.
- Полина!
Она повернула голову, улыбнулась. И тут же, отвернувшись, снова уткнулась носом в окно.
- Полина? - спросил я, усаживаясь на своё место рядом.
- Да? - спросила она, не оборачиваясь.
- Ты?.. Ты зачем здесь? - ничего умнее в тот момент мне в голову не пришло.
- Так, просто...
- Но ты же... Ты же домой, ты же со мной летишь...
- Да, - согласилась она. - И что?
"Не спеши, - сказал я сам себе. - Она обижена, во всяком случае, она ясно даёт тебе понять, что обижена. Но она летит с тобой в Южно-Российск, где ей совершенно нечего делать, потому что университет закрыт, а подружки разъехались по домам. И негде жить, кроме как у тебя, потому что из общежития её давно выписали. Кстати восстановить по фамилии оставшийся у тебя обратный билет - дело пусть и возможное, но всё же достаточно хлопотное. Интересно: она летит, потому что сама так решила, или её родители убедили..."
Тем временем по радио отзвучали положенные слова на двух языках, нас слегка качнуло - иглолёт выруливал на взлётную полосу. А я сидел, глядя перед собой, на спинку соседнего кресла, пока лёгкий толчок не дал понять, что мы оторвались от земли.
Я посмотрел - Полина сидела, чуть ли не демонстративно уткнувшись носом в иллюминатор. Густые чёрные волосы выбились из-под платка, тонкий завиток прилип к загоревшей щёчке. На душе было мерзко - я живо представил, что нужно будет сказать ей дома. За иллюминатором полоскалось голубое небо с редкими облачками, а потом перегрузка мягко, ненавязчиво вдавила нас в кресла.
Вот тогда - мы как раз вышли из атмосферы, и в чёрном небе снова стали видны звёзды - вот тогда мне с какой-то пронзительной ясностью вспомнилось: светлое прозрачное осеннее утро, маленький ресторанчик и человек сорок студентов, собравшихся вокруг составленных столов. Я - молодой, глупый, не нашедший в себе смелости уйти. И огромный, широкоплечий Миша Мажурков:
"Дочка у меня родилась, Толян! Понимаешь ты - дочка!"
И он же, нависший надо мной, словно скала:
"Ты меня уважаешь? Если не хочешь выпить - значит, семью мою не уважаешь, и дочку тоже..."
И снова Полина - какой я увидел её тогда в метро. Маленькая, несчастная, горько плачет, уткнувшись лицом в колонну, а сумочка рядом лежит. "Дочка!" "Дурак ты, парень! Выпил бы с ними - ничего бы с тобой не случилось..." "Река начинается с голубого ручейка, а дружба с чего?" Опять Полина, её большие карие глаза, что смотрят на тебя с такой надеждой. "Вы ведь не передумаете, правда?".
И тот наш, не столь уж и давний новый год, звёздное небо и ракеты над крышей дома, рассыпающиеся россыпью разноцветных искр - маленькая добрая новогодняя сказка. Алкашня в моём старом дворе, за гаражом откупоривающая бутылки о кирпичный выступ...
А всё же, странные вы, люди, существа... (с) Atta, Москва, 04.11.2016 - 03.12.2016
(с) Atta,
Москва, 04.11.2016 - 11.12.2016